Книга Языки Пао - Джек Вэнс

Молодой Беран следил за церемонией с восторгом, охваченный благоговейным трепетом перед безграничной властью отца. Прежде его редко допускали наблюдать за государственными делами — Аэлло не любил детей и проявлял мало заботы о воспитании сына. Но с недавних пор Аюдор Бустамонте заинтересовался Бераном, беседовал с ним часами, пока у мальчика не тяжелела голова и не начинали слипаться глаза. Они играли в странные игры, сбивавшие мальчика с толку и оставлявшие после себя чувство неловкости. К тому же в последнее время у него появились провалы в памяти…

И вот Беран сидел за резным костяным столом в павильоне и держал в руках маленький незнакомый ему предмет. Он не мог вспомнить, где нашел его, но ему казалось, что он должен что-то сделать… Он посмотрел на отца

— и волна ужаса обожгла его. Бустамонте глядел на него, неодобрительно насупясь. Беран почувствовал себя неловко и выпрямился на своем стуле. Он должен наблюдать и слушать — так учил его Бустамонте. Украдкой он рассматривал предмет, который сжимал в руке. Вещь была одновременно знакомая и странная. Как бы вспоминая давний сон, Беран догадывался о назначении этой вещи. И вдруг снова волна ужаса…

Мальчик отведал хвостик жареной рыбки — как всегда, без аппетита. Кто-то следил за ним — Беран почувствовал на себе взгляд. Повернувшись, он встретился глазами с незнакомцем в серо-коричневом платье. Лицо его привлекало внимание — длинное и худое, с высоким лбом, кустиком усов и острым носом. Черные волосы, густые и короткие, блестели словно звериный мех. Глаза глубоко посажены, взгляд, мрачный и притягивающий, усиливал неловкость Берана.

Предмет, зажатый в руке юноши, был тяжел и горяч, Беран хотел уронить его на пол, но не мог.

Последним из обращавшихся к Панарху был Сигил Панич, представитель деловых кругов Меркантиля, планеты ближайшего солнца. Панич был худощавым человеком, быстрым и умным, с кожей цвета меди; волосы он носил скрученными в пучки и скрепленными бирюзовыми шпильками. Это был типичный меркантилиец, моряк и торговец, горожанин до мозга костей, в противовес паонитам — детям пашен и моря. Его мир торговал со всеми близлежащими планетами галактики; космобаржи Меркантиля сновали повсюду, везя технику, автотранспорт, летательные аппараты, средства связи, инструменты, оружие, энергогенераторы, — и возвращались на Меркантиль, груженые продовольствием, предметами роскоши ручной работы и всевозможными сырьем, которое было дешевле импортировать, чем производить самим.

Бустамонте что-то зашептал на ухо Аэлло. Тот покачал головой — Бустамонте зашептал решительнее. Аэлло ответил жгучим взглядом — Бустамонте угрюмо сел на свое место.

По знаку Аэлло капитан мамаронской стражи обратился к присутствующим тихим скрипучим голосом:

— По приказу Панарха все завершившие свои дела должны удалиться.

За столом напротив остались лишь Сигил Панич, два его адъютанта и незнакомец в серо-коричневом.

Меркантилиец опустился в кресло напротив Аэлло, кивнул, уселся поудобнее. Адъютанты встали у него за спиной.

Панарх Аэлло не слишком церемонно приветствовал его, меркантилиец отвечал на ломаном паонитском.

Аэлло поигрывал вазочкой с фруктами в бренди, оценивающе глядя на собеседника.

— Пао и Меркантиль торгуют вот уже много веков, Сигил Панич.

Меркантилиец кивнул:

— Мы выполняем все пункты наших контрактов до единого — вот наш девиз.

Аэлло коротко усмехнулся:

— Торговля с Пао сделала вас богачом.

— Мы торгуем с двадцатью восемью цивилизациями, Ваше Величество.

Аэлло откинулся на спинку кресла:

— Я хочу обсудить с вами два вопроса. Вы только что слышали, что Импланд нуждается в воде. Нам требуется установка для опреснения необходимого количества океанской воды. Можете передать этот заказ вашим инженерам.

— К вашим услугам, сэр [языки Пао и Меркантиля разнятся, как и два образа жизни; Панарх, говоря: «Я хочу обсудить с вами два вопроса», сказал буквально следующее: «Важное заявление (по-паонитски — одно слово), в состоянии готовности (два слова); ухо — меркантилийца — в состоянии готовности; рот — говорящего — в состоянии волевого акта»; выделенные слова имеют суффиксы условия; меркантилийцы выражают свои мысли четкими и ясными сгустками точной информации: «я к вашим услугам, сэр» — литературный перевод: «я — посол — здесь — сейчас — радостно — подчиняюсь

— только что высказанным вами приказам — Ваше Королевское Величество — здесь — сейчас — слышанным и понятым» (прим.авт.)].

Аэлло говорил без эмоций, без интонаций — почти небрежно:

— Мы заказали, а вы доставили нам много военной техники.

Сигил Панич кивнул, соглашаясь. Без внешнего повода он вдруг обнаружил неловкость:

— Мы в точности выполнили ваш заказ.

— Не могу с вами согласиться, — ответил Аэлло.

Сигил Панич напрягся, его слова звучали еще официальнее, чем прежде:

— Уверяю, Ваше Величество, я лично контролировал доставку. Оборудование в точности соответствует описанию в заказе и счетах.

Аэлло перешел на самый холодный тон:

— Вы доставили шестьдесят четыре[1]монитора для устройств слежения, пятьсот двенадцать пультов управления для реактивных установок, пятьсот двенадцать патрульных летательных аппаратов, множество составных резонаторов, энергетических устройств, дротики и прочее ручное вооружение. Это совпадает с заказом.

— Естественно, сэр.

— Однако вы знали, что за цель стоит за этим заказом.

Сигил Панич кивнул сияющей медной головой:

— Вы имеете в виду обстановку на планете Батмарш?

— Совершенно верно. Династия Долберг свергнута. Династия Брумбо захватила власть. Новые правители по привычке ведут смелые военные действия.

— Такова традиция, — согласился меркантилиец.

— Вы снабжали оружием этих авантюристов.

Сигил Панич снова согласился.

— Мы продаем всем, кто покупает. И поступаем так уже много лет — вы не должны нас за это упрекать.

Аэлло поднял брови.

— Нет, дело не в этом. Я упрекаю вас в том, что вы продаете нам стандартные модели, тогда как клану Брумбо вы предлагаете такое вооружение, что против него мы гарантированно бессильны.

Сигил Панич моргнул:

— Каков источник вашей информации?

— Я должен раскрыть все свои тайны?

— Нет, нет, — воскликнул Панич. — Ваши утверждения ошибочны. Абсолютный нейтралитет — вот наша политика.