Книга Палитра ее жизни - Долли Грей

— Ты поступаешь просто отвратительно! — крикнула ему вслед Кристиана, но дверь уже захлопнулась. Оставшись в одиночестве, девушка яростно сжала кулаки. — Ах, так! Ну ничего, я еще докажу тебе, что у меня есть голова на плечах!

— Что за крики несутся из твоей комнаты последние несколько дней с таким завидным постоянством? — В дверь просунулась вечно лохматая голова Генри.

В свои пятнадцать лет самый младший из Диксонов обладал высоким ростом, благодаря чему считался лучшим игроком школьной баскетбольной команды. Если к этому прибавить уже заметно оформившийся басок и несколько покровительственный по отношению к сестре тон, то становилось ясно, почему он выглядел старше ее, что часто использовал для отпугивания многочисленных поклонников Кристианы.

Между братом и сестрой, оказавшимися на попечении Ричарда, существовало некое негласное соглашение, по которому оба всячески покрывали друг друга. Если кто и мог сейчас с пониманием отнестись к отчаянию Кристианы, так только Генри.

— Это все Дик, он упорно навязывает мне Принстон, — пожаловалась девушка.

— Может, он прав и в том, чтобы послушать его, есть смысл. — Прошествовав по комнате, Генри остановился перед сестрой.

— Сейчас ты готов взять его сторону. Но, что ты скажешь, когда придет время и Дик станет решать за тебя?

— Не знаю. Знаю только, что не буду оглашать своими воплями дом и давать прислуге лишний повод для сплетен. Иногда мне кажется, что труднее всего приходится именно Дику. Представь только: он взвалил на себя все заботы о семье, когда ему было немногим больше лет, чем тебе сейчас. Думаю, он имеет право давать нам советы.

— Да почему все всегда говорят только о Ричарде, о его чувствах, о его самопожертвовании и никто не думает о том, каково мне?

— Наверное, потому, что ты ведешь себя как избалованный ребенок, еще не готовый к самостоятельной жизни. Пожалуй, так оно и есть. — Генри снисходительно посмотрел на ошеломленную его отповедью сестру и вышел из комнаты прежде, чем она пришла в себя.

Кристиана была потрясена. Так вот в чем дело! Оказывается, все, даже всегда выступающий в качестве союзника Генри, считают ее сумасбродной, ни на что не способной девчонкой. Что ж, она не намерена проглатывать оскорбления и сидеть, смиренно сложив руки. Она прекрасно обойдется и без пресловутой опеки Ричарда. Ей уже почти восемнадцать, а, значит, по закону, она вполне самостоятельный человек, хотя возможность распоряжаться своим наследным капиталом получит только по достижении двадцати одного года.

В конце концов, это не так уж важно. Многие ее сверстницы уже давно обеспечивают себя, подрабатывая в кафе или магазинах. Кристиана была уверена, что справится с подобной работой не хуже других. Она приняла решение, и от этого ей стало легче.

Фамильная усадьба Диксонов «Лаверли» еще была погружена в то безмолвие, которое особенно сильно ощущается в предрассветные часы, когда окно, расположенное на втором этаже особняка, распахнулось и через него, осторожно скользя по узкому подоконнику, выбралась хрупкая девичья фигурка. Осторожно цепляясь за одной лишь ей известные выступы, Кристиана спустилась по стене и почувствовала под ногами твердую почву.

В синих джинсах, ветровке, с бейсболкой на голове и рюкзачком за плечами она напоминала мальчишку, сбежавшего из школы. Разница заключалась только в том, что Кристиана была девушкой и сбегала из дому.

Через два часа, когда знакомые места остались позади, она, уже не боясь быть узнанной, вышла на дорогу и остановила одну из проезжавших машин. Ей повезло: водитель, пожилой мужчина, ехал навестить семью сына в небольшом городке, находящемся неподалеку от Йеля, и обрадовался неожиданной попутчице. Слушая его рассказы о детях и внуках, Кристиана думала о своем.

Первое, что необходимо сделать, когда она прибудет на место, это найти работу, ведь придется снимать жилье и платить за учебу в колледже. Впрочем, оплатить жилье ей хватит и той суммы, что она предусмотрительно откладывала из карманных денег, выдаваемых старшим братом в течение двух последних лет.

Беннет Майерс медленно умирал. Он уже смирился с болью, беспрестанно терзающей его старческое тело. Подбирающаяся шаг за шагом смерть его не страшила. К своим семидесяти годам он успел многое пережить: три брака, последний из которых, с поэтессой Этель Гай, был заключен по великой любви, смерть близких друзей, всемирную славу талантливого художника и многое другое. Ему не жалко было расставаться с этой жизнью, тем более что со смертью Этель, последовавшей два года назад, она потеряла для него смысл.

Нет, Беннета Майерса в этом мире удерживало лишь одно: желание передать секреты своего мастерства достойному преемнику. Время шло, а подходящего кандидата не находилось. И дело было вовсе не в отсутствии желающих. Десятки студентов Йеля, в предместье которого доживал свои дни старый художник, были бы счастливы оказаться подле великого мастера. Но он не видел среди них того, кто обладал бы силой, которая необходима, чтобы чувствовать искусство так, как чувствовал его сам Беннет Майерс.

Каждое утро с помощью сиделки он устраивался в своей студии напротив мольберта и писал, печально осознавая, что именно в этих последних работах его талант проявляется в полной мере.

Кристиана перечеркнула красным еще одно объявление о работе и обессиленно опустилась на парковую скамью. Неудачи преследовали ее уже несколько дней. Отложенных денег хватило снять крохотную комнату в пансионе сроком на два месяца и осталось еще немного на то, чтобы не умереть с голоду. Но и эта сумма таяла с каждым днем, подобно снегу в июле, а устроиться на работу никак не удавалось.

Ее нельзя было обвинить в боязни «запачкать ручки». Кристиана с радостью бы ухватилась за любую возможность. Просто то, что ей предлагали, носило несколько двусмысленный оттенок, и это ее настораживало. Так, зайдя по объявлению в кафе, где требовалась официантка, ей пришлось столкнуться с откровенным домогательством со стороны хозяина заведения. Очевидно, удача не ходила по тем же улицам, что и она.

Погруженная в столь печальные размышления Кристиана не обращала внимания на двух кумушек, устроившихся по соседству и с видимым удовольствием сплетничающих по поводу общих знакомых, пока одна из них не заговорила о том, что ее племянница недавно уволилась из дома, где работала компаньонкой при пожилом джентльмене, будучи не в силах вынести его вздорного характера. Говорившая была искренне уверена, что, после того, как «Сэлли оставила этот дом», вряд ли ей скоро найдется замена.

Извинившись за то, что невольно подслушала разговор, девушка спросила адрес дома, который «Сэлли оставила», в глубине души уверенная, что если племянница похожа на свою тетку, то в причине ее ухода не приходится сомневаться. Она сама не очень-то жаловала сплетниц. Как бы то ни было, но ее интерес был удовлетворен, благодаря чему спустя полчаса Кристиана уже стояла перед массивной дверью старинного особняка.

Открывшая ей горничная внимательно выслушала девушку и проводила к экономке.