Книга Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - Олег Агранянц

Когда я вернулся после первой заграничной командировки, тетя Тоня выразила явное неудовольствие, на что дядя Рубен сказал ей:

— А что он будет там делать! Ты же не говоришь ему адрес Астры.

Тетя Тоня замахала руками:

— Какой Астры! Никакой Астры нет в помине.

Передавая мне подарки от бабушки или от тети Астры, тетя Тоня говорила:

— Зашла случайно в магазин, а там продается…

3. Мудрый дядя Рубен

Во время революции дядя Рубен оказался в Смольном, с тех пор хранил пропуск, на котором было написано «Лично известен» с подписью Ленина и Троцкого. Ездил по фронтам с Троцким. Не любил Сталина. Много рассказывал о том времени, называл деятелей революции «честными людьми». В 1917 году женился на выпускнице Смольного института, секретарше в Смольном, прожил с ней всю жизнь. Тетя Леля была дамой экзальтированной. Помню, однажды, еще при Сталине, в большой компании она заявила:

— Я Сталина в Смольном не помню.

Дядя ее тут же прервал:

— Как же, ты забыла. Такой красивый, с усами.

— Красивый с усами был Клим Ворошилов. Мы, девчонки, были от него без ума.

В двадцатые годы от политики дядя Рубен отошел, после одной из чисток оказался вне партии, окончил институт и стал химиком. Во время войны получил Сталинскую премию за зимнюю смазку для танков, а после ее окончания работал в различных министерствах.

Его слабостью были дамы. Однажды тете Леле попался на глаза журнал «Смена», где на обложке красовалась его фотография около каких-то замысловатых приборов, а рядом — очень хорошенькая лаборантка и подпись: «Дни и ночи проводил лауреат Сталинской премии Р. Арунов в лаборатории». Ему было далеко за семьдесят, когда, увидев его, моя будущая жена сказала: «Какой красивый мужчина!». Он же дал мне добро на женитьбу: «Красивая девочка, умная. Можешь жениться».

4. Полезные советы

Когда я сообщил дяде Рубену, что меня берут на работу в Государственный комитет по координации, он назидательно напутствовал меня:

— Чтобы стать настоящим министерским работником, ты должен твердо усвоить два правила. Первое и самое главное: ты должен знать, что ты можешь не делать. Второе: ты должен знать, где ты якобы находишься, если тебя нет на работе.

Этими мудрыми правилами я пользовался каждый раз, когда приходил на новую работу.

5. Замечательная бумажка

С чувством юмора у дяди Рубы все было в порядке. Однажды, в 1970 году, его вызвали в военкомат. Было ему тогда больше семидесяти.

— Неужели во Вьетнаме так плохо дела идут? — спросил он, явившись в кабинет какого-то подполковника.

Оказалось, что там интересуются, нет ли у него документов, связанных с революцией.

Он протянул небольшую бумажку — мандат «Лично известен» с фотографией и подписями «В. Ульянов-Ленин» и «Л. Троцкий» с их должностями по состоянию на декабрь 1917 года.

— Это подходящая бумага? — спросил он.

— О да! — восторгу подполковника не было предела.

— Странно. А мне лет сорок говорили, что плохая, — прокомментировал он с мягким кавказским акцентом.

6. Тетя Астра

— Astra Sark à l’appareil.

Голос резкий, отчетливый. И неожиданно по-французски.

Тетя Астра. Та самая «родственников за границей не имею». Долго не решался позвонить. Тете Тоне я обещал, но…

— Это Олег.

Я хотел объяснить, она перебила:

— Знаю.

Говорила по-русски почти без акцента, а уехала из России 52 года назад. По голосу и манере разговаривать не отличишь от тети Тони.

— Я хочу тебя увидеть, пока жива. Ты где?

— В Тунисе.

— Значит, можешь сесть на самолет и прилететь сюда. Я купила тебе квартиру. Помогу с работой. Квартира в Монреале. Я сама туда думаю перебраться. Здесь, в Новом Орлеане, жарко и все говорят по-английски.

Сколько ей лет? Сестры никогда не называли свой возраст. По моим подсчетам, ей далеко за девяносто.

— Жена с тобой?

— Да.

— Мужей может быть много, но жена должна быть одна. Мужчины все разные, а женщины… Я теперь живу одна. Все завещаю тебе. Ты говоришь по-армянски?

— Отец рано умер… — я начал было оправдываться.

— Сережа тоже не говорил по-армянски. Тоня мне рассказывала, что ты такой же лоботряс, как и твой отец. В России армян отпускают к родственникам. Это верно?

— Верно.

— Сама знаю. Проверяла. Тоня передала тебе мое приглашение?

— Передала.

— Тебе будут нужны деньги на билеты. По какому адресу прислать ваучер?

Я начал говорить что-то невнятное. Но она повторила грозным повелительным голосом:

— Адрес?

Обычно мы давали адрес посольства, но ей я дал адрес дома, где жил в Тунисе. Если бы в посольство пришел ваучер на билеты в США, мне тут же устроили бы бесплатную поездку в Москву.

— Тоня сказала, что я больна?

— Да.

— Не верь. Но если приедешь быстро, застанешь меня в живых. Ты ведь ни разу не видел свою бабушку?

— Ни разу.

— И меня не увидишь, если не поторопишься.

7. В Луизиане действительно жарко

Беседой с тетей Астрой я остался доволен. И решил, что надо будет еще раз позвонить месяца через два. Лететь в США мы с женой не собирались, да и не верили, что она пришлет ваучер. Но о квартире в Монреале говорили часто.

Когда через полгода мы оказались в Новом Орлеане, то узнали, что квартира еще не построена и оплачена только на 60 %. Но наследником тетя Астра действительно назначила меня, и трудностей с выплатой 40 % не было.

А в Новом Орлеане на самом деле жарко и все говорят по-английски.

8. Воссоединение семей

Консульское управления МИДа прислало в посольство сводку о том, сколько людей покинуло СССР под предлогом «воссоединения семей». Она предназначалась для работы с тунисцами и должна была свидетельствовать в пользу «гуманной» политики советского правительства.

Среди уехавших больше всего было евреев, много немцев. Третьими в списке значились армяне, они воссоединялись с родственниками в США.

На одном из приемов я подошел к хорошо знавшему меня посланнику США Норману Андерсону, рассказал ему о приглашении тети и спросил, могу ли я на основании приглашения получить американскую визу. Он пообещал узнать. Через несколько дней мы снова встретились на приеме. Он сказал:

— Дело это очень сложное. Вы дипломат и по закону должны запросить визу в нашем посольстве в Москве. Но я понимаю: вы не хотите этого делать. Остается один выход — просить политическое убежище.