Книга Ты меня просто убиваешь - Кейти МакАлистер

— Sacre futur du bordel de Dieu!

— Впечатляет, правда?

Я любовно оглядела дракона. Высотой примерно пятнадцать сантиметров, с длинным хвостом, сверкающей чешуей и блестящими изумрудными глазами, он принадлежал к редкому типу бескрылых драконов.

Антуан протянул руку, чтобы прикоснуться к золотой статуэтке, но я быстро прикрыла акваманил тканью:

— Извините, смотреть можно, но трогать нельзя. — Ноздри таможенника яростно раздувались, и я поспешила сгладить ситуацию. — Его даже рентгеном запрещено просвечивать. И если вы взглянете на сумму, в которую его оценили, думаю, поймете почему.

Он заглянул в документ и едва слышно выругался, затем размашисто проштамповал мой паспорт и документы на дракона:

— Все в порядке. Вы можете идти.

Я закрыла чемоданчик на замок и спрятала ключи обратно в мешочек, затем, весело улыбнувшись Антуану, закинула на плечо сумку со своими вещами.

— Спасибо.

— Одну минуту, — произнес он, жестом останавливая меня.

У меня даже дыхание перехватило; я испугалась, что он сейчас придумает что-нибудь, и тогда я опоздаю на встречу с мадам Довиль. И мне еще повезет, если он будет настаивать только на личном обыске.

Я постаралась принять дружелюбный и безобидный вид, чтобы не выглядеть как человек, пытающийся провезти контрабанду в укромной части тела.

— Да?

Таможенник быстро огляделся, наклонился ко мне и, понизив голос, спросил:

— Вы специалист по демонам, но сами в них не верите?

Я покачала головой, не желая вступать в философский спор — время поджимало.

— На самом деле я совсем не специалист — просто прочитала несколько средневековых текстов о них.

— Демоны — очень опасные существа.

Я пожала плечами и начала незаметно отодвигаться в сторону.

— Ну, не настолько. Если верить тому, что я читала, они на самом деле очень глупы. Думаю, люди боятся их потому, что не знают, как ими управлять.

Он наклонился еще ближе; от него пахло табаком, и я поморщилась.

— И вы их не боитесь?

Я снова покачала головой и отступила еще дальше.

В темных глазах Антуана на мгновение зажглись красные огоньки, отчего он показался мне гораздо более зловещим, чем бывает обычный таможенник.

— А следовало бы, — произнес он и, отвернувшись, жестом пригласил следующего пассажира.

— Ух ты, да здесь, как и у нас, полно народу со странностями, — пробормотала я себе под нос и начала протискиваться через толпу к выходу, крепко сжимая ручку черного чемодана. Я бы легко перенесла потерю одежды и личных вещей, но кража кувшина явилась бы полной катастрофой. Эта работа была моим шансом выплыть — моим единственным шансом, поскольку компания, в которой я работала прежде, обанкротилась. Если я завалю это дело, напряженно размышляла я, то снова окажусь на улице. Пособие по безработице — сущие гроши, а еще нужно содержать этого пляжного бездельника, поэтому работа мне нужна как воздух. Только так я смогу не помереть с голоду и еще выплачивать Алану безумные суммы, которые, как решил суд, я ему должна.

Ох уж эти мужики…

Мне потребовалось еще пятнадцать минут на то, чтобы изучить таблички в залах аэропорта и сообразить, где здесь такси. Бет, секретарша дяди Дэмиена, говорила, что в Орли везде висят указатели на английском, но это оказалось наглой ложью. Здесь не только не было надписей на английском, но даже не нашлось ничего похожего на удобные короткие фразы из книжки «Французский для франкофобов», которую я купила, чтобы продержаться здесь полтора дня.

— Хм… bonjour — обратилась я к какому-то таксисту, который, прислонившись к своей машине, со скучающим видом ковырял в зубах. — Parlez-vouz anglais?

— Non, — ответил он, не прекращая своего занятия.

— О. Хм. А вы не знаете, другие таксисты parlez anglais? Знаете ли vouz te таксисты, которые parlez anglais?

Он бросил на меня взгляд, который, вероятно, должен был меня пристыдить. Но мне было плевать на то, что стыдно приезжать во Францию, не зная ни единого слова по-французски, и общаться при помощи разговорника. У меня была работа, и я хотела ее выполнить.

— Послушайте, я стараюсь изо всех сил, понимаете? Мне нужно на улицу рю… О, минуточку, дайте-ка я загляну в книжку… — Прижимая чемоданчик к груди, я принялась копаться в сумке в поисках разговорника. — Je veux alter a la Rue Sang des Innocents.

Таксист вытащил изо рта зубочистку и скорчил недовольную гримасу:

— Ваш французский — самый отвратительный из всего, что я когда-либо слышал, а я слышал много плохого французского.

— Так вы все-таки говорите по-английски! — воскликнула я, захлопывая разговорник. — Вы же сказали, что не говорите! Ну откуда я знаю, правильное это предложение или нет. Так написано у меня в книжке.

— Да все, в общем-то, правильно, но ваш акцент… — Его слегка передернуло, затем, наклонившись, он открыл дверцу машины. — Очень хорошо, я отвезу вас на улицу Крови Невинных, но это будет дорого стоить.

— Сколько? — спросила я и залезла на заднее сиденье, не выпуская из рук чемоданчик.

Дядя Дэмиен дал мне несколько сотен евро, но я знала, что этой суммы едва хватит, чтобы оплатить ночь в отеле, два раза поесть и позволить себе мелкие расходы вроде поездок на такси.

Таксист бросил мою сумку рядом со мной и сел за руль:

— Поездка стоит тридцать шесть евро, но вам она обойдется дороже.

— Как это?

Он улыбнулся мне в зеркало заднего вида:

— До того момента, как мы приедем на улицу Крови Невинных, вам придется выучить три фразы на французском. С ними вы никогда не пропадете в Париже.

Я согласилась на его условия и, поскольку до встречи с мадам Довиль еще оставалось время, попросила его завезти меня в отель, в котором Бет забронировала номер. Я зарегистрировалась, бросила сумку на кровать, провела щеткой по волосам, чтобы выглядеть не как растерянное существо в незнакомом городе, а как профессиональный курьер, и сбежала вниз, где Рене ждал меня в своем такси.

Без пяти минут пять такси подкатило к шестиэтажному зданию кремового цвета, с высокими арками и замысловатыми решетками на окнах.

— Ух ты! — выдохнула я, высовываясь из машины, чтобы рассмотреть дом. — Здорово! Выглядит таким… французским!

Рене, откинувшись назад, протянул руку и открыл мне дверцу. Я схватила свои вещи и вылезла на булыжную мостовую, по-прежнему разглядывая здание во все глаза.

— Ну, понимаешь ли, все здания здесь — это старинные особняки. Это очень богатый район. Сам остров Сен-Луи длиной всего шесть кварталов и шириной два квартала. А теперь ты заплатишь мне ровно тридцать шесть евро и повторишь фразы, которым я тебя научил.