Книга День ангела - Павел Комарницкий

- Садись, живо!

На этот раз Эдик превзошел себя. Дорога если и улучшилась, то не намного, но УАЗ почти не кидало на ухабах. Наконец мы вышли на ровную проселочную грунтовку, и машина полетела, как птица.

Рев мотора и невероятность, нереальность происшествия отбили у всех желание говорить. Михалыч придерживал пострадавшую. Эдик, зачемто пригнувшись, вцепился в руль мертвой хваткой, и в зеркало заднего вида я видел его дикие глаза. Такие же глаза были и у Ильи, который поминутно оглядывался. Думаю, что и у меня выражение было не лучше.

Однако, что же делать? Куда теперь? В больницу? В какую?

- Эдик, давай в Осташков, тут ближе будет сквозь рев мотора прокричал Михалыч.

- Домой… вдруг внятно сказала девочкаангел. Голос был неожиданно глубоким, совсем не детским.

- Что?! ошарашено спросили мы с Михалычем разом.

- Назад… Домой… вновь внятно произнесла девочка. Она очнулась и широко открыла глаза, наполнившиеся яркосиним сиянием. Губки девочки кривились ей, очевидно, было больно.

- Девочка, тебе надо в больницу растерянно пробормотал я.

- Дурак… Нельзя… Назад! девочка перевела взгляд на меня, взглянула мне прямо в глаза, и у меня в голове вдруг все закружилось. И я вдруг понял она права. Никаких больниц! Домой!

- Эдик, останови в ту же секунду сказал и Михалыч.

Эдик плавно затормозил и зачемто заглушил мотор. Теперь все мы растерянно смотрели на нашу невольную пассажирку. Но она уже вновь закрыла глаза, и лишь веки с длиннющими, густыми золотистыми ресницами чуть трепетали.

- Поворачивай… Дорогу я покажу… еле слышно прошептала она.

Мы переглянулись. Эдик неуверенно потянулся к ключу зажигания.

- Поворачивай, Эдуард. Мы действительно дураки. Нельзя ей в больницу сказал Михалыч.

- Да вы что! А если она помрет?! Эдик еще пытался возражать.

- Она сказала назад. Ей виднее.

- Это же ребенок!

- Эдик, очнись! Какой ребенок! Это инопланетянка, и там у них космический корабль! неожиданно встрял Илья.

Ай да маэстро! Сказанул так сказанул!

- Или портал перехода в Царство Божие! ляпнул вдруг я. И откуда что берется?

Мои слова добили несчастного Эдика. Судорожно всхлипнув, он завел мотор, молча развернул УАЗ и снова погнал его по пустынной дороге.

Я вновь посмотрел на нашу пострадавшую. Изпод палатки торчали босые, чуть запыленные маленькие ступни. Детские ступни. Только вот пальцы… Длинные, заметно длиннее нормальных человеческих, и большой палец чуть отставлен. Наверное, подумал вдруг я, такими пальцами очень удобно хвататься за ветки.

Чушь! Разве ангелы сидят на ветках? Это же не вороны! А что мы вообще знаем о них?

Почемуто пальчики эти добили меня. Смешно крылья нет, а пальчики да.

Пару минут мы ехали в полном молчании. Машина вновь нырнула в лес, начались ухабы. Эдик сбавил ход.

- Сейчас направо… не открывая глаз, вновь отчетливо произнесла девочка.

Действительно, лесную дорогу пересекал совсем уже незаметный, полузаросший путь. Эдик послушно повернул направо, в открывшийся просвет. Эта дорога была очень узкой, двоим уж точно не разъехаться, зато здесь не было колдобин путь был едва накатан. Под колесами трещал валежник, по днищу скребли молодые деревца. Еще годдругой, и здесь не проехать даже на грузовике.

- Налево… вновь скомандовала наша невероятная пассажирка, попрежнему не открывая глаз. Как она видит?

Эдик вновь послушно свернул, но через десяток метров вдруг сбавил ход и остановился. Дорогу впереди перегораживало здоровенное поваленное дерево, толщиной в два обхвата, если не больше.

Девочка вновь открыла глаза, закусила нижнюю губку и страдальчески выгнула брови, ее личико заблестело от пота. "Наверное, ей очень больно" сочувственно успел подумать я, и тут же мысль вылетела у меня из головы. Громадное дерево шевельнулось, заскрежетало и вдруг стремительноплавно взлетело, встав на свое место.

- Шлагбаум… потрясенно выдохнул Илья.

- Скорее… с мукой выдохнула девочка.

Эдик торопливо, с хрустом врубил передачу, и машина нырнула в просвет. Сзади заскрежетало, тяжело ухнуло шлагбаум закрыт, путь назад отрезан.

Деревья между тем сомкнулись над головой, и мы ехали как в тоннеле. Впереди в свете фар на дороге заблестела вода. Огромная лужа перекрывала нам путь. Пожалуй, тут не пройдет и трехосный "Урал".

- Не останавливайся… вновь проговорила наша пассажирка.

Ей явно стало хуже. Лицо стало иссинябелым, почти прозрачным, губы побелели, почти не выделяясь на фоне лица. И только огромные, теперь почти фиолетовые глаза еще жили на этом вконец измученном лице.

УАЗ проскочил лужу, как по асфальту, под тонким слоем воды (или не воды?) оказалась твердая гладкая поверхность. Дальше дорога была чистая, покрытая ровной плотной травой, как английский газон. Эдик дал газ, но разогнаться толком не успел.

Машина вдруг остановилась. Я впился глазами в световой конус, очерченный фарами в чаще леса, невольно ожидая увидеть чтото невероятное скажем, космический корабль.

В свете фар виднелись могучие дубовые ворота, почерневшие от времени, с коваными позеленевшими петлями (бронзовые, что ли?). Справа и слева в чащу леса уходил частокол, виденный мной ранее лишь в кино про древнюю Русь бревна метров семь высотой, с круто заостренными вершинами.

Девочка вновь выгнула брови, напрягаясь было видно, что она удерживается от беспамятства на последнем пределе сил.

Ворота дрогнули, медленно и бесшумно распахнулись, и Эдик, уже не дожидаясь команды начал понемногу привыкать въехал внутрь.

Нашему взору открылся довольно обширный двор, поросший травой и окруженный раскидистыми купами какихто деревьев справа и спереди. Под сенью деревьев прятались какието приземистые строения. Слева же возвышался настоящий терем, сложенный из неохватных бревен, на серогранитном фундаменте, с замшелыми плахами тесаной (или тесовой?) крыши, резными наличниками высоких стрельчатых окон, забранных странными решетчатыми переплетами. В терем вело высокое и широкое крыльцо, прикрытое сверху изящным резным козырькомнавесом.

С этим заброшеннодревнерусским пейзажем в разительном контрасте находилась дверь, ведущая в терем. В древние, потемневшие от времени бревна был врезан круглый люк, диаметром немногим больше метра, из сверкающего зеленого металла, покрытого какимто затейливым узором. Выше и ниже люка угадывались вставки из более светлого дерева, закрывающие некогда существовавший дверной проем.

Впрочем, времени для осмотра местных достопримечательностей у нас не было.

- Вы слышите меня? Что нам делать? наклонившись к лицу девочки, спросил Михалыч, почемуто обращаясь на "вы".