Книга Красный монарх: Сталин и война - Саймон Себаг-Монтефиоре

Деканозов арестовал Евгения Гнедина, сотрудника пресс-службы комиссариата иностранных дел. Гнедин был сыном Парвуса, финансиста Ленина и посредника между большевиками и кайзеровской Германией. Гнедина доставили в кабинет Берии и принуждали сознаться в шпионаже. Он не согласился. Нарком велел лечь на пол, затем Кобулов, кавказский гигант, принялся бить Гнедина дубинкой по голове.

В июле Лаврентий Павлович приказал князю Церетели убить советского посла в Китае, Бовкуна-Луганца, и его жену. Церетели устроил дипломату автомобильную катастрофу. К такому способу устранения неугодных лиц чекисты часто прибегали в тех случаях, когда жертва была слишком известна, чтобы просто исчезнуть.

Чистка дипломатов являлась еще одним сталинским сигналом Гитлеру. «Очистить этот еврейский наркомат! – приказал вождь. – Очистить синагогу!» «Слава богу, наконец-то! – обрадовался Молотов, женатый на еврейке. – В наркомате иностранных дел засилье евреев».

Многие поступки и высказывания генсека свидетельствуют о том, что он был антисемитом, но Сталин никогда не проявлял расизма по биологическим признакам, как фашисты. Вождь с неприязнью относился ко всем народам, которые не проявляли верности многонациональному СССР. Иосиф Виссарионович сделал главным народом в Советском Союзе русский не потому, что забыл о своем грузинском происхождении, – русские были основанием Советского Союза. Они, как цемент, связывали десятки племен в одно громадное государство. После войны в мировоззрении Сталина по национальному вопросу произошли существенные изменения. Создание Израиля, постоянно растущее самосознание среди советских евреев и холодная война с Соединенными Штатами в сочетании со старинным предубеждением вождя по отношению к евреям способствовали антисемитским репрессиям.

Многие друзья Сталина, к примеру тот же Лазарь Моисеевич Каганович, были евреями. Вождь гордился своим интернационализмом, что, впрочем, не мешало ему с удовольствием слушать еврейские анекдоты в исполнении Паукера, самого еврея, и Кобулова. Генсек улыбался, когда Берия называл Лазаря Кагановича израильтянином. Но больше всего вождю нравились анекдоты об армянах и немцах.

Вне всяких сомнений, как любой настоящий грузин испокон веков, генсек был настроен против мусульманских народов Кавказа. Позже он прикажет их депортировать. Сталин преследовал не только мусульман, но и немцев, а также разделял отвращение, которое русский народ исторически питал к полякам.

Однако к евреям Сталин всегда относился с подозрением. Его настораживало, что у данного народа не было своей земли. Это, по твердому убеждению генсека, делало евреев таинственными, непостижимыми и как бы не от мира сего. Правда, Железный Лазарь утверждал, что плохое отношение Сталина к евреям объясняется национальностью его главных врагов: Троцкого, Зиновьева и Каменева. Да, все верно, но окружавшие генсека женщины и большинство соратников, от Ягоды и до Мехлиса, тоже были евреями. Разница очевидна. Сталин ненавидел интеллектуала Троцкого, но не имел никаких претензий к сапожнику Кагановичу.

Иосиф Виссарионович тем не менее хорошо понимал, что его режим должен бороться с антисемитизмом. В архиве генсека имеется записка с напоминанием выступить с речью по этому поводу. Вождь назвал антисемитизм каннибализмом и возвел его в ранг уголовных преступлений. Он регулярно критиковал антисемитов. Не стоит забывать, что Иосиф Сталин дал евреям то, чего у них не было две тысячи лет, – родину. На суровой и негостеприимной границе с Китаем была создана Еврейская автономная область со столицей в Биробиджане. «Царь не давал евреям земли, а мы дадим», – хвалился вождь.

Однако, как бы ни считала себя партия большевиков интернациональной, вопрос принадлежности к конкретному народу всегда многое значил в советской политике. В процентном отношении в партии было много евреев, грузин, поляков и латышей, потому что эти национальности в царской России были притесняемыми меньшинствами.

В 1937 году евреи составляли только 5,7 процента коммунистов, однако в правительстве их было большинство. Сам Ленин, частично еврей, говорил, что если комиссар семит, то его заместитель обязательно должен быть русским. Сталин неукоснительно следовал этому правилу.

Вождь чутко относился к национальности Кагановича. На обедах и ужинах в Кунцеве Берия часто пытался уговорить Железного Лазаря пить больше. Сталин останавливал Лаврентия:

– Оставь его в покое. Евреи не умеют пить.

Однажды генсек поинтересовался у Кагановича, почему тот так расстраивается, когда при нем рассказывают еврейские анекдоты.

– Возьми Микояна. Мы смеемся над армянами, и он смеется вместе с нами, – сказал вождь.

Лазарь Каганович попытался объяснить:

– Понимаете, товарищ Сталин, страдания изменили характер евреев, поэтому мы похожи на мимозу. Дотронься до листочка, и он тут же закроется.

После того разговора Сталин распорядился, чтобы анекдоты о евреях в присутствии Железного Лазаря больше не рассказывали.

Несмотря на борьбу с антисемитизмом на государственном уровне, антиеврейские настроения среди советского населения в тридцатые годы усиливались. Возможно, этому неосознанно способствовал и сам Сталин. Даже на людях он нередко интересовался национальностью того или иного человека и спрашивал, не является ли тот нацменом. Так обычно в СССР называли евреев. Не стоит забывать и о знаменитом пятом пункте советских анкет и паспортов, в котором указывалась национальность. Вспоминая как-то Каменева, Вячеслав Молотов сказал, что тот «совсем не был похож на еврея, если не смотреть ему в глаза».

Евреи при сталинском дворе не без оснований считали, что должны быть русскими больше, чем сами русские, коммунистами больше, чем сами коммунисты. Во время обсуждения на заседании политбюро вопроса о взрыве храма Христа Спасителя Сталин, Киров и другие вожди поддержали разрушение собора. Железный Лазарь проголосовал против. Свое решение он объяснил так: «Черносотенцы повесят это на меня». Примерно так же отреагировал Лев Мехлис на ругательства Сталина. Вождь как-то назвал его «жидом», как и Троцкого. На это главный политрук Красной армии гордо ответил: «Я – коммунист, а не жид… Следует помнить, что для еврея существует лишь один способ борьбы с антисемитизмом – быть храбрым, честным, кристально чистым, скромным и, самое главное, обладать человеческим достоинством».

Сталин понимал и наверняка разделял эту мысль. Вождю хотелось казаться противником антисемитизма, но евреи, окружавшие его, были одним из препятствий на пути к союзу с Гитлером. Особенно в этом мешал Максим Литвинов, настоящая фамилия которого была Валлах. Большинство старых коммунистов-евреев пользовалось русскими псевдонимами. Еще в начале 1936 года Сталин приказал Мехлису задействовать вымышленные фамилии для авторов еврейского происхождения в «Правде». «Не стоит злить Гитлера!» – объяснил генсек.

Удаление евреев из наркоминдела послужило сигналом для Гитлера. Но Сталин никогда не действовал прямолинейно. Новый министр Молотов назначил одним из своих заместителей еврея Соломона Лозовского.

* * *