Книга Зомби-экономика. Как мертвые идеи продолжают блуждать среди нас - Джон Куиггин

теория динамического стохастического общего равновесия – представление, что предмет макроэкономического анализа – это не агрегированные показатели, такие как торговый баланс или долг, а строгий вывод положений из микроэкономических моделей поведения индивидов;

«обогащение сверху вниз» – идея, что если некоторая политика выгодна богатым, то в конечном счете она выгодна и всем остальным;

приватизация – представление, что любая функция, выполняемая ныне правительством, может с большей эффективностью выполняться частными фирмами.

Некоторые из этих идей, например гипотеза эффективного рынка и динамическое стохастическое общее равновесие, относятся к области формальной экономической теории. Другие, например приватизация, представляют собой политические предписания, выводимые из этих абстрактных положений. Третьи же, вроде «великого смягчения» и «обогащения сверху вниз», являются броскими словосочетаниями, выражающими определенный взгляд на то, как работает или, по крайней мере, работала экономика в течение 30 лет перед текущим кризисом.

Набор этих идей имеет множество различных названий: в Великобритании – это «тэтчеризм», в США – «рейганомика», в Австралии – «экономический рационализм», в развивающемся мире – «Вашингтонский консенсус», в академической среде – «неолиберализм».

Большинство этих названий имеет уничижительный характер, откуда понятно, что именно критики некоего идеологического набора испытывают потребность в его определении и анализе. Доминирующие политические элиты не рассматривают свою деятельность как идеологически направленную и с враждебностью встречают любые идеологические ярлыки, которые на них навешивают. Изнутри идеология всегда видится как здравый смысл. Наиболее нейтральный, как мне кажется, термин, описывающий обсуждаемый набор критикуемых представлений, – это «рыночный либерализм». Этот термин и будет использоваться в данной книге.[1]

Структура книги, я надеюсь, поможет читателям понять, каким образом рыночный либерализм зависит от идей, не прошедших проверку глобальным финансовым кризисом. Если эти идеи продолжат влиять на проводимую политику, то повторение кризиса неизбежно.

Каждой идее посвящена отдельная глава. В начале главы дается описание того, как родилась та или иная идея, затем идет раздел о ее жизни, где упор делается на теоретические и политические выводы, вытекающие из этой идеи. В следующем разделе рассматривается смерть идеи как результат глобального кризиса, хотя обычно она предрешена пороками, очевидными гораздо раньше. Краткий раздел «Возвращение с того света» посвящен попыткам реанимировать мертвую идею и превратить ее в зомби. Затем в разделе «Зомби больше не вернется» рассматриваются идеи, альтернативные рыночному либерализму. Каждая глава завершается небольшим списком литературы для дополнительного чтения.[2]

В заключении, названном «Экономика XXI века», дается более общий взгляд на то, какие теоретические и политические идеи нужны в связи с крахом рыночного либерализма. Простого возвращения к традиционным кейнсианским экономическим и политическим мерам будет недостаточно. Необходимо разработать теорию и политику, которые отвечают реалиям экономики XXI века.

Очевидно, что с экономической наукой что-то сильно не так. Громадный финансовый кризис разворачивался на глазах у представителей экономической науки, и все-таки большинство из них не замечало ничего необычного. Даже после кризиса должного переосмысления не произошло. Слишком много экономистов продолжают работать по-старому, как будто ничего не случилось. Некоторые уже начинают заявлять, что ничего серьезного и впрямь не произошло, что глобальный экономический кризис и его последствия – всего лишь небольшая тучка на небе и никакого пересмотра фундаментальных идей не требуется.

Идеи, которые вызвали кризис и были – хотя бы на короткое время – погребены им, снова оживают и пробивают себе путь на поверхность. Если мы не убьем эти зомби-идеи раз и навсегда, в следующий раз они принесут еще больше страданий.

I. «Великое смягчение»

Цены на акции достигли высокой отметки и, похоже, больше не опустятся.

Приписывается Ирвингу Фишеру, октябрь 1929 года

Зомби – это тот, кто постоянно возвращается, даже после того как его убили. За всю свою историю экономическая наука не встречала более живучего зомби, чем идея о Новой эпохе – вечной эпохе полной занятости и непрерывного экономического роста. Любой продолжительный период роста в истории капитализма провозглашали такой Новой эпохой. Однако всякий раз ее приветствовали напрасно.

Знаменитое пророчество Ирвинга Фишера, сделанное всего за несколько дней до краха Уолл-стрит 1929 года, показывает, как мало нового в представлении о том, что смены подъемов и спадов наконец-то в прошлом. Действительно, с момента зарождения промышленного капитализма в начале XIX века подъемы и спады с определенной частотой сотрясали мировую экономику. И раз за разом оптимисты объявляли новый период устойчивого роста началом «новой экономики», которая развеет проклятье экономического цикла. Даже самые выдающиеся экономисты (а Ирвинг Фишер им действительно был, несмотря на некоторые удивительные странности) обманывались временным благополучием, принимая его за конец цикличности в экономике.[3]

Одним из оснований, придававшим в 1929 году Фишеру такую уверенность в своих словах, было развитие инструментов денежно-кредитной политики, имевшихся у Федеральной резервной системы США (ФРС), учрежденной в 1913 году, и позволивших на тот момент легко справиться с рядом кризисов меньшего масштаба. Фишер полагал, что в случае паники на финансовом рынке ФРС понизит процентные ставки и средства устремятся в банковскую систему, восстанавливая доверие.