Книга Шаг в неизвестность - Берта Эллвуд

— Попробуй, — стала убеждать ее Кэтрин, как только Дороти пришла в себя после рыданий. — Не обязательно устраиваться на работу. Можешь просто сходить на собеседование. Зато посмотришь, где жили твои предки, где родилась и выросла твоя мама. Увидишь наконец своего отца. Нет никаких сомнений, что Генри Маккларти тот самый мужчина, от которого забеременела твоя мать. Там решишь, сможешь ли ты привыкнуть к нему и простить. Не делай поспешных выводов. Обдумай все тщательно.

По наивности Дороти предполагала, что разговаривать с ней будет сам Генри Маккларти. Она мучилась сомнениями, как повести себя с ним при первой встрече. Сразу ударить его сумкой по голове за то, что он так жестоко обошелся с ее матерью, и быть обвиненной в умышленном нападении, или все же сначала представиться, сказать ему, что она его родная дочь, от которой он отказался.

Конечно, он не опустится до того, чтобы самому принимать на работу прислугу. Дороти поняла это, как только увидела Грейс Миллер. Горько усмехнувшись, она напомнила себе, что для того, чтобы сэр Маккларти заметил скромную горничную, она должна быть молода, красива и не должна быть недотрогой.

Незадолго до своей кончины мать Дороти, Линда Нильсон, призналась, что влюбилась в Генри Маккларти, когда работала в садах поместья, в то время принадлежавшего его отцу. Она училась в колледже, где обучалась садоводству, и во время каникул решила подработать, а заодно и применить свои знания на практике. Естественно, отец Линды, работавший в поместье одним из садовников, устроил свою дочь в «Маккларти Эстейт».

Линда также рассказала, что человек, которого она полюбила, был женат, и они оба знали, что должны бороться с зарождавшейся между ними любовью, но возникшее чувство оказалось настолько сильным, что они не смогли противостоять ему. Обычная история!

Разговаривая с миссис Миллер, Дороти старалась не смотреть ей в глаза, чтобы та не заметила в ее взгляде боль и ненависть и не подумала, что она сумасшедшая. Она знала, что мама обожала своего любовника, но кем нужно быть, чтобы бросить восемнадцатилетнюю девушку, которую ты совратил, и которой пришлось оставить работу, чтобы в бедности одной растить отвергнутого тобой ребенка.

Но самое ужасное ждало Дороти впереди! На собеседовании она узнала, что мистер Маккларти несколько недель пробудет в Швейцарии, а потом вернется в поместье со своей новой женой. Вот для чего понадобилась временная прислуга, которая должна была все перемыть, вычистить, довести до блеска, окончательно стирая следы прошлого.

Как только это выяснилось, Дороти поняла, что ей следует извиниться и уйти. Но желание узнать все о своем отце заставило ее остаться.

Это было ошибкой. Она чувствовала себя опустошенной, и это было тяжело.

Загони его в угол! Он должен знать, кто ты, говорила ей Кэтрин. Но память о матери не позволяла ей сделать этого. Если Линда нашла в себе силы и гордость вырвать отца своего ребенка из сердца и никогда ничем не напомнить ему о себе, то и она должна суметь прожить без него.

Дороти почувствовала, что она опять готова расплакаться. Она громко чихнула и начала скрести неподдающуюся краску с удвоенной силой.

Ральф Аттенборо остановил свой «мерседес» возле ворот особняка. Он был не в настроении. Мысль о том, что здесь будет хозяйничать новая жена Генри — алчная, расчетливая авантюристка, вызывала у него гнев.

Он вошел в дом, поздоровался с Грейс, вышедшей ему навстречу, и сразу поднялся к себе в комнату.

Шагнув в раскрытую дверь своей спальни, он тут же остановился, озадаченный тем, что предстало его взору. На полу рядом с ведром воды он увидел хорошенькое гибкое тельце, наиболее привлекательной частью которого была маленькая женственная попка.

— Аппчи! — раздалось в это мгновение, и последовал резкий звук отскребаемой от пола краски.

Лукавая улыбка заиграла в уголках губ Ральфа, когда аккуратная попка стала плавно перемещаться назад и вперед в такт равномерным движениям.

Ральф тактично покашлял, предупреждая о своем появлении. Он даже вздрогнул, когда девушка вскочила на ноги с такой скоростью, будто в нее выстрелили, крепко сжав обеими руками щетку, и уставилась на него своими огромными тревожными глазами.

Ее нежная красота, зеленые глаза, в которых еще осталось что-то детское, произвели на Ральфа сильное впечатление. Видно было, что она недавно плакала. Маленькие капельки дрожали на ее густых ресницах, и когда краска схлынула с лица девушки, он увидел тоненькие полоски на ее щеках — следы высохшей влаги.

Душу его переполнило сострадание. Кто мог обидеть такое прелестное создание? Она была словно создана для того, чтобы ее опекали и лелеяли. Неожиданного для самого себя Ральф почувствовал прилив нежности к маленькой незнакомке.

Немного озадаченный тем, что с ним происходит, он подошел к кровати и бросил возле нее свои сумки. Ральф нахмурился. То, что он чувствовал, было совсем на него не похоже. Он привык опекать маму. Он заботился о тете Джейн. И все.

— Ты, должно быть, новая служанка, — произнес он мягко, как бы извиняясь за то, что напугал девушку. — Как тебя зовут?

Его взгляд остановился на ее полураскрытых, пухлых губах. Он попытался найти подходящее слово для них. Чувственные? Зовущие? Желанные, остановился он.

— Дороти Нильсон.

Боже! Похоже, он теряет разум. Или у него так давно не было женщины? Нацепив улыбку, которая, как он надеялся, придаст ему равнодушный, беззаботный вид, Ральф представился:

— Ральф Аттенборо. Я пробуду здесь некоторое время до приезда Маккларти.

— Вы знаете моего… — Дороти запнулась. Она чуть было не сказала отца, но вовремя успела закрыть рот. Густо покраснев, она выдавила: — Хозяина?

Дороти сама не знала, что это с ней случилось. Когда она услышала сухой мужской кашель, то почему-то подумала, что это ее отец, неожиданно вернувшийся раньше срока. В ту же секунду немыслимая буря чувств поднялась в ней, но, к своему удивлению, она увидела перед собой самого привлекательного мужчину, на которого когда-либо смотрели ее удивленные, детские глаза. Дороти просто не могла заставить себя оторвать от него взгляд.

Божественные черные глаза, густые темно-русые волосы. Мужественное, открытое и располагающее лицо, в каждой черточке которого, в то же время, было поистине аристократическое достоинство.

— Генри — мой партнер по бизнесу, крестный отец и старинный друг моей семьи, — сказал он.

Легкая улыбка коснулась его опасных губ, и Дороти почувствовала, как сладкая волна пробежала от низа живота до самых щек, накрыв их тонкой пеленой румянца. Горькое чувство разочарования защемило ее сердце. Она так надеялась, что он один из служащих в доме, не намного выше по положению, чем она.

То, что он принадлежит к высшему классу, заставило ее умерить свое разыгравшееся воображение. Благородство, которое сквозило в каждом движении Ральфа, манеры, умение вести себя — все указывало на то, что он не простой смертный. Расстояние между ними теперь казалось Дороти огромным. Но почему же он сначала показался ей таким близким и доступным? Возможно потому, что мужчины именно такого типа будоражат фантазии всех без исключения женщин, невзирая на их социальное положение и благосостояние. Дороти снова густо покраснела.