Книга Сталин. Личная жизнь - Лилли Маркоу

Говоря о преступлениях, репрессиях и ошибках, с которыми уже четыре десятка лет ассоциируются Сталин и его пребывание у власти, в последнее время перестали упоминать надежду, энтузиазм, героизм и дух самопожертвования, которые были характерными чертами этого «невообразимого» исторического периода. То воодушевление и то восхищение, которые вызывали СССР и его харизматический лидер в 30-е и 40-е годы, вполне можно объяснить не одним лишь надувательством, ложью, страхом, манипуляциями… СССР, при всей его запутанности и парадоксальности, для тех, кто пытался понять происходящие в нем события, представлялся конгломератом различных достижений и неудач, невероятных чудес и трагедий. Очень многих завораживал этот двойственный характер невиданных ранее реалий той эпохи. Принципиально новое государство очаровывало; утопия, обещающая превратиться в реальность, вызывала энтузиазм; волюнтаризм, ставший фундаментальной ценностью, оказывался заразительным.

Ни секретному докладу Хрущева на XX съезде КПСС, ни гласности Горбачева до сих пор еще не удалось вычеркнуть из глубины коллективного сознания постсоветского общества укоренившееся в нем представление о том, что сталинская эпоха была также временем славы и национальной гордости народов Советского Союза и что олицетворяющий ее политический деятель не был единственным виновником происходивших в ту эпоху репрессий[3]. Для всех людей этот деятель остается гигантом, вошедшим в историю XX столетия благодаря своим преступлениям и своим победам. Да, именно таким гигантом, а не эпифеноменом, которым его считал Рой Медведев, ни термидорианцем, которым его изображал Троцкий (поскольку Сталин стремился быть преданным продолжателем дела Ленина), ни источником всех зол, которым его провозглашал Хрущев. Сталин был настоящим олицетворением своей эпохи, ибо между ним и созданным им «миром» имелась симбиотическая связь.

Глава I. Сосо

Гори

Городок Гори, окруженный горами, находящийся примерно в 70 километрах от Тифлиса и расположенный на лесистом, усыпанном цветами холме, имевший древнюю и трагическую историю, даже не подозревал, что он прославится в XX столетии благодаря одному выдающемуся кавказцу, который родится на белый свет 6 декабря 1878 года и которого окрестят 17 числа того же месяца. В начале своей деятельности в качестве профессионального революционера он изменит дату своего рождения, заявив полиции, что родился 21 декабря 1879 года[4]. Позади Гори, раскинувшегося на одном из берегов Куры, на пересечении трех долин, богатых виноградниками и черноземом и освещенных жарким южным солнцем (хотя с неба на них частенько обрушиваются грозовые дожди), тянутся хребты Кавказских гор – некоторые их вершины покрыты вечными снегами. Недалеко от этого городка высится старая византийская крепость. Именно в такой – одновременно захолустной и милой – обстановке провел первые шестнадцать лет своей жизни Иосиф Виссарионович Джугашвили, которого родители, другие близкие родственники и товарищи по школе называли с детства Сосо. Детство его было нелегким, хотя он и был окружен заботой и любовью своей набожной матери.

Маленький дом, в котором он родился и в котором обитали Виссарион Иванович Джугашвили (Бесо) и Екатерина Георгиевна Геладзе (Кеке), является наглядным свидетельством того, что семья эта жила в хронической бедности. Этот дом находился в центре городка, возле храма (который в 1921 году был разрушен в результате землетрясения), и представлял собой строение с плоской земляной крышей, состоящее всего лишь из двух комнат. Крыша была дырявой, и когда на город время от времени обрушивались проливные дожди, вода попадала внутрь. Весьма немногочисленные и простенькие предметы мебели придавали внутреннему убранству дома довольно суровый вид, хотя стены в нем были покрыты на кавказский манер коврами. Мебель включала в себя сундук, служивший шкафом, стол, на котором стоял самовар и лежали школьные учебники Сосо, и деревянную кровать. Крутая лестница вела в подвал, в котором мать Сосо готовила еду. Пол везде был покрыт кирпичами. Кеке, напряженно работавшая с утра до вечера, чтобы прокормить своего сына, которого растила одна, спала по ночам в маленьком дворике на деревянной скамье[5]. Этот дом существует и до сих пор: его защитили от непогоды мраморным саркофагом и превратили в музей.

Род Джугашвили – осетинского происхождения. Предки Сталина были крепостными крестьянами. Один из его прадедов по отцу – Заза Джугашвили – на некоторое время приобрел известность среди своих земляков. Заза в самом начале XIX века участвовал в крестьянском восстании против русских и был вынужден скрываться сначала в горах, а затем в селе Диди-Лило неподалеку от Тифлиса, где он прожил до самой своей смерти. Его сын Вано стал виноградарем. Именно в этом селе и родился Виссарион. После смерти своего отца Бесо переехал в Тифлис и устроился на фабрику Адельханова, где освоил профессию сапожника. Затем он обосновался в Гори и работал там в мастерской по ремонту обуви, после чего открыл свою собственную мастерскую. В Гори он познакомился с красавицей Екатериной, родившейся в семье крепостных крестьян в селе Гамбареули, которая в 1864 году, после отмены крепостного права в Грузии, переехала в Гори. Когда Екатерина познакомилась с Бесо, ей было восемнадцать лет, а ему – двадцать четыре. Вскоре они поженились (это произошло в 1874 году)[6].

Их брак оказался неудачным, поскольку характер у Бесо был тяжелым, что усугублялось его склонностью к алкоголизму. Будучи весьма вспыльчивым, Бесо частенько без зазрения совести, из-за какого-нибудь пустяка избивал свою жену и своего единственного малолетнего сына. В 1883 году супруги в конце концов расстались – отчасти из-за этих бесконечных вспышек насилия, а отчасти из-за того, что мастерская Бесо обанкротилась. Бесо возвратился в Тифлис, где устроился на работу. Сосо в этот момент не исполнилось и пяти лет. Бесо время от времени приезжал к сыну в Гори, однако каждый его приезд не приносил сыну ничего, кроме слез. Виссарион Джугашвили погиб в 1909 году[7] в Тифлисе во время драки в одной из харчевен. У Сосо не осталось никаких хороших воспоминаний об этом отце-пьянице, желавшем, чтобы сын пошел по его стопам, и пытавшемся препятствовать его матери, предпринимавшей сверхчеловеческие усилия для того, чтобы Сосо мог учиться в школе.