Книга Отель «Ambassador» - Виктор Степанычев

Внедрившись в ряды боевиков, «одинокий волк» начал охотиться за ас-Садихом, которого считал главным виновником гибели своей семьи. Подобраться к нему, чтобы совершить задуманное, было делом нелегким: отряд йеменца воевал автономно, состоял из проверенных людей, и телохранители ни на шаг не отходили от своего командира. Но Муса не спешил и, шаг за шагом входя в доверие к руководителям чеченского сопротивления, все ближе подбирался к Абу Обаду ас-Садиху.

В боевых акциях боевиков Дагаев практически не участвовал.

Совершенно неожиданно оказалось востребованным экономическое образование Мусы. Не только операции против федеральных войск, но и финансовые дела полевых командиров требовали участия в них хороших специалистов, и еще можно было поспорить, что для них было важнее. Учет поступаемых средств от зарубежных и отечественных спонсоров и «добровольных пожертвователей», расходы на оружие, технику и продовольствие, оплата «труда» боевых отрядов, групп и рядовых боевиков, переводы денег на личные счета требовали профессионального подхода. Этим в основном и занимался Муса Дагаев в преддверии часа, когда он совершит справедливый суд над ас-Садихом.

Однако время ожидания совершения акта возмездия занимали не только дебетно-кредитные финансовые дела. Дагаев не упускал случая расправиться с наемниками-арабами, хладнокровно и целенаправленно уничтожая одного за другим. Цепь загадочных смертей прокатилась в среде боевиков-иностранцев. По большей части они имели вид естественной гибели: сорвался с обрыва, попал под каменную осыпь, свернул шею, выпрыгивая из кузова машины… Дагаев умело заметал следы, однако на очередном покушении, через год с небольшим после внедрения к боевикам, прокололся.

Три отряда – два чеченских и один, состоявший по большей части из арабских наемников, – соединившись, производили передислокацию для подготовки крупной операции против федеральных сил. Дагаев в то время состоял при штабе «бригадного генерала» Исробила Гароева. Марш был долгий, пятисуточный, с привалами. На второй ночевке Муса высмотрел себе очередную жертву.

Проследив за отошедшим по нужде от лесного бивака огромным бородатым наемником-иорданцем, Дагаев неслышно двинулся в темноте следом за ним. Безжалостный удар прикладом автомата в основание черепа размозжил шейные позвонки араба и отправил его в райские кущи, прямо в объятия гурий. Подхватив безжизненное тело, Муса поволок его к обрыву, чтобы сбросить в звенящую далеко внизу горную речку. Вдруг неожиданный перестук покатившихся где-то совсем рядом камней заставил Мусу замереть. Казалось, чья-то нога тронула и осыпала мелкую щебенку на крутом склоне. Дагаев некоторое время стоял, напряженно вслушиваясь в темноту, но шум больше не повторился. Сбросив египтянина с обрыва, Муса кружным путем вернулся к биваку. Недолгого отсутствия Дагаева никто из боевиков не заметил. Утром на речных валунах обнаружили труп араба и списали его смерть на собственную неосторожность.

Через пару недель, уже после операции, во время привала на переходе к новому горному лагерю, рядом с лежащим на траве, отдыхающим после тяжелого марша Дагаевым присел молодой татарин. Он числился в «арабском» отряде, прибыл с ним шесть месяцев назад из тренировочного ваххабитского лагеря в Сирии, где проходил боевую подготовку. Дагаев слышал, что арабы очень ценили молодого ваххабита за то, что он знал наизусть Коран и мог по памяти прочитать любую суру.

– Тебя зовут Мусой? – незатейливо спросил парень.

– Да, я Муса, – нехотя сказал Дагаев и приоткрыл глаза. – Что тебе нужно?

– А я – Рашид, – сообщил ему парень, растягиваясь рядом на траве. – С тобой хочет поговорить один человек.

– Пускай подойдет, поговорим, – безмятежным тоном согласился Муса.

– Не здесь и не сейчас, – зевнув, пробормотал Рашид. – Тяжелый был переход… Когда ты поедешь по своим финансовым делам в Шали или Урус-Мартан, сообщишь мне, где тебя можно будет найти – там с ним и встретитесь.

– Кто он такой? – холодно спросил Дагаев. – И что тебе и ему от меня нужно?

– Поговорить об общем деле, – сообщил ему Рашид.

– Это с каких пор у меня с тобой общие дела? – приподнялся на локте Муса и настороженно посмотрел на парня.

Его рука будто сама собой легла на автомат, лежащий рядом на траве.

– Ты ненавидишь арабов, и у нас с ними есть счеты. И не только с ними, – спокойно сказал Рашид, выдерживая тяжелый взгляд Дагаева. – Тот египтянин, которого ты сбросил в реку в ущелье…

– Я убью тебя, мальчишка! – в ярости прохрипел Муса и ухватил парня за горло. – Какой еще египтянин?!! В какую реку?!

– Спокойно, уважаемый, люди смотрят, – негромко протянул Рашид. – Не надо так нервничать. Отпусти меня, давай все обсудим.

Он улыбался, однако его глаза смотрели на Мусу холодно и остро. Дагаев, в мгновение оценив обстановку, взял себя в руки и отпустил парня. Похоже, ему не показалось в ту ночь, что камни осыпались под чьей-то ногой. Муса лихорадочно просчитывал ситуацию и не находил решения. Он не показывал виду, но был близок к панике. Его раскрыли, и надо бежать!

Но куда и, главное, от кого? Кто эти люди – ваххабит Рашид и его таинственный переговорщик? Банальные шантажисты? Или за приглашением стоит что-то более серьезное? Если сразу его не сдали, значит, Муса им нужен и паниковать пока не стоит, как не стоит и немедленно ударяться в бегство.

– Вероятно, ты охотишься за ас-Садихом? – спокойно спросил Рашид. – Ведь это он командовал людьми, которые вырезали твою семью?

«Четко просчитали! – пронеслось в голове Дагаева. – А ведь я, когда пришел в горы, заявил, что моя семья погибла во время зачистки от рук федералов. Даже если кто и знает правду, выгоднее держать меня в заблуждении».

– В одиночку тебе долго не продержаться, – негромко вел речь Рашид. – В ту ночь я оказался свидетелем твоей мести, в следующий раз вместо меня может оказаться кто-то из боевиков.

– А разве ты не боевик? Не ваххабит? – зло спросил Дагаев.

– Я правоверный мусульманин, но не убийца, – отрезал Рашид. – И здесь я для того, чтобы великий народ Чечни прекратил самоуничтожение и обрел мир.

– А почему ты думаешь, что я не сдам тебя? – хмуро спросил Муса.

– Тебе просто не поверят, – пожал плечами Рашид. – Мой путь сюда был слишком длинным и открытым, чтобы кто-то вдруг заподозрил меня в измене. Зато ты…

– А что я? – Дагаев повернул голову и уперся глазами в спокойное лицо лежащего рядом парня. – Если я откажусь сотрудничать с вами, ты меня выдашь?

– Нет, выдавать я не буду, но и прикрывать тебя для меня нет смысла, – сказал Рашид, выдерживая тяжелый взгляд Мусы. – По твоим следам уже идет Халиф. Он заподозрил, что арабы гибнут не своей смертью. Я имел с ним беседу по поводу гибели египтянина и постарался увести подозрение от тебя.

Информация была очень серьезной. Малик Мадаев по прозвищу Халиф не входил в окружение ни Басаева, ни Хаттаба. Он являлся полномочным эмиссаром Масхадова в вооруженных формированиях, участвовал в разработке операций против федеральных сил, а также выполнял контрразведывательные функции. Даже в среде боевиков Халиф отличался особой жестокостью в обращении с пленными и «отступниками», как он звал всех, кто нарушал законы шариата и не выполнял приказы командиров.