Книга Если любит — вернется - Вайолетт Медоу

— О, Сомс, я не хотела сказать ничего плохого! Ведь у меня тоже нет университетского диплома.

— Зато у твоего «преданного поклонника», по-видимому, есть. И деньги тоже.

Дейзи умоляюще сложила руки.

— Дорогой, пожалуйста, давай не будем ссориться. К чему эта сцена ревности? Ты же знаешь, я люблю только тебя.

— Однако цветы от другого ставишь на самое видное место в квартире.

— Я думала, они от тебя, — терпеливо повторила она. — А инициалы приняла за аббревиатуру. Что-то вроде «моей зайке» или «твой рыцарь».

Сомс презрительно хмыкнул.

— Трудновато придумать словосочетание, которое начиналось бы с букв А и Г. Может, «ад гарантирую»?

Молодая женщина поморщилась.

— Пожалуйста, перестань упражняться в остроумии. Я же объяснила, что не виновна.

— Предположим, верю. Но тогда что же здесь все еще делают эти чертовы розы?

Дейзи сделала невольное движение, будто пытаясь заслонить собой букет.

— Но бедные цветы ни в чем не виноваты. Не выбрасывать же их в мусорное ведро!

— Отчего же? — возразил Сомс. — Идея отнюдь не плохая.

— Но, Сомс, не будь ребенком. — Дейзи совсем не хотелось расставаться с неожиданным подарком. — Это всего лишь розы!

Однако мужчина остался непреклонен.

— Тем более избавься от них.

Дейзи почувствовала нарастающее раздражение. Почему Сомс считает себя вправе ей приказывать? Кто он вообще такой? Простой повар, хотя и безумно талантливый, хотя и в престижном ресторане. Самодовольный мужлан, панически боящийся лишиться пресловутой мужской свободы и жениться на женщине, с которой встречается целых три года. Интересно, чего же Сомс дожидается, так надолго откладывая предложение руки и сердца? Пока она забеременеет? Или второго Пришествия?

— Не пытайся мной командовать! — вызывающе произнесла молодая женщина, повысив голос. — Ты мне еще не муж, Сомс, чтобы указывать, что делать!

Он гневно упер руки в бока.

— Выходит, несколько лет знакомства для тебя ничего не значат? Вернее, значат куда меньше, нежели какие-то розы-мимозы!

Умом Дейзи понимала, что, если они сейчас не перестанут ссориться, сцена ревности перерастет в грандиозный скандал. Однако уступать первой не собиралась.

— Существует немало людей, с которыми я общаюсь намного дольше, чем с тобой. Однако они почему-то не отдают мне распоряжений и не суют нос в мою личную жизнь.

— Так-так… Выходит, эти банальные колючки символизируют для тебя личную жизнь, уцепился Сомс за последнюю фразу. — Вернее, ту ее часть, которая отведена «преданным поклонникам» и о которой я ничего не знаю.

— Да ты просто ревнуешь!

— Я? Ничуть!

— Тогда оставь в покое несчастные цветы! — взвилась Дейзи, окончательно потеряв терпение. — Они никому не сделали ничего плохого. И дело отнюдь не в том, кто их подарил. Я просто люблю розы, и все тут. И не собираюсь их выбрасывать по чьей-то глупой прихоти. Заруби себе это на носу!

Брови Сомса угрожающе сдвинулись.

— Что же, раз цветочки тебе гораздо дороже, чем я…

Не договорив, он резко повернулся и ушел, громко хлопнув входной дверью.

Первым порывом Дейзи было броситься за ним вдогонку. Однако, тут же передумав, молодая женщина подошла к розам, благоухающим на всю комнату, и бережно обняла стебли, зарывшись лицом в самую середину букета.

— Ну и пусть, — упрямо прошептала она. — Я не послушная марионетка в его руках. Если любит — вернется.

Но на кончиках пушистых ресниц повисли две непрошеные слезинки.

— Дейзи, ты выглядишь такой расстроенной! Что-то случилось?

Виржиния Бакстон встревоженно всмотрелась в лицо лучшей подруги и напарницы.

Отведя взгляд в сторону, Дейзи попыталась успокоить ее.

— Конечно нет. Просто я сегодня неважно выспалась.

Виржиния, огненно-рыжая красавица с невероятной прической на голове, заговорщицки подмигнула.

— Что, Сомс был бесподобен этой ночью?

Невольно помрачнев, Дейзи отмахнулась.

— Не болтай чепухи. Он даже не ночевал у меня.

— Опять поссорились? — сочувственно спросила Виржиния.

Отвернувшись, Дейзи принялась перекладывать инструменты на своем столике.

— Неважно. Первые посетители будут через полчаса, а ты до сих пор не готова. Даже в форменную одежду не переоделась. Вместо того чтобы болтать, лучше подготовь собственное рабочее место.

Однако Виржинию было не так-то легко сбить с толку.

— Ерунда, мне хватит на это и нескольких минут. Так, значит, вы с Сомсом действительно поругались?

— Да.

— Из-за чего?

— Как обычно, из-за пустяков.

Дейзи отвечала предельно кратко. Сама того не подозревая, своими вопросами Виржиния растравляла еще не успевшую затянуться сердечную рану. Полночи проплакав и все утро потратив на маскировку синяков под глазами и распухших век, Дейзи чувствовала, что, стоит заговорить о Сомсе, как она вновь расплачется.

— Ну, расскажи поподробнее! — не унималась Виржиния. — Он опять приревновал тебя, да?

— Угу. Но на этот раз все гораздо серьезнее, чем раньше. — Чувствуя естественную потребность выговориться, Дейзи все же не удержалась и рассказала подруге: — Неизвестный воздыхатель прислал мне вчера целую охапку роз. Естественно, едва заметив цветы, Сомс разразился градом упреков и потребовал выбросить букет. Я, конечно, отказалась. Мы наговорили друг другу кучу неприятных вещей. В итоге Сомс заявил, что цветы мне дороже, чем он, и ушел, хлопнув дверью.

— Значит, ты наконец-то поставила Сомса на место. Умница! — одобрила Виржиния. — А теперь расскажи поподробнее про букет.

Дейзи пожала плечами, на всякий случай держа носовой платок наготове.

— А что рассказывать? Крупные красные розы на длинных стеблях, двадцать пять штук…

— А карточка была?

— Ну да, — нехотя призналась Дейзи.

Глаза Виржинии загорелись от любопытства.

— И что там было написано? — Услышав содержание записки, процитированной на память, рыжая красавица восторженно захлопала в ладоши. — Как романтично! И ты даже не догадываешься, кто такой таинственный А. Г.?

— Не имею ни малейшего понятия, — небрежно отозвалась Дейзи. — Да и какая, собственно, разница?

Ресницы Виржинии взлетели вверх.

— Как какая? На твоем месте я умирала бы от любопытства. Не каждый день получаешь такие шикарные подарки!

— Которые выходят тебе боком, — напомнила Дейзи, заметно погрустнев. — Ума не приложу, как же теперь помириться с Сомсом…