Книга Ставка на темного зверя - Светлана Алешина

– Какая разница, досками вы продаете или бревнами? – подначила я зама. – Смысл-то один – деревья вырубаются!

– Вы ничего не смыслите в разработке леса! – рассмеялся Дмитрий. – Во-первых, благодаря увеличению рентабельности производства снизились объемы выработок, во-вторых, мы занимаемся систематическим восстановлением угодий!

– Втыкаете бревна обратно в землю? – не выдержала я.

– У нас есть так называемый «огород», – невозмутимо продолжил Федосеев, – впрочем, вы скоро все сами увидите.

Мы ехали по дороге, покрытой мягким песком, – «уазик» плавно покачивался на ее неровностях. По обе стороны высились стройные желтые стволы – гигантские корабельные сосны. Представляю, как восхитился бы матерый мореплаватель Магеллан, увидев эти «мачты». И все это великолепие переводится буквально на опилки! Не убеждайте меня, Дима, что это хорошо, – все равно не убедите! Внезапно стена стволов кончилась, началась зона вырубки. Замелькали бесконечные пеньки – контраст был ужасен. Я вопросительно взглянула на своего спутника.

– Подождите, – пояснил он, – этот сектор мы недавно разработали, сейчас он кончится и начнется «огород»!

Действительно, пеньки скоро закончились, и потянулись посадки. Крошечные молодые сосенки едва проглядывали в густой траве.

– Мы распахиваем свободные земли и сажаем деревья! – с гордостью сказал Федосеев. – Ведь если бы мы этого не делали, то скоро нам нечего бы было делать в этом районе!

– А совпадают ли темпы вырубки с ростом молодых деревьев? – не успокаивалась я. – Ведь для того, чтобы выросла такая сосна, требуется, наверное, не один десяток лет!

– Ну, знаете, – возмутился Дмитрий, – на вас не угодишь! Знали бы вы, как осваивают сибирскую тайгу! Там доходит до того, что конкуренты выжигают лес друг у друга!

Мы немного помолчали. Странно, он даже ни разу не спросил у меня о телевидении. Словно угадывая мои мысли, Федосеев сказал:

– А почему вы решили снять передачу именно про Оксану? Вы что-нибудь про нее знаете?

– Ничего, просто один знакомый рассказал мне про Ивана Николаевича и его жену. Кстати, как вы считаете, они счастливо живут?

– А чего бы им не жить! – воскликнул Федосеев. – Дом – полная чаша, богатство, интересная работа, двое детей!

– А что, они действительно богаты?

– Скажете тоже! Вы видели их хоромы? Кремль, да и только! – ответил Федосеев.

Мы въехали на территорию лесхоза. Слышался визжащий звук пил, пахло опилками – они лежали повсюду огромными кучами. Мощные бульдозеры то и дело подвозили бревна.

– Скажите, Дима, а что вы делаете с опилками? Неужели выбрасываете?

– Нет, конечно! Из опилок можно сделать массу полезных вещей: прессованный кирпич-утеплитель, удобрение для полей! Правда, – сказал он уже менее бодро, – основная часть опилок пропадает – гниет. Предложение превышает спрос…

Сам поселок Гурьево располагался за лесхозом. Дима сказал мне, что почти все жители деревни работают на их предприятии. Конечно, у всех есть огороды и скот, поэтому романтика деревенской жизни не теряется.

Гурьево очень живописно встраивалось в окружающие его лесистые холмы. То тут, то там были разбросаны аккуратные светлые домики, сложенные в основном из смолистых бревен. Мне ужасно захотелось остаться тут навсегда – более гармоничного и уютного места я не встречала.

Оксана встретила нас во дворе своего дома. Видно было, что она страшно занята. Извинившись, она проводила нас внутрь дома, попросив подождать. Изба действительно поражала своей красотой, повсюду были деревянные своды, как в сказочном тереме. Полированная свежая сосна рождала ощущение необыкновенного уюта и покоя.

– Вот видите, – зашептал мой спутник, – что я вам говорил?

Когда хозяйка вернулась, она объяснила, что доила двух своих коров. Откладывать это дело нельзя, поэтому нам пришлось подождать. Я незаметно разглядывала хозяйку. Ей было около сорока лет, но выглядела она на удивление хорошо. На ее лице абсолютно не было косметики, но я не заметила никаких морщин, кожа была гладкой и упругой. Это понятно – жизнь на свежем воздухе, здоровая пища и чистая вода не располагают к старению. Единственное, что портило женщину, это руки. Они были загрубелыми и потрескавшимися, ногти коротко подстриженные и слоящиеся. А вы попробуйте копаться в земле с маникюром! Уверена, что ваши ухоженные пальчики через год превратятся в узловатые корни!

– Скажите, – спросила Оксана, – а почему вы решили снимать передачу именно про меня? Неужели вам не хватает персонажей в городе?

– Понимаете, Оксана, – пояснила я, – большая часть населения нашей губернии живет в сельской местности, поэтому было бы несправедливо снимать сюжеты только про городских жителей.

– Ну, не знаю, – вздохнула женщина, – я как-то сомневаюсь, что вам будет интересно узнать про мою жизнь. Ничего особенного я в ней не вижу – училась на биофаке, потом познакомилась с Ваней и приехала сюда. Так и живу здесь все время…

– Не сомневайтесь, – подбодрила я ее, – у вас интересная, динамичная жизнь, ведь так? Я считаю, что в эфире можно будет поговорить о ваших гармоничных отношениях с мужем, о воспитании детей. Как вы считаете, вас можно назвать счастливым человеком?

– Можно, – сказала Оксана не задумываясь, – у меня есть все для счастья. Здесь спокойно, поначалу, конечно, тосковала по Тарасову, а потом привыкла.

– Так вы городская? – удивилась я.

– Да, причем жила с детства в центре города, на проспекте Кирова. Представляете, какой контраст. Там даже ночью шумно, а здесь и днем мертвая тишина. Даже визг пил сюда не долетает.

– А вы говорите, нечего снимать! Да ведь после такой передачи полгорода в деревню уедет!

– Бросьте вы, – рассмеялась Оксана, – тут вовсе не рай земной. С непривычки можно горб надорвать. Некоторые думают, – сказала женщина с неожиданной злостью, – что достаток нам просто так дается! А то, что мой муж и я носимся целый день как драные веники, никто не замечает! Правда, Дима?

Заместитель кивнул, а я вспомнила, как он совсем недавно говорил о богатстве директорской семьи с откровенной завистью.

– Ой, – воскликнула директорская жена, – чего это я вас разговорами кормлю? Вы небось с дороги проголодались?

И Оксана начала суетиться, собирая на стол. Что может быть лучше деревенских щей? Капуста буквально свисала из ложки, через раз попадались вкуснейшие кусочки мяса. Все это великолепие, сдобренное густой сметаной, буквально таяло во рту. На сладкое было черничное варенье, которое я запивала сливками, – лучше всякого мороженого.

Когда я насытилась (а лучше сказать – объелась), Оксана предложила мне прилечь отдохнуть. Я послушалась, тем более что ходить я была просто не в состоянии. Прикорнув на широкой мягкой кровати, я почти мгновенно уснула.

Когда я проснулась, за окном уже начинались сумерки. Я была заботливо укрыта одеялом. Оксана позаботилась и об этом. Слышно было, как во дворе тихо квохчут куры, цикады уже начинали свою вечернюю песню. Как чудесно проснуться в звонкой тишине, приправленной такими уютными и родными звуками! Дома, в Тарасове, я просыпалась под аккомпанемент несущихся по нашей улице машин. Здесь же моя релаксация была полнейшей, даже Будда не смог бы достичь такой степени нирваны, какую испытывала сейчас я.