Книга Непокорная красотка - Джейд Ли

Джиллиан инстинктивно отпрянула назад, спрятавшись в тень дома; она давно привыкла скрываться от враждебных взглядов и не хотела даже мысли допустить о том, что они могли заметить ее.

Затем они скрылись из виду.

Вскоре после этого она услышала, как ее мать хлопнула входной дверью, возвращаясь в лачугу, и дала волю своему гневу. Но Джиллиан не вошла за ней. Она простояла на улице еще двадцать минут, дрожа от холода, прежде чем посмела проскользнуть внутрь.

– А вот и ты, – коротко хохотнув, сказала мать со своего места у огня. – Ты пропустила визит этого тупицы Хэллоусби.

– Я видела его, – спокойно ответила Джиллиан, снимая свой плащ и аккуратно вешая его на вешалку.

Затем она шагнула к огню, по дороге как бы случайно прикоснувшись к пожилой женщине и почувствовав тепло и жизненную силу, которые по-прежнему присутствовали в этом хрупком теле.

– Мне жаль, что тебе…

– Не извиняйся за него девочка, – прервала ее мать; теперь, когда священник ушел, куда только подевался ее ужасный акцент. – Тебе нужно бы отвечать за себя, не добавляя его грехов к своим собственным.

Джиллиан выпрямилась и, обернувшись к огню, поставила греть воду.

– Хочешь чаю? – спросила она.

Не дожидаясь ответа, она сняла с полки, сделанной из покоробленной дощечки, мамину погнутую оловянную кружку. Затем осторожно вынула из кармана какой-то сухой листик и растерла его, прежде чем бросить в кружку.

– Этот снег убьет новую поросль, – сказала она как можно более непринужденным тоном. – Но когда он растает, талая вода будет очень кстати.

Ответа не последовало. Честно говоря, она на него и не рассчитывала, но все-таки надеялась. Собрав все свои силы, она обернулась, чтобы встретиться с неподвижным взглядом матери.

– Мама?

– У меня прямо мороз по коже, когда я представляю твое имя на ее могильной плите.

Джиллиан сделала вид, будто полностью сосредоточена на том, чтобы осторожно налить кипяток» чашку и подать ее матери.

– Тебе в любом случае не стоит ходить на кладбище. Это слишком далеко.

– Это мне решать, девочка моя, что для меня очень далеко, а что не очень!

Джиллиан согласно кивнула, продолжая стоять рядом и держа кружку в протянутой руке. Последовал еще один приступ кашля, и только когда он закончился, мать взяла у нее отвар и осторожно пригубила его. Очень скоро она опустила кружку, но дыхание ее стало заметно ровнее.

– Я уйду завтра рано утром, мама. Но прежде чем я это сделаю, мне нужно кое-что тебе объяснить.

Мать фыркнула и уставилась на Джиллиан поверх своего питья.

– Девочка, ты меня в могилу загонишь своей глупостью. Нет ничего зазорного в том, чтобы быть горничной. Горничной до меня была моя мать, а до нее – ее мать. Мы в течение нескольких поколений были в услужении у семьи Виндхэмов.

– А теперь мы сами станем Виндхэмами, – язвительно бросила Джиллиан, отворачиваясь от нее и глядя в сторону.

– Попридержи-ка свой язык, девочка. Это кощунство, так и знай. – Слова матери прозвучали резко, но Джиллиан с облегчением заметила веселые искорки, вспыхнувшие в ее глазах. – К тому же ты вовсе не похожа на эту жеманную Аманду Виндхэм. Они сразу же тебя раскусят, обязательно раскусят.

– Никто не видел Аманду почти два года. Я вела хозяйство в ее доме, переписывалась с ее адвокатом и вообще делала все, что должна была бы делать она.

– Ты не можешь так поступить! Это греховная мысль!

Джиллиан ничего не ответила ей, понимая, что любые слова с ее стороны были бы всего лишь бравадой. Мать боялась их грядущей разлуки, и, по правде говоря, Джиллиан тоже разделяла некоторые из ее опасений. Но в любом случае нужно было что-то делать, и делать быстро.

Зима в этом году была лютая, и суровость природы отразилась на здоровье матери, и без того слабом: лицо ее приобрело болезненный землистый оттенок, появился изматывающий кашель, который и сейчас сотрясал ее немощное тело. Если бы ранняя оттепель не согрела воздух, женщина могла бы вообще не пережить зиму. А вот Аманда умерла, несмотря на все старания и уход Джиллиан.

Теперь, когда Аманда была мертва, все заботы Джиллиан переключились на мать. Они с Мэри должны были улучшить свои жизненные условия до наступления следующей йоркширской зимы. А это означало, что Джиллиан должна удачно выйти замуж. Но сделать это можно было, только став законнорожденной дочкой покойного барона.

– Завтра я уйду до рассвета, мама. Каждый четверг миссис Хоббс будет приносить тебе еду и дрова. А в конце лета она даже обещала приносить яблоки.

– Презираю эти ее замашки насчет хорошенько поесть.

Джиллиан вздохнула. Мать с самого начала настроилась против этого плана. Она была готова скорее умереть в благородной нищете, чем взять контроль в свои руки ради достижения лучшей жизни. Однако Джиллиан была не такой. Она с радостью заложила бы душу дьяволу, лишь бы обеспечить своей матери теплое жилье и приличное питание.

Она подалась вперед и взяла худые руки матери в свои.

– Ты могла бы поехать со мной. В качестве моей горничной.

Мать гневно топнула ногой по полу:

– Я уже говорила тебе. Это полная глупость!

– Но, мама, всю свою жизнь Аманда хотела быть такой же здоровой и сильной, как я.

– А ты всегда хотела быть ею.

Джиллиан усмехнулась.

– И теперь мы обе получим то, к чему стремились.

– Ты – незаконнорожденный ребенок, Джиллиан. Старому барону приглянулась моя улыбка, и через девять месяцев после этого родилась ты. И ты никогда не сможешь быть счастлива, если не смиришься с этим, желая быть кем-то еще.

– Мама, я управляющая в поместье Виндхэмов. И уже много лет. Нет ничего такого, что могла бы сделать его законнорожденная дочь и чего не могла бы сделать я. И кем бы она ни захотела стать, я точно могла бы стать не хуже.

– Ты – Джиллиан Эймс, и ничто не сможет изменить этого.

– Начиная с завтрашнего дня я буду Амандой Фейт Виндхэм. И я не сомневаюсь, что вернусь из Лондона богатой замужней дамой. – Джиллиан нагнулась и быстро поцеловала мать в запавшую щеку. – И тогда я заберу тебя из этого хлева и обустрою с шиком.

Джиллиан встала, решив напоследок убрать в доме, но мать удержала ее, с неожиданной силой схватив за руку.

– Возьми с собой чепец.

Взгляд Джиллиан скользнул в угол, куда она сама забросила этот ненавистный чепец горничной в тот день, когда умерла Аманда. В ту ночь она поклялась больше никогда не надевать его. Осторожно высвободившись из цепких пальцев матери, Джиллиан отрицательно покачала головой.

– Он мне больше не понадобится.

– Если ты начнешь не с того места, Джиллиан Эймс, ты не сможешь продвинуться вперед. А начинаешь ты отсюда. С этого домашнего чепца.