Книга Академия отморозков - Александр Тамоников

Старшина внимательно следил за временем и личным составом. В 0-45 он поднялся:

— Все, пацаны, шабаш! Завязали с гулянкой! Духам убрать все со столов, расставив их в учебном классе. После чего построение здесь же на вечернюю поверку.

Старослужащие начали было роптать, но Самонченко быстро успокоил их:

— В час отбой! После него обещал вернуться ротный. А вы знаете его. Увидит кого не в кровати, мандец. Завтра с утра как пить дать устроит лыжный кросс километров этак на тридцать с полной выкладкой. Вместо полноценного выходного дня и увольнений. Вы этого хотите?

Никто, естественно, подобного развития событий, причем весьма реального, не желал, поэтому бойцы выполнили распоряжение старшины и уже в 1-05 лежали в своих двухъярусных кроватях, аккуратно сложив обмундирование на табуретах. Дневальные начали мыть пол. Выключив основное освещение и включив дежурное, ночное, Самонченко прошел к каптерке, у которой его уже ждали братья Чекурины. Он открыл дверь, и троица вошла в небольшое помещение, где так же, как и в казарме часом ранее, был накрыт стол. На троих. Сержанты, закрывшись, присели на стулья. Старшина достал из-за сейфа бутылку шампанского.

— Начнем с шипучки?

Сергей поморщился:

— Терпеть не могу эту газированную мочу ослиную!

— Так положено, Серый! Все же Новый год, а не День танкиста!

— Ну, наливай! Черт с ним! Немного можно!

Выпили шампанского, закурили. Говорили ни о чем, так, высказывая мысли, что сами приходили в голову. Правда, все они касались службы. Выкурив по сигарете и допив «Советское» полусладкое, закусили стандартной тушенкой.

Василий взглянул на брата:

— Че сидишь, Серег? Вытаскивай фляжку со спиртом! Пора разогреться как следует!

Сергей посмотрел на Самонченко:

— А не рано ли? Может, дождемся, пока офицеры прошмонают казарму. Ведь ротный обещал вернуться?

Старшина ответил:

— Обещал. Только не сказал, когда именно! И добавил, что Катасов останется в роте до утра.

Василий Чекурин пренебрежительно скривился:

— Нашел, кого шугаться! Летеха, наверняка, ужрется в задницу. Ему стоит пробку понюхать, и все, идет вразнос. Да и ротный пьян наверняка будет. А мы сидим с его разрешения! Так что, думаю, можно и спиртику глотнуть!

Старшина хотел уже согласиться, как в дверь ударили сапогом, и раздался сильно пьяный голос лейтенанта Катасова:

— Открывай, Самонченко, или я к чертям собачьим всю твою каптерку переверну!

Сержант в сердцах сплюнул на пол:

— Вот, бля, принесло урода! А он готовый — дурак! Будет сейчас шухер устраивать, мать его!

Но ответил:

— Минуту, товарищ лейтенант, открываю.

В ответ тишина.

Старшина взглянул на сержантов:

— Ушел, что ли?

Сергей предположил:

— Может, в сортир подался? Но ты открывай, а то этот черт, точняк, разнос устроит!

Самонченко открыл дверь. За ней никого. И только приглядевшись к рядам кроватей, увидел на собственной койке лейтенанта. Тот, широко раскинув руки, в распахнутой шинели и сапогах, уже спал мертвым сном.

Старшина только и смог произнести:

— Да! Это ж надо так! Только что базарил, и уже в отключке!

Сзади Василий спросил:

— Ну, че там?

Самонченко ответил:

— Вилы, Вася! В отключке наш летеха!

— Точно?

— Сам глянь! На моей койке дрыхнет!

Сержант посмотрел на офицера:

— Да! Силен жрать огненную воду наш лейтенант. Как-то раз он при мне пузырь из горла не отрываясь заглотил, ничего, стоял на ногах, даже взводом командовал на плацу. Это же сколько он сегодня на грудь кинул? Не меньше литра, точняк!

Старшина проговорил:

— Если не больше! Ну и хер с ним! Главное, теперь ротный до утра не явится, раз Катасова в казарму отправил. Может отдыхать спокойно!

Сержанты вернулись в каптерку, закрыв за собой на ключ массивную дверь.

Василий вновь обратился к брату:

— Давай, Серега, флягу, не терпится обжечь мозги и желудок!

Сергей подошел к стеллажу, где висели камуфлированные бушлаты. И тут же обернулся к товарищам по пьянке. Лицо его выглядело крайне растерянно. Старшина, почувствовав неладное, тихо спросил:

— Что такое, Сережа?

— Мандец, мужики! Я, кажись, забыл спирт в водовозке!

— Как это?

— Да зампотех, мать его, виноват! Как только Винт с автороты подъехал, я к нему, а тут майор. Давай машину шмонать! Винт мне шепнул, не найдет, мол, ни хрена, и посоветовал подойти позже к мойке. А я забыл. Закружился с личным составом.

Василий бросил сигарету на стол:

— Выпили, блядь! Нет, ну а ты, Серег? Неужели так о фляжке и не вспомнил?

— Да я думал, что принес сюда. Ведь заходил же в каптерку!

Самонченко откинулся на спинку стула:

— Выпили, называется! Отпраздновали Новый год! У меня, Серега, слов нет!

Сержант виновато посмотрел на товарищей, предложив:

— Может, в парк слетать? Я знаю, где водовозка стоит. И дверь у нее открыта всегда. А лучше Винта поднять.

Старшина усмехнулся:

— Ничего лучшего не придумал? Ты знаешь, кто по парку сегодня заступил?

— Нет!

— Так я скажу тебе. Командир автороты и заступил. А этот хорек рыжий службу блюдет, как надо! Сунься только в парк, в момент на губу оприходует. А ты — Винта с собой взять!

— Что же делать?

— В поселке пойло брать! В комке у автовокзала. Там ребята круглосуточно водярой из-под полы торгуют.

Василий усомнился:

— Даже сегодня? В новогоднюю ночь?

— Сегодня особенно. Сегодня у них навар как раз катит! А если комок закрыт, у частников-таксистов наверняка спиртное найдется. А они пашут, не глядя на праздники. Кстати, одна «шаха» частенько недалеко от части пасется. Со стороны клуба. Сразу за забором. А нет — по-любому в поселок идти!

Сергей предложил:

— Так давай не будем тратить время. Пару духов поднимем и зарядим за пойлом!

Старшина укоризненно покачал головой:

— Ты совсем охренел, Сережа? Куда ты сейчас духов пошлешь, если разведрота вокруг гарнизона везде патрули выставила?

Чекурин-младший с отчаянием в голосе спросил:

— Но что же делать? Выход-то какой должен быть?