Книга Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете - Олег Рясков

Также неспешно текли в одной из деревень, подаренных Петром, дни Андрея Ивановича Ушакова. Только ему покой и безмятежность были не в радость. Не так был воспитан, к тому же семьи для услаждения однообразных будней не нажил. Скучал, одним словом, старый служака в родной тиши. Иногда скучал так сильно, что Егорка не успевал пополнять запасы спиртного да вздыхать, глядя на то, как мается барин поутру.

Но помните про пружину и тайный движитель? Она натягивалась совсем недалеко от имения Ушакова – в столице. И не где-нибудь, а во дворце Светлейшего, который по смерти Петра Алексеевича правил бал у русского трона. Дочь свою этот баловень судьбы вознамерился выдать замуж за малолетнего Петра, унаследовавшего престол, дабы раз и навсегда связать свой род с царским. Но деньги для решения сей непростой задачи нужны были немалые, да и люди надежные. А таких на Руси во все времена днем с огнем искать было надобно, особенно в царских покоях. Тут-то и вспомнил Александр Данилович о своем заклятом "друге" Андрее Ивановиче Ушакове…

И вот в тот самый момент, как велел он послать за ним в деревеньку, сработала та пружина, что нарушила безмятежную жизнь не только самого Ушакова, но и Ивана Самойлова, супруги его Варвары, воспитанницы Лизы, Вангувера и многих других, о ком рассказ наш еще впереди…

Часть I

Экспедиция

Глава 1,

о камне в кармане и давних обидах

Пока же обратимся к запискам экспедитора Тайной канцелярии, кои и в прошлый раз дали нам немалую пищу для размышлений:

После увольнения Ушакова из Тайной канцелярии я счел себя свободным от службы и решил присоединиться к Вангу-веру, собиравшемуся в скором будущем покинуть Европу и направиться в Новый Свет. Вот так мы с Лизой распрощались с верным Егоркой и уехали за границу. Что касается Ушакова, то отставка привела его в уныние. Он скучал у себя в усадьбе до тех самых пор, пока не произошла череда событий, изменивших многое…

О каких же таких событиях упоминает наш герой? Уж не о тех ли, каковыми пестрят страницы исторических сборников, но которые так далеки порой бывают от истины? Почему так случается, догадаться несложно. История – дама капризная. Любая неточность может исказить ее до неузнаваемости. Записки же Самойлова, что читал я с жадностью страницу за страницей, не переставали удивлять меня полным отсутствием желания утаить истину.

Именно из них я узнал, что наделавший столько шуму заговор Толстого-Девиера был ничем иным, как очередной интригой Меншикова. Сметливым учеником оказался Алексашка: грамоте не научился, а вот слова Петра о камне, что необходимо держать в кармане, дабы при надобности выбить зубы графу Петру Толстому, запомнил крепко. И в нужный момент этот самый "камушек" и вытащил перед умирающей императрицей. Толстой только еще пребывал в рассуждении, как укусить Светлейшего поноровистее, а тот уже запряг колымагу, каковая навсегда увезла некогда всесильного графа Петра в Соловецкую обитель. В свои 82 года сановный вельможа был лишен всех чинов и имений. Понятное дело, что долго такую жизнь Толстой выдержать не мог – через два года и помер.

Не пожалел Светлейший и зятя своего – генерал-полицмейстера Петербурга графа Антона Девиера, коего не любил давно – еще с тех самых пор, как осмелился тот посватать сестру его Анну Даниловну. Меншиков долго над ответом не размышлял – двинул жениху в зубы разок-другой и спустил с лестницы с наказом и не помышлять о руке сестры. Девиер совершил обходной маневр, один из тех, что были в ходу при тогдашнем дворе. Сей пассаж привел его прямиком в покои к Петру Алексеевичу. Петр вступился, и свадьба состоялась.

А как стал зятек столичным генерал-полицмейстером, так вообще зазнался. Вроде по форме подчинялся Меншикову как генерал-губернатору, но всегда норовил напрямую с царем все вопросы городского хозяйства решить. И по смерти Петра, уже при Екатерине, злостную клевету учинил на Светлейшего в докладе императрице. В бумаге сей говорилось, будто жаловались на Меншикова курляндцы, мол, пытался он всеми правдами и неправдами завладеть герцогским престолом.

Меншикова сии наветы немало разозлили. Чего они там только в своей Курляндии не удумают! Зачем же все к русскому престолу нести?! Зачем государыню сими малыми хлопотами утруждать? У нее за Россию-матушку душа пусть болит, а с Курляндией Александр Данилович и сам как-нибудь разберется.

Да и ясно было, что дело и не в Курляндии вовсе. Ну не хотел зятек, чтобы род Меншиковых с царским породнился. Противилось в нем все такому повороту событий. Вот козни и строил. А зря! Может быть, оно все и по-другому обернулось. А так пришлось взять его под караул и к дельцу Толстому персону его смутьянскую присовокупить. В октябре 1726 года Антон Девиер был возведен в графское достоинство, а уже в мае 1727-го лишен дворянства и титула, чинов и имений, бит кнутом и сослан в Сибирь. Сестре же надлежало жить в одной из деревень, ей принадлежащих, где она и обрела вечный покой вдали от любимого супруга.

На всякий случай был устранен из столицы и всесильный Андрей Иванович Ушаков. Для начала Меншиков ослабил его влияние, упразднив Тайную канцелярию, затем добился, чтобы Ушаков был выведен из состава Сената. И уж чтобы окончательно расставить все point sur les i, подвел его под следствие по делу Толстого-Девиера.

Правда, обошлись с Андреем Ивановичем гораздо мягче, чем со "сподвижниками" его по коварному замыслу. Всего-то двухсот дворов лишили и отправили в полевые полки: сперва в Ревель, а потом – в Ярославль. Такое наказание Ушаков должен был за честь почитать. Чинов его не лишили, званий не отняли, а что к ратному делу приставили, так ему то даже в радость. А по прошествии некоторого времени и вовсе вернулся Андрей Иванович в деревеньку под Петербургом.

Так что Меншиков, когда за Ушаковым туда посылал, так понимал, что обиду графу на него таить не за что. Ярославль – это вам не Соловки или Сибирь. Да и доходили до Александра Даниловича слухи, что больно уж сильно скучает Ушаков без настоящего дела. Поговаривали даже, что пьет горькую. Меншиков вспомнил об Андрее Ивановиче неспроста: попалась ему на глаза грамотка о масонском золоте, и решил Светлейший разобраться с сией загадкой. Долго, впрочем, он себя досужими домыслами не путал – все сводилось к одному и тому же лицу, к розыску какового он и решил привлечь Ушакова. Зачем же такому блестящему уму прозябать среди березок?.. Вот и послан был Туманов со срочным и тайным поручением.

Глава 2,

о чудесных превращениях, кои производит с человеком пара ведер воды

Ранним утром выехал Туманов из столицы. Всю дорогу он гнал коня во весь опор. Светлейший промедлений не любил, да и самому ему не терпелось увидеть бывшего патрона. Уж сколько он под его началом прослужил, какие дела они с Андреем Ивановичем раскрывали! Любо-дорого!