Книга Беглец - Екатерина Стадникова

Навен рассчитывал нагнать рыцаря до развилки. Выбор маршрута наверняка многообразием тоже не блистал. Все, опять же, из-за повозки с клеткой. Он бесшумно скользил в густой синеватой мгле, размышляя, какую дорогу выбрал бы сам на месте рыцаря.

Негостеприимная стена леса вздымалась по одну сторону, быстрый поток извивался в ледяных оковах по другую. Тощий серп луны едва серебрил снег и черную воду. Крепость осталась далеко позади. Отсюда даже Орсо не учуял бы вони ее стоков. Колея дороги к фермам огибала опушку. Местные боялись леса: охотники отваживались пробираться в чащу лишь большими отрядами – и то немногие заходили дальше кривой таверны на просеке.

Колея ныряла за холмик по пологому склону. Но каторжная дорога уходила в лес. Никто из обитателей форта не свернул бы здесь под страхом смерти. Они проехали бы дальше и срезали на просеке. Рыцаря же наверняка вела карта. Тяжелая повозка оставила заметные борозды.

Пошел снег. Крупные хлопья ложились на плечи. Таяли на пепельно-черных волосах. Водой стекали за ворот. Когда в сердце уже закралась надежда на сказочное везение, по спине пробежал холодок.

Навен замер. На обочине лежала дохлая собака. Шерсть сходила клочьями, глазницы ввалились, а белые кости ребер вылезли наружу. Зрелище крайне неаппетитное, даже без учета запаха. Только что ей тут делать? Звери сожрали бы труп раньше, чем он превратится в… это. Мороз стоял две недели. Тушка же смердит чересчур явно. Кроме того, сквозь вонь пробивается тонкий металлический запах. Запах свежей крови.

Желая покончить со всем быстрее, Навен расстегнул один из кармашков на поясе и достал отполированный до блеска самородок нен. Гладкий кусок руды был скорее овальным, чем квадратным, и скорее плоским, чем нет. Навен не преуспел в обработке, зато руна на обеих сторонах самородка была выполнена безупречно.

Легонько подброшенный на ладони темно-синий камень повис в воздухе. Прорезанные борозды знака сочились белесым сиянием. Широким жестом Навен обвел подозрительную сцену. Осматривать останки несчастной собаки смысла не было: не ее он искал. Капельки крови, пристывшие к тонкой ветке куста, занялись белым пламенем.

Стоило приблизиться, как в овраге так же запылал валежник. Навен убрал руну назад и ловко съехал на дно по крутому склону старой вымоины. Белое пламя улеглось. Истончилось и пропало легким дымком.

За склизкими бревнами лицом вниз лежал человек. От страшных ран его не спас ни тулуп, ни кольчуга под ним, ни стеганка под кольчугой. Что-то выпотрошило беднягу как кролика. Навен решил бы, что это зверь. Только зверь улик скрывать не станет. Незачем. А тут ни крови, ни следов.

Конский труп нашелся на дне широкого пролома чуть поодаль. Там же обнаружилась и развороченная, точно взрывом, клетка.

«Не хватало этому лесу кого-то способного так убивать», – саркастически отметил Навен про себя. Оставалось выяснить одну крошечную деталь относительно рыцаря: сообщник он или жертва.

Навен закрутил головой в поисках гаснущего сияния. Но и без этого заметил светлую рану на стволе дерева. Глубокую борозду, оставленную мечом. Вскарабкавшись на противоположный склон, Навен заглянул за густые можжевеловые кусты и бессильно выругался. Тут было все: и кровь, и следы, и рваный плащ. Рыцарь… нелепый рыцарь гнался за своим убийцей. Вот он запутался в плаще. Вот упал. Вот получил удар. Брызги. Головокружительный запах. Но где вторая лошадь? Пес с ней. Где тело рыцаря?

Земля под ногами сделалась каменистой. Навен побежал. Снег едва припорошил след. Борозда резко оборвалась вниз крутыми великаньими ступеньками. Раненый надеялся найти укрытие у подножия или просто свалился?

Навен приземлился на обе ноги, спружинил и выпрямился. Отсюда он отчетливо услышал прерывистое тяжелое дыхание. А обернувшись на звук, увидел рыцаря, которого искал. Несчастный силился нащупать меч, хоть пальцы явно не слушались его. Густая кровь стекала по броне в снег.

Только Навен уже знал, что они не одни. В темноте за кустами скользила зыбкая фигура. Тот третий старался держаться по ветру, но спрятаться не мог. Не от Навена. Беглец рычал и поскуливал, подражая голосам волчьей стаи, но сам совершенно точно был человеком. Он изучал Навена, не встречаясь с ним взглядом. Искал уязвимое место.

Не выпуская из виду фигуру в темноте, Навен отступил к нависшей скале и рыцарю. К великому удивлению, истекающий кровью конвоир предпринял отчаянную попытку подняться. Он стиснул меч, оперся на щит и оттолкнулся, сумев встать на одно колено.

– Сэр Леннарт Ардре из Корлада, – отрывисто произнес раненый.

– Что? – Навен отвлекся на мгновение и потерял противника из виду.

– Это чудовище. Когда оно бросится, беги, – прошептал рыцарь. – Я, сэр Леннарт из Кор…

Он закашлялся, потерял равновесие и завалился на бок. Латы скрежетнули по камням. Времени не осталось.

– Я спасу нас обоих, если ты дашь слово чести, что зажмуришься и не станешь смотреть, что бы ни услышал, – тихо сказал Навен.

– Слово чести. А если я больше не открою глаз, назовись. Хочу знать имя… своего брата по оружию, – он едва дышал.

– Навен из Хоринга.

Бой начался внезапно. Тяжелая зловонная туша вырвалась из черноты деревьев на белый, политый кровью снег. Навен пригнулся. Что-то острое прошлось по спине. Любимый черный дублет жалобно затрещал.

Беглеца занесло. Он ударился боком о дерево и круто развернулся. Бледные глаза жадно уставились на лежащего неподвижно Леннарта.

Навен видел редкие желтые зубы, рот с запекшимися в уголках болячками, клочковатые усы и бороду. Беглец не боялся. Он вытянул шею и зашипел, брызжа слюной. В темноте за деревьями тварь сошла бы за человека, но вблизи становилось совершенно ясно, что существо тронуто магией. И это не какой-то пустячок, а полновесное проклятье, исказившее до неузнаваемости облик бедняги.

– О Илнар, отец наш, вижу я свет твой. Станет он пастырем моим в кромешной тьме, – зашептал рыцарь нетвердым голосом. – О Мадара, мать матерей, слышу я голос твой. Станет он утешением моим в час скорбный. О Аданай…

Хриплое бормотание утонуло в зверином реве. Леннарт зажмурился так крепко, как смог. Смерть его не пугала. Печалила участь храброго Навена из Хоринга. А когда на поляну обрушилась непроницаемая тишина, сэр Леннарт желал лишь одного: чтобы смерть пришла раньше, чем его вынут из доспехов и разорвут. Сил на то, чтобы поднять меч в последний раз, не осталось. Непослушное тело холодело пядь за пядью.

Кто-то неумело стянул с него шлем. Лязгнуло забрало. Сэр Леннарт, бешено тараща глаза, уставился на склонившуюся над ним темную фигуру невидящим взглядом. Но вместо смертельного удара мерзлые пальцы затолкали ему в рот щепотку горьких трав.

– Это ты? Навен из Хоринга? – отплевываясь, простонал рыцарь.

– Угу, – отозвался тот, упорно заставляя раненого жевать травы. – Тут рядом есть пещера. Помоги мне…

Навен просунул две внушительные палки рыцарю под руки так, чтобы получилась волокуша. Впрягся в нее и пошел. Сперва через силу – чужой меч мешал на поясе – потом все увереннее и быстрее. Он представлял жаркое пламя костра, который непременно разведет.