Книга Тибериумные войны - Кейт Р. А. ДеКандидо

Глубокие морщины на лице Лии Кинзбург свидетельствовали как о немалых прожитых годах, так и о постоянном нервном напряжении, в ее темных волосах серебрилась седина, взгляд голубых глаз отличался остротой. Она улыбнулась, демонстрируя безупречно ровные зубы, и направилась к столу с закусками «фингер фуд»[1]и напитками, к которым репортерам прикасаться не дозволялось.

— Я не хотела бы сообщать слишком много подробностей, Альфред, а не то ты завтра проспишь всю мою речь, потому что тебе будет неинтересно. — Датский акцент в ее речи был почти незаметен.

Хотя шутка не отличалась особым остроумием, все вежливо захихикали. Кинзбург была самым могущественным человеком в ВОИ, а значит, учитывая положение дел в мире, и самым могущественным человеком на планете, поэтому все смеялись даже над не очень удачными ее шутками.

— Но пару намеков, — добавила Кинзбург, наливая себе кофе, — я дать могу. Завтра я буду говорить об итогах нашего саммита.

Жасмин едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Уже было известно, что завтрашняя речь станет кратким изложением того, что совет директоров и остальные консультанты ВОИ обсуждали в течение последних нескольких дней за закрытыми дверьми здесь на «Филадельфии». И действительно, эта речь еще несколько месяцев назад была запланирована в качестве завершающей части саммита. Большинство директоров в перерывах между заседаниями выдавали репортерам ничего не значащие клише. Несколько тщательно отобранных деталей просочилось раньше времени, но ни одна из них не являлась по-настоящему важной.

Кинзбург продолжила:

— Когда все это закончится, у ВОИ будет новый девиз. Последние пять десятилетий нам приходилось уделять особое внимание борьбе с распространением тибериума, противостоянию Нод и другим силам, которые стремились изменить нашу жизнь. Завтра все изменится к лучшему.

Затем Кинзбург указала на пожилого мужчину рядом с собой. Жасмин уже несколько минут безуспешно пыталась вспомнить, кто он.

— У меня есть еще одна приятная новость. Это доктор Игнатио Мобиус. Я уверена, что его имя вам прекрасно известно.

«Ну конечно». Просто на большинстве фотографий Мобиус моложе и еще с волосами.

— Мне приятно сообщить, что после моего выступления доктору Мобиусу вручат медаль Почета за героические усилия в попытках найти выход из кризиса, вызванного тибериумом. Я уверена, вам всем известно… — («Но ты все равно нам скажешь», — недружелюбно подумала Жасмин), — …что когда пятьдесят два года назад был открыт тибериум, доктор Мобиус одним из первых приступил к его изучению, и по сей день он продолжает оставаться в первых рядах исследователей тибериума. Он работал сначала с НАТО, а позднее и с ВОИ. Мир в огромном долгу перед доктором Мобиусом, и, награждая его завтра медалью, мы лишь начинаем воздавать ему за все его заслуги.

С этими словами Кинзбург взяла кружку с кофе и удалилась. Телохранители шли рядом с ней, Мобиус позади. Жасмин жадно уставилась на кофейник. Ее контрольный чип не запрещал ей пить кофе, но в этом году его было слишком мало, и С-2, Синяя зона, где жила Жасмин, оказалась одним из регионов, который не получил ничего. Жасмин раздумывала, кому надо дать взятку, чтобы ей налили здесь чашку кофе.

Также она размышляла о том, почему ничего не сказал Мобиус. Да, он далеко не молод, и она подозревала, что чествовать его завтра будут в основном ради того, чтобы успеть вручить ему медаль, пока он не умер.

Поскольку Жасмин была из «Дабл-Ю-Три-Эн», все думали, что она владеет какой-то секретной информацией, которой больше ни у кого нет. Раньше она сама надеялась, что так и будет. Но когда Жасмин начала работать в «Дабл-Ю-Три-Эн», после того как четыре года занималась местными новостями и спортивными репортажами в Бостоне, она была глубоко разочарована, обнаружив, что ее, сотрудника крупнейшего в мире информационного агентства, ВОИ ограничивает так же строго, как и остальных.

Однако не все об этом знали. С выражением живейшего любопытства на лицах к ней подошли двое местных репортеров: Амелия де Гуардиола, невысокого роста женщина из Лиссабона в С-5, и долговязый Джанкарло Трондейм из Хельсинки в С-1.

Амелия поинтересовалась:

— Ты знаешь, о каком девизе шла речь, Жасмин?

— Нет, но могу поспорить, что все мы получим много эфирного времени, пытаясь это выяснить.

Карло засмеялся:

— Готов побиться об заклад, что девизом станет «Тибериум».

— Несколько разочаровывает, да? — спросила Амелия.

— Вот почему я думаю, что девиз таким и будет. Брось, ты же не ожидаешь оригинальности. Мы ведь говорим о ВОИ.

— Я просто боюсь, что этим словом может оказаться «война», — сказала Амелия.

— Думаешь? — Жасмин постаралась не выдать своей радости, затем упрекнула себя за это чувство.

К сожалению, она слишком поздно спохватилась, и Карло с Амелией устремили на нее скептические взгляды.

— Ты хочешь войны?

— Нет, конечно нет, просто… — Она вздохнула. — Я стала репортером сразу после окончания Второй тибериумной войны… Трудно представить что-либо более скучное, чем репортажи с заседаний на саммитах.

Амелия вздрогнула.

— Уж пусть лучше будет скучно.

После этих слов Амелия и Карло нашли себе других собеседников. Жасмин вздохнула. Она не могла винить коллег за то, что те плохо о ней думают. Вторая тибериумная война оказалась кровопролитной, число погибших просто ужасало. Радовало лишь одно: Нод был нанесен серьезный ущерб, а Кейна убили.

После прекращения боевых действий прошло двенадцать лет. ВОИ с тех пор более десяти лет пыталась сдерживать распространение тибериума. Сейчас мир уже не состоял из стран и континентов, а был разделен на Синие, Желтые и Красные зоны в зависимости от уровня проникновения в них тибериума. Синие зоны заражены не были, Красные являли собой полную противоположность, а Желтые находилась где-то посередине. Неудивительно, что большая часть мира представляла собой Желтую зону. Жасмин, Карло и Амелии повезло: они жили в Синих зонах.

В Красных зонах, конечно, никого не было. Уровень заражения тибериумом, слишком высокий для людей, не позволял там выжить.

Раздался треск в наушнике:

— Жасмин, ты меня слышишь?

Это была ее начальница, Пенни Сукдео. Прикоснувшись к наушнику, Жасмин произнесла:

— Да, шеф?

— Эн сообщила мне, что Кинзбург только что разговаривала с репортерами. Почему ты мне ничего не прислала?

— Я как раз составляла материал, шеф. Просто…

— Твой дрон не активирован. Попробуй еще раз.

— Составление происходит у меня в голове. Вы же меня знаете, я Мартинес Один Дубль.

— Если у меня через пять минут не будет готового материала, я отправляю туда By.