Книга Как отучить ребенка врать - Елена Любимова

Понимание, что одни действия лучше совершать публично, а другие – так сказать, втихаря, приходит к детям значительно позже, годам к 5–6. Но, несомненно, основу этой способности создают как раз эти первые эксперименты по манипулированию окружающими. Просто на этапе попыток быть всегда в центре внимания ребенок хочет лишь внимания и заботы о своих нуждах. А впоследствии к этой простой цели добавляются новые, более сложные. В сущности, для первой лжи ребенку нужно лишь прийти к выводу, что многое из желаемого попросту невозможно получить от тех, на кого он изначально ориентировался – в частности, от родителей.

Маленькие детки вообще крайне зависимы от папы с мамой, всегда ждут лишь их одобрения и внимания, требуют их любви. Для ребенка, так сказать, абсолютным центром мироздания является именно семья – родители. Но с течением времени у него все заметнее формируется собственное «Я» – свои потребности и желания, даже прихоти. И до определенного момента эти устремления полностью ориентированы на родительское мнение (ребенок пытается понять, когда он «хороший» для них, а когда «плохой»). Однако постепенно, по мере взросления и развития, малыш начинает все четче осознавать разницу между желаниями своими и их.

Говоря еще проще, если в течение первых нескольких лет жизни слово «нельзя», произнесенное кем-то из родителей, является для него приказом, со временем его опыт наблюдения за взрослыми расширяется. В частности, у ребенка появляются знакомые самые разные – сверстники, в семьях которых выстроены совсем иные взаимоотношения, знакомые родителей (не члены семьи), контакт с которыми и у них, и у него может сложиться весьма своеобразно… Все это растущее множество ситуаций не семейных, осложненных посторонними мотивами, обогащает опыт ребенка. Но в то же время это дает ему понять нечто новое – что не всем людям вокруг так уж важно мнение его папы с мамой по тому или иному поводу.

Кроме того, малыш все чаще оказывается в ситуациях, когда его родителей кто-то не слушается, пусть этот кто-то и взрослый (не такой, как он). Постепенно путем сложения и осмысления ряда таких случаев, ребенок начинает приходить к другим выводам. Например, к тому, что маму с папой в мире, в сущности, и слушается-то беспрекословно один он. А у множества других взрослых или даже детей есть свое мнение, и они готовы отстаивать собственные интересы. Так ребенок понимает, что его желания не столь уж незначительны, даже если они идут вразрез с родительской волей. В результате у него начинается все более активное формирование собственного эго. А человеческое эго стремится не просто привлечь внимание (то есть внимание вообще – неважно, положительное оно будет или отрицательное), но заставить выполнить требуемое. Другими словами, эго стремится подчинить волю окружающих своей независимо от того, насколько желания индивида совпадают с таковыми у всех вокруг.

Естественно, это – новый этап в развитии личности, поскольку у детей эго не развито, и его полностью заменяют устремления, взгляды родителей. Поэтому поначалу малыш выражает свою волю прямо, независимо ни от чего – идет, так сказать, напролом, отвечая на запреты словом «хочу». Разумеется, вскоре он сталкивается с такой же силы упрямством, сопротивлением окружающих – в том числе (и нередко в первую очередь) родителей. Согласимся, что чем сильнее сопротивляется нашей воле ребенок, тем чувствительнее мы стараемся его задеть, наказать, «поставить на место» во всех смыслах. Мы полагаем свои действия справедливыми и «благими» для него же, так как видим в них весьма определенный смысл.

Например, мы часто требуем от детей соблюдать элементарные правила безопасности и гигиены, поскольку понимаем их жизненную необходимость и видим весь спектр проблем, приносимых их игнорированием. Но ребенок этого всего может и не знать – от опыта падений его спасает надетый мамиными руками шлем, а с электрическими розетками он не «общается» потому, что опять-таки мама позаботилась снабдить их крышками… Таким образом, наше естественное стремление оградить чадо от опасностей жизни само порождает у него беспечное отношение к ним и неспособность понять истинную важность послушания!..

В такой ситуации само собой разумеется, что дети воспринимают большую часть родительских «нельзя» как попытку просто испортить им настроение, как неуважение к их желаниям и пр. Такова изначальная, скажем, диспозиция. Ребенок не очень доверяет обороту «это для твоего же блага», поскольку ему не с чем это благо сравнивать – он не сталкивался с последствиями нарушения запрета. А поскольку имеющийся опыт подсказывает ему лишь негативное отношение к требованию мамы (в шлеме и щитках кататься на велосипеде жарче, чем без них), собственные желания уже начинают казаться ему более разумными и оправданными. Поэтому, едва ребенок понимает, что слову «нельзя» можно и не подчиниться, у него даже не возникает колебаний, чьего мнения все-таки лучше придерживаться – своего или родительского. Свое мнение малыш, как правило, может обосновать, в то время как запреты родителей в большинстве ему не совсем понятны или понятны только как бы теоретически. Ведь, к счастью, на практике он пока слушался, не пробовал совать пальчики в мясорубку, не кусал собаку за ухо, не засовывал жучка в нос… А упорство родителей в наказаниях за ослушание довершает дело – ребенок начинает искать обходные пути получить желаемое.

По мере взросления ребенка родители обычно вынуждены ослаблять надзор за ним (в частности, при поступлении в школу или обучающие кружки), так как теперь они физически не могут наблюдать за ним в течение всего дня. Это дает ребенку дополнительное время, когда он может поступать, как считает нужным (ведь ему более не с кем посоветоваться, даже если он захочет!). Кроме того, у него возникает первое понимание, что о действиях, совершенных в этом промежутке, родители могут никогда и не узнать. В конце концов ребенок понимает, что они сами ни одного из его занятий не видели, и для простого детского мышления этого соображения достаточно. Если в этот момент кто-то из сверстников еще и надоумит наше чадо «не рассказывать родителям», дело будет сделано. То есть наш малыш вслед за быстрее развившимся одногруппником усвоит новую полезную истину. А именно ту, согласно которой теперь он может хоть иногда ослушаться родительского «нельзя» совершенно безнаказанно…

Итак, в случае с детьми ответом на вопрос, почему они лгут, даже если ранее взаимоотношения в семье были вполне доверительными, являются две основные истины.

1. Первая состоит в том, что воспитание как процесс вообще не слишком приятно – ни для взрослого, ни, тем более, для ребенка, который еще и не всегда понимает, почему от него требуют того, запрещают это… Именно потому, что даже идеальные родители вынуждены постоянно что-то запрещать и ограничивать волю малыша другими средствами, всецело доверять им ни один ребенок не может и не станет. С одной стороны, он очень этого хочет, поскольку папа с мамой являются центром его, так сказать, вселенной. Однако уже после первого эпизода наказания за какой-либо поступок к нему приходит понимание, что это может повториться. Метод поощрений и наказаний в «исполнении» родителей дает ребенку начальное представление о поступках плохих и хороших. Но кроме того, этот метод еще и формирует у малыша желание совершить плохой поступок и при этом не подвергнуться наказанию. В этом состоит основа лжи у всех без исключения детей мира – кроме, разумеется, тех, которых никогда не ругали и не наказывали.