Книга Сказки Дальних стран - Александр Асмолов

– Ага! Вместе охотиться будете!

Соня даже поперхнулась от услышанного и часто заморгала. Все потупили взоры, размышляя над ситуацией. И действительно, трудно было возразить серому грызуну.

Жизнь в Дальнем лесу, да и не только в нем, протекала по строгим законам. Никто их не придумывал, они просто были всегда. Это люди вечно сочиняют правила, распорядки, регламенты и тут же их нарушают, потому что очень часто подобные инструкции и приказы кто-то пишет для себя, ущемляя интересы других. В природе все естественно. Было бы нелепо объявить в Дальнем лесу, что с этой весны запрещено жить в дупле или норке, а всем следует селиться только в берлогах, потому что так привыкли медведи, а тропинки топтать только прямые, причем строго вдоль движения солнца и поперек.

– Ты не справедлив к нашей очаровательной даме! – прервал общее молчание орел. – Законы Дальнего леса в нем и остались, а мы теперь в дороге.

– И что? – недоверчиво пискнул Малёк.

– Теперь у нас закон Дальних дорог.

– Это правильно, – согласился Длинный.

– Какой такой закон? – грызун настороженно поглядывал на товарищей.

Орел приосанился и горделиво произнес:

Ступив на дальнюю тропу,Забудь вражду свою былую.Чтоб не пропасть тебе вслепую,Иди всегда стопа в стопу.

– О, Гордый! – сова захлопала крыльями. – Как это романтично!

– И верно, – тихо добавил лось.

– Мы теперь, как братья! – вскинулся медвежонок.

– И я тоже? – спросил мышонок с искренней надеждой.

Все кинулись убеждать его и успокаивать, лишь орел бесшумно удалился на вершину березы. Он знал, что красивые слова всегда нужно подкреплять делами. Возможно не столь пышными и величественными, но без которых слова остаются только словами. По праву считая себя более сильным и опытным путешественником среди товарищей, Гордый всегда брал на себя самую сложную задачу. Вот и сейчас, в момент всеобщего ликования и братания, он безропотно встал на пост, ибо знал, беда часто подкарауливает нас, когда мы менее всего ожидаем её.

– Слушай, – тихо спросил мышонок, когда восторги улеглись. – А ты меня там не встречал?

– Где? – удивился медвежонок.

– Ну, в этой Англии…

– Почему ты решил, что я мог тебя там увидеть?

– Не знаю… – мечтательно произнес грызун, неопределенно помахивая лапкой. – Может быть, я тоже путешествую во времени, но не помню об этом.

– Откуда ты знаешь? – насторожился Ме́ня. – Что-то вспоминаешь из прошлого?

– Так… – грызун опасливо оглянулся. – А ты?

Хитрец знал, как можно разговорить косолапого фантазера. Порой ему достаточно было намекнуть и любитель посочинять уже не мог остановиться. Какой-то чертик просыпался внутри у Ме́ни, заставляя пересказывать не только реальные события, но и всякие небылицы.

– О, это удивительная история… – медвежонок вновь прислонился спиной к стволу березы и закрыл глаза. – Представляешь, этот Майкл влюблен в настоящую принцессу…

Долгая пауза и глубокий печальный вздох как нельзя лучше подчеркнули правдивость произнесенных слов.

– А как ее зовут? – Малёк просто не мог усидеть на месте от любопытства.

– Тори…

– Что это обозначает?

– Ничего, – пожал плечиками косолапый. – Просто красивое имя.

– Это уменьшительное от Виктории, – не выдержала Соня. – Я читала в своей книге, что в Англии была знаменитая королева… – она выдержала большую театральную паузу, приковывая к себе внимание, – по имени Виктория!

Все так и ахнули.

Даже вечно меланхоличный лось пододвинул поближе огромную грустную морду и затих, прислушиваясь. Ему вспомнилось Лесное озеро. Его единственный друг на этом свете. Та, с которой он позволял себе быть доверчивым малышом и шаловливым подростком.

Не только люди, но и лесной народец всегда держатся настороженно с окружающими и, только встретив настоящего друга, становятся самими собою. Взрослые и вечно озабоченные серьезными делами и проблемами вдруг превращаются в озорных, шумных и жизнерадостных малышей. Они смеются от ерунды, толкаются и подшучивают друг над другом, могут прыгать на одной ножке и вспоминать истории давно минувших лет. И все потому, что в душе каждого живет искренний радостный ребёнок. Всегда живет. Вот только с годами он все реже проявляется из-за обычного опасения и даже страха быть непонятым. И только в кругу старых друзей, которые помнят тебя именно таким, или наедине с избранником души своей взрослый может открыться.

Длинный уловил эти доверительные нотки в словах медвежонка и даже потянул носом. Старому лосю показалось, что тот далекий запах, что всегда витал около Лесного озера, вновь щекотал его ноздри. Да, с годами мы многое можем отдать, чтобы вновь ощутить запах или голос далекого прошлого, когда счастье не покидало нас.

– Так этот Майкл, – пискнул срывающимся от восторга голоском грызун, – стал королем той далекой страны?

– Нет, брат мой, – степенно произнесла ночная охотница.

– Александрина-Виктория вышла замуж за двоюродного брата герцога Альберта.

– Точно? – засомневался Малёк.

– Можете мне поверить, – гордо отозвалась сова. – Уж в этом я никогда не ошибаюсь. Ту книгу я помню наизусть.

– Вы назвали королеву Англии Александриной-Викторией? – вмешался Ме́ня. – Тут не может быть ошибки? Это та самая Виктория?

– Ах, мой недоверчивый друг! – воскликнула обиженная Соня. – У королевы было несколько имен. Первое имя – Александрия – она носила в честь русского царя Александра. Кстати, Виктория родила девять детей и была бабушкой будущей русской царицы Марии Фёдоровны…

В наступившей тишине был слышен шелест листвы и прерывистое дыхание мышонка. Он так старался напрячь свое воображение, чтобы все сказанное представить, что даже вспотел.

– Как у них все перепутано… – только и махнул он лапкой. – У нас тоже есть королева Полеандра, и у нее много детишек… Но каждого называть несколькими именами и помнить кто у кого был бабушкой…

– Значит, Тори не вышла замуж за Майкла? – не обращая ни на кого внимания, растерянно спросил Ме́ня. – Как же так?

– Династические браки, мой дорогой, нередко заключаются в угоду политическим интересам, – обреченно вздохнула ночная охотница, – а не по зову сердца.

– Не-е-е-т, – покачал головой медвежонок. – Это все Лизка. Её рук дело!

Малёк, услышав последние слова, даже прикрыл лапкой свой ротик, чтобы не сболтнуть лишнего, и только часто закивал в знак согласия.

– С нее станется, – пробубнил озадаченно лось. – Она может…

– Но так не честно! – Ме́ня чуть не плакал. – Не честно!