Книга Стивен Кинг. Король темной стороны - Вадим Эрлихман

В 16.50 мимо него проехала машина, и сидящая за рулем Синтия Хобарт из Ловелла приветственно нажала на гудок — писателя в этих краях все знали. Потом она рассказала, что через пару минут увидела едущий им навстречу светло-голубой фургон «Додж Караван». Похоже, водитель был нетрезв, поскольку фургон мотало по дороге из стороны в стороны. Синтия повернулась к подруге и сказала полушутливо: «Там, сзади нас, идет Стивен Кинг. Надеюсь, этот парень его не сшибет».

Тот, о ком они говорили, по-прежнему шел вперед, погруженный в свои мысли. Дорога поднималась на холм, и он был уже недалеко от вершины, загадав себе: «Дойду и поверну обратно». В те же минуты к вершине с другой стороны подъехал голубой фургон, управляемый Брайеном Смитом. Этому жителю Фрайбурга исполнился сорок один год, и он был классическим неудачником — бывший строительный рабочий, бывший механик и дорожный нарушитель со стажем. Развод лишил его жены и четырех детей, оставив лишь ветхий трейлер, где он обитал с единственными друзьями — двумя ротвейлерами, которых звали Пуля и Пистоль. В 1979 году он сильно пострадал в аварии и с тех пор жил на страховку, нигде не работая. Но урок не пошел впрок — Смита много раз штрафовали и всего месяц назад вернули права, отобранные за вождение в нетрезвом виде.

В этот день он не пил, но предвкушал приятный вечер в компании четырех-пяти бутылок «Будвайзера». На закуску ему почему-то захотелось шоколадок «Марс», и он направлялся за ними в супермаркет. По дороге заехал в магазин в Стоунхэме, где затоварился стейками, сложив их в дорожный холодильник. Как и все имущество пролетария, кулер был ветхим, и на середине пути его дверца отворилась. Унюхав лакомый запах, ротвейлер Пуля опередил Пистоля и сунул морду в холодильник. Громко, но беззлобно ругаясь на домашнего любимца, водитель повернулся и под грохот своего любимого «хэви-метала» начал отпихивать здоровенную собачищу. В это время неуправляемый фургон взлетел на вершину холма и начал быстрый спуск вниз.

Кинг увидел, как на него несется что-то большое, и подумал: «Господи, меня сейчас собьет школьный автобус». Он успел сделать всего один шаг в сторону, но этот шаг, как выяснилось позже, спас ему жизнь. Вместо того, чтобы врезаться в него всем передом и подмять под колеса, «додж» всего лишь ударил его правым боком кабины. Этого хватило, чтобы Кинг отлетел в сторону, под откос, и приземлился на землю в четырех метрах от дорожной насыпи, чудом не угодив на россыпь камней. «Дальше у меня в памяти провал, — вспоминал он год спустя в мемуарах под названием „Как писать книги“. — По ту сторону этого провала я уже лежу на земле, глядя в корму фургона, съехавшего с дороги и накренившегося набок. Это даже не воспоминание, а фотография… Я не думал, в голове было совершенно пусто».[1]Все звуки куда-то исчезли, воцарилась звенящая тишина, которуюю нарушало только тикание наручных часов. Они каким-то удом не разбились и показывали 17.10.

Ощутив удар, от которого вылетело ветровое стекло, Смит повернулся и надавил на тормоз. Сперва ему показалось, что он сбил оленя или еще какое-то крупное животное, но потом он увидел рядом с собой на сиденье окровавленные очки Кинга, слетевшие от удара. Выйдя из машины, он застыл на обочине, тупо глядя на лежащего в стороне человека. В ту же минуту рядом затормозил свой «форд» Чип Бейкер, 42-летний слесарь из Ловелла. Он не узнал Кинга, хотя не раз видел его, и крикнул Смиту: «Эй, мужик, быстро вызывай „скорую“!» Потом подбежал к лежащему, осмотрел его и заявил: «Ничего, все будет в порядке. Я видел парней, которым пришлось куда хуже, чем тебе, и они выздоровели». Потом он утверждал, что писатель был в сознании и даже попросил у него сигарету, но сам Кинг этого в упор не помнил.

Тем временем Смит послушно сел за руль и, ни во что уже больше не врезавшись, проехал две мили до ближайшего автомата, откуда вызвал «скорую помощь». После этого он вернулся к месту происшествия, снова вышел из машины и уселся на большой камень рядом с лежащим Кингом. Увидев, что тот открыл глаза, он сказал: «Не волнуйтесь, помощь уже едет». «Наверное, это просто вывих?» — почти шепотом спросил писатель. «Навряд ли, — отозвался Смит. — Переломов пять, а то и шесть». При этом голос у него был жизнерадостный, как будто он смотрел на все происходящее по телевизору… или читал один из романов Стивена Кинга.

После этого пострадавший опять отключился и пришел в себя только через пятнадцать минут, когда рядом затормозил оранжевый фургон «скорой». Пока фельдшер Пол Филлбраун оказывал первую помощь, Кинг спросил его — тем же хриплым шепотом, — не умирает ли он. Нет, ответил фельдшер, но нужно быстрее ехать в больницу. Кинг попросил отвезти его в госпиталь Северного Камберленда в Бриджтоне, где когда-то родился его младший сын. По просьбе Филлбрауна он попытался пошевелить пальцами ног — те двигались, хотя и с трудом. Только тут он начал осознавать случившееся: он искалечен, может быть, парализован до конца жизни. Возможно, он умрет, не воплотив в жизнь столько замыслов, и главный из них — эпопею Темной Башни. А главное — там, в доме у озера, его жена и дети, которые ждут его с прогулки и ничего не знают…

Но они узнают — приезжают все новые машины, слышен треск полицейской рации, кто-то возбужденно орет в трубку: «Это Стивен Кинг, говорю я вам! Он серьезно ранен!» В 17.50 его грузят в машину и на максимальной скорости везут в Бриджтон. В это же время радиостанции штата Мэн передают срочное сообщение о происшествии со знаменитым писателем. Новость начала расходиться по миру, пока врачи выясняли состояние больного. Картина оказалась неутешительной: правая нога сломана во многих местах, колено треснуло, ребра сломаны, на голове и плечах глубокие порезы от разбитых стекол. Решили, что с такими травмами на месте не справиться, и нужно отвезти пациента в Медицинский центр Мэна в Льюистоне. Быть может, услышав все эти названия в сводках новостей, поклонники Кинга во всем мире впервые осознали реальность этих провинциальных городков, так густо заселенных его фантазией.

Санитарный вертолет уже садился, когда в больницу приехали жена Кинга и двое его детей. Табита Кинг, еле сдерживая слезы, стерла влажными салфетками кровь с лица мужа и вынула из его волос осколки стекла. Посещение длилось всего десять минут, после чего родственников попросили удалиться, а больного на каталке отвезли в вертолет. На высоте он вдруг начал задыхаться, и двое летевших с ним врачей поняли, что у него вдобавок ко всему пробито легкое, и наступает коллапс. Чтобы избежать худшего, пришлось быстро вставить в плевру стальную трубку. Еще десять минут, и вертолет приземлился на бетонной площадке рядом с Медицинским центром. Кинга опять погрузили на каталку и быстро повезли внутрь. Тогда он был уверен, что умирает, и прошептал одному из врачей: «Скажите Табби, что я ее люблю». «Сам скажешь» — последовал ответ. К тому времени медики почти не сомневались — несмотря на все травмы, пострадавший будет жить.

Помимо всего прочего, у Кинга обнаружились сотрясение мозга и несколько трещин в позвоночнике. Но опаснее всего был перелом правой ноги — еще немного, и ее пришлось бы отнять из-за нарушения кровообращения. В первый же вечер врачи разрезали ногу в двух местах, чтобы снять давление раздробленной берцовой кости и восстановить кровоток. За следующие две недели 43-летний опытный хирург Дэвид Браун провел пять сложнейших операций, сложив ногу больного буквально по кусочкам. После этого к ноге прицепили тяжелый стальной фиксатор, привинтив его к костям ноги толстыми штифтами. С этим неуклюжим приспособлением Кингу велели учиться ходить. А штифты медсестры трижды в день вывинчивали и промывали перекисью водорода, чтобы они не вросли в мясо. 25 июня больной в первый раз встал и сделал три шага к унитазу. Боль оказалась такой сильной, что он заплакал. Дальше было легче, и в День независимости 4 июля он смог в кресле-каталке выехать во двор, чтобы посмотреть фейерверк — его любимое развлечение с детских лет. Кресло везла Табита, которая сняла квартиру рядом с госпиталем и каждое утро приносила мужу завтрак.