Книга Вето на брак - Кей Мортинсен

Граси понимала, что, овдовев, мачеха больше всего боялась снова оказаться в нищете, и, естественно, нуждалась как в материальной поддержке, так и в уверенности, которую мог ей дать сильный мужчина, находящийся рядом.

— Ну просто мечта любой женщины! — с легкой насмешкой заметила Граси. — Чем же он занимается?

— Тратит на меня деньги, милая! Он такой щедрый! И очень энергичный!

Пилар будто вещала на публику. Граси знала, что ее мачеха была приземленной и к тому же довольно застенчивой женщиной. Так зачем сейчас ломает комедию?

— Пилар, будь со мной откровенна.

— Я откровенна, — отозвалась Пилар, и в ее голосе Граси вдруг почудились тревожные нотки.

— Но почему именно он?

— О вопросы, вопросы! Честно говоря, я устала, дорогая! Мы так славно повеселились, что теперь у меня слипаются глаза. — Пилар снова зевнула. — Какой мужчина! Ты и представить не можешь, с какими людьми мне довелось встретиться!

— У меня, наверное, и фантазии не хватит, — поддакнула Граси, понимая, что разговор может затянуться на целую вечность, если Пилар начнет перечислять всех увиденных ею знаменитостей, обыкновенно составляющих цвет любой вечеринки. — К тому же у меня сегодня ночное дежурство. — У меня тоже!

Граси с удивлением обнаружила, что последняя реплика показалась ей отвратительной. Она не смогла бы объяснить почему, ведь у Пилар было полное право распоряжаться собой, в том числе и в сексуальной жизни.

— Что ж, рада за тебя, — постаралась она произнести как можно более равнодушно, — но, извини, Пилар, у меня сейчас нет времени разговаривать. Дашь мне подробный отчет, когда увидимся. Завтра я заканчиваю работу, даю прощальную вечеринку, заезжаю домой за вещами и мчусь на самолет. Кстати, ты обещала оставить для меня твою машину в аэропорту Барселоны.

— Ну не брать же напрокат какую-нибудь проржавелую кастрюлю! Конечно, я дам тебе свою. Мне стоит только пальцами щелкнуть, как мой водитель…

— Звучит довольно приторно, — заметила Граси, вновь настораживаясь.

— Зато как удобно! Ты же знаешь, я не дам себе пропасть! Да, так он отгонит машину в аэропорт и оставит для тебя ключи у стойки регистрации. Ключи от квартиры найдешь в бардачке. Когда ты приедешь, меня скорее всего не будет, так что входи и чувствуй себя как дома.

— А я-то рассчитывала застать тебя… — Даже глухой расслышал бы в голосе Граси нотку тревоги и волнения. — Понимаешь, это мой первый день в Барселоне после стольких лет отсутствия, что-то вроде начала новой жизни, и оставаться на ночь одной…

— Знаю, детка, но ничего, отметим твой приезд в любое время. Маноло как раз обещал мне романтический ужин у него на яхте…

Граси стало трудно дышать. Маноло… Маноло!

Тщетно пытаясь схватить ртом хоть глоток воздуха, она чувствовала лишь глухой звон, оставшийся в ушах от этого имени, и пустоту, холодом разливающуюся по телу.

Потрясенная Граси чуть не плюхнулась мимо кресла, ударившись об его твердый край, прежде чем почти без чувств соскользнуть на мягкое сиденье. Нет, она определенно сходила с ума. Маноло? Граси ощутила, как под тонкой тканью юбки трясутся колени. Волна паники и безотчетного страха все же захлестнула ее. Только не это! Это же невозможно… невозможно! Только не он. Только не Маноло и Пилар! — будто умоляя кого-то, мысленно причитала Граси.

Она словно оказалась вне времени и пространства и могла слышать лишь учащающиеся удары собственного сердца и чувствовать вкус крови, сочащейся из нечаянно прикушенной губы.

Не один же Маноло на всю Испанию, пыталась успокоить себя Граси, в то время как сжавшееся в смутном предчувствии сердце говорило ей, что в ее жизни всегда был и будет именно один на всю Испанию Маноло, и это тот самый Маноло — лживый, коварный и бессердечный.

Граси отчетливо, будто и не было этих шести лет, помнила, как Маноло влетел в их дом, едва не сбив с ног ошеломленную служанку.

— Наурес!!! — заорал он в исступлении. — Наурес!!!

Забывшись в бешеном приступе гнева, он не сразу заметил ее. Граси стояла наверху лестницы, и ее распущенные волосы были всклокочены, а некогда пленявшие его своей красотой глаза покраснели и ввалились.

Маноло застыл в изумлении и только и мог что смотреть на свою бывшую невесту, потрясенный столь разительной переменой в ее внешности. С тех пор, как они виделись в последний раз, прошло ровно три месяца, и за это короткое время Граси изменилась до неузнаваемости. Некогда блиставшая красотой молодая женщина, которой не составило большого труда завладеть его сердцем, теперь поразила Маноло бледностью отекшего лица и заношенной безобразной одеждой. От столь ошеломляющей перемены Маноло содрогнулся.

Граси знала, что выглядит ужасающе, но знала также, что причиной всему был Маноло. С тех пор, как он объявил, что между ними все кончено, ее жизнь превратилась в бесконечное чередование дней и ночей, наполненных тоской и слезами. Но даже если она и считала его виновным в том, что он разбил ее жизнь, она продолжала любить его… Если бы кто-нибудь только знал, как сильно!

Она побрела вниз по лестнице, тяжело опираясь на позолоченные перила. Будто не заметив Маноло, прошла в небольшую гостиную и оглянулась, но лишь затем, чтобы встретиться взглядом с его темными глазами, откровенная ненависть которых пронзала ее насквозь.

— Уходи, — сказала наконец Граси тихо, но Маноло успел заметить, как дрожит ее голос. — Уходи, прежде чем я вызову полицию!

— Где он? — Его слова больше походили на сдавленное шипение, порожденное яростью, исходящей из каждого звука.

— Вон! Вон, слышишь?! Немедленно уходи отсюда!

Маноло выругался и крепко сжал кулаки.

— Ну и трус же он! Не мог же он не знать, что рано или поздно я приду за ним сюда.

— Ты и не особо спешил, — холодно заметила Граси, — вот уже месяц прошел, как закончилось расследование. А ты все уверен, что мой отец будет сидеть и ждать, пока ты явишься и сообщишь ему о своих обидах.

— Обидах?! — Маноло сорвался на крик, не в силах больше сдерживать поднимающийся внутри вихрь эмоций. — Да ты хотя бы представляешь, что случилось с моим отцом?

— Нет, и, по правде говоря, не хочу ни знать, ни думать об этом. — Эти жестокие слова вырвались у Граси вместе с отчаянием и горечью видеть Маноло таким, каким он стоял перед ней сейчас: чужим, оскорбленным и ненавидящим.

Маноло отпрянул, будто только что получил удар в лицо.

— Не думаю, что это действительно так… — только и смог хрипло прошептать он.

И действительно, то, что произошло с отцом Маноло, не могло быть безразлично Граси. Она глубоко уважала Альберто. но не могла простить ему, что он поссорился с ее отцом и пытался оклеветать его.

Беда случилась три месяца назад, когда отец Граси, Энрике Наурес, заявил, что отец Маноло вовсе не является главным инвестором открытой им недавно частной клиники. Почуяв неладное, Альберто Морадильо немедленно организовал финансовую проверку. Результаты расследования оказались неожиданными. В течение двух месяцев удалось подтвердить отсутствие поступлений каких-либо средств на счета клиники. Наурес был оправдан, а Морадильо заклеймен как лжец и мошенник.