Книга Зимние костры - Джоанна Линдсей

— Уж очень жарко становится, — пояснил он, и девушка, не выказывая ни малейшего страха, согласно кивнула.

— Может, пообедаете, сэр? Приготовить недолго!

— Ты очень добра, — отозвался мужчина, благодарно улыбаясь, но про себя решил, что еда может подождать, главное — унять пожар в чреслах.

Девушка, повернувшись к нему спиной, подошла к очагу. Мужчина, вынув из-под туники нож, бесшумно скользнул следом, оказавшись позади Энид. Девушка застыла, почувствовав, как лезвие коснулось шеи, а мужская грудь прижалась к спине. На этот раз она боялась не за свое тело, как многие девушки на ее месте, а за собственную жизнь.

— Не кричи, Энид, или мне придется сделать тебе больно, — медленно предупредил он, сжимая ее округлые груди. — И не только тебе, ж н всякому, кто придет на помощь. Я всего-навсего хочу немного поваляться с тобой, ничего больше.

Энид сдавленно всхлипнула при мысли о том, как вновь рушится давняя мечта — наконец получить мужа.

А в это время немного к югу от деревушки, в лесу, еще один путник ковылял между деревьями, что-то бормоча себе под нос.

— Погоди ты у меня, избалованная кляча, отведаешь кнута! — погрозил юноша кулаком в ту сторону леса, где несколько часов назад его сбросила лошадь.

Правда, ущерб был скорее нанесен гордости, чем задней части, на которую приземлился незадачливый охотник, поэтому он, прижав руку к ноющим ягодицам, упорно продолжал путь к деревне.

Вскоре юноша, уже гордо подняв голову, стоически выдерживал любопытные взгляды сельчан. Наконец одна из женщин решилась приблизиться и, явно подавляя желание задать очевидный вопрос о судьбе лошади, сообщила:

— У нас гость, Брен. Энид повела его к себе отдохнуть.

Холодные серые глаза на миг остановились на домике Энид.

— Но почему они закрылись?

— Ты ведь знаешь Энид, — понимающе улыбнулась женщина.

— Да, но она не щедра на милости к незнакомым мужчинам!

И юноша, сжимая в руке шпагу, в несколько прыжков оказался у домика Энид и бесшумно отодвинул дверь. Только через несколько мгновений глаза привыкли к полутьме. И наконец взгляд юноши упал на сплетенные на полу тела. Незнакомец, оседлав Энид, резкими толчками вонзался в покорное тело, словно обезумевший кабан.

Сначала серые глаза зачарованно уставились на слившуюся парочку, на лихорадочные движения мужчины, лежавшего между расставленными ногами женщины. До слуха юноши доносились стоны и почти нечеловеческое рычание. Но тут перед его взором блеснула сталь, и лицо потемнело, словно море перед надвигающимся штормом, — только сейчас он заметил приставленный к горлу Энид кинжал.

Не задумываясь, юноша решительно пересек комнату и, подняв меч, вонзил острие в зад насильника. Тот взвыл и в мгновение ока очутился на полу. Энид плакала, прикрываясь руками и стараясь отползти подальше от негодяя, но, поняв, по какой причине тот неожиданно вскочил, мгновенно смолкла:

— Брен, что ты здесь делаешь?

Юноша широко расставил ноги и подбоченился:

— Думаю, тебе повезло, что эта кляча, которую я называю Уиллоу, сбросила меня, иначе правосудие не свершилось бы! Он ведь принудил тебя, не так ли? И опоздай я…

— Д-да, — пробормотала Энид, не в силах справиться с сотрясавшими тело рыданиями. На этот раз девушка плакала от облегчения.

— Но она не была девственной! — гневно вскричал неизвестный, схватившись за окровавленный зад.

Несмотря на боль, он мгновенно сообразил, что перед ним не отец Энид, а всего-навсего мальчишка, если судить по тонкому высокому голосу, и явно не из этой деревни, а благородного происхождения, и к тому же богат: красиво вышитая мантия прикрывала , тунику из серебристой ткани в тон гневным серым глазам. Меч тоже был невиданным и, хотя мог считаться двуручным, все же казался чрезвычайно тонким и легким, с украшенной драгоценными каменьями рукояткой.

— Пусть она не была девственницей, но все же не давала тебе разрешения овладеть ею. Да, всем известно, что Энид рада услужить мужчинам, но только тем, кого выберет сама. Она оказала тебе гостеприимство, и посмотри, какой подлостью ты отплатил за добро! Как его наказать, Энид? Отрубить голову и положить у твоих ног? Или лучше отсечь этот сморщенный увядший отросток, так гордо стоявший всего несколько минут назад?

— Я разделаю тебя на куски, мальчишка! — зашелся от бешенства мужчина. Среди женщин, сбежавшихся на крики, послышались смешки. Лицо обнаженного мужчины побагровело от ярости. В довершение позора юноша тоже звонко расхохотался. Но тут, к всеобщему удивлению, раздался осуждающий голос Энид:

— Боен, ты не должен издеваться над ним.

Смех мгновенно смолк, и юноша, поглядев на Энид, презрительно покачал головой:

— Почему, Энид? Незваный гость, по-видимому, считает себя достойным противником мне, пронзившему копьем первого кабана еще в девять лет и убившему пятерых грабителей, угрожавших деревне, мне, взявшему меч в руки, научившись ходить, и с детства обучавшемуся воинскому искусству! Подумать только, гнусный насильник воображает, что сможет вырвать у меня сердце вот этой игрушкой, которую держит в руке. Поглядите-ка! Правда, он высок, но на самом деле всего лишь жалкий трус!

При этом последнем оскорблении из груди мужчины вырвался оглушительный вопль. Замахнувшись кинжалом, он ринулся на юношу, намереваясь привести угрозу в исполнение. Только юноша, как оказалось, вовсе не хвастался зря и с гибкой грацией успел уклониться. Легкий поворот руки — и на груди противника показалась длинная кровавая царапина.

— Может, и не трус, но уж точно неповоротливый болван, — издевательски бросил юноша, когда мужчина врезался в противоположную стену. — Ну что, довольно с тебя, насильник?

Мужчина, однако, молниеносно подобрав выпавший при ударе кинжал, вновь бросился на юношу. На этот раз в воздухе Свистнуло лезвие, и в левой части груди нападавшего появился багровый крест. Раны были неглубокими, но достаточными для того, чтобы весь торс мужчины залили кровавые ручейки.

— Это всего-навсего царапины, мальчишка! — проворчал тот. — Пусть мой кинжал и короток, зато найдет цель!

Поскольку теперь противников разделяло всего около фута, мужчина воспользовался возможностью ударить врага в тонкую белую шею. Но юноша снова отступил, двигаясь с необычной легкостью. Кинжал нападавшего всего лишь разрезал воздух и через мгновение уже валялся на полу, выбитый ловким ударом.

Незнакомец оказался лицом к лицу с Энид. Во взгляде девушки не было жалости.

— Глупец! Брен всего лишь играет с тобой! Поняв, что она права, незнакомец смертельно побледнел, И хотя самолюбие было жестоко задето — подумать только, быть побежденным жалким юнцом, — теперь приходилось бояться за жизнь. Оставалось лишь молиться, чтобы последний удар был нанесен быстро и смерть оказалась легкой. В холодных серых глазах не было ни капли милосердия. Смех, сорвавшийся с мягких чувственных губ, леденил кровь.