Книга Дольче вита по-русски. Девушки любят похолоднее - Марина Серова

– Тогда-то я и перестал ее понимать, – принялся вспоминать Семен. – После первого же концерта, на который она не разрешила мне прийти, ее привез на иномарке какой-то прыщавый хлыщ. Потом она принялась менять кавалеров как перчатки. Они начали отираться у нас возле дома. Некоторых она и в квартиру приводила. Правда, только в моем присутствии. Конечно, мне трудно было говорить с дочкой на взрослые темы, и все же, мне кажется, раньше она от меня не скрывала своих проблем. Приходя из школы, рассказывала обо всех событиях, даже самых незначительных. И я старался быть с Женей откровенным, говорил о работе, о решениях, которые принимал, даже советовался с ней. Каждые каникулы мы в поход на байдарках отправлялись – как при Нине было заведено, так и продолжали. Зимой воскресенья на лыжах вместе проводили, по будням – на каток. А какой она хозяйкой в доме стала! Сначала я готовить ее учил, а потом она меня к плите не подпускала: «Я сама!» А когда в этой группе начала выступать, знаешь, как она изменилась? – интонация, с которой Семен произнес вопрос, мне совершенно не понравилась. Трудно было поверить, что это мой всегда спокойный и уверенный в себе спарринг-партнер.

– Теперь слова ей не скажи, – продолжал Семен. – Тут же устроит истерику, хлопнет дверью и исчезнет из дома, отключив телефон. Позавчера вообще не пришла ночевать. Ты знаешь, мне уже и продюсер звонил, жаловался, что она постоянно на репетиции опаздывает, приходит на них с мужчинами. Он одного прогонит – другой появляется. Она обещает исправиться, но тут же все повторяется.

В голосе этого большого и сильного мужчины, ребром ладони разбивающего кирпичи, было столько растерянности, что мне стало его жалко.

– Главное – научи ее предохраняться, – ляпнула я и тут же пожалела: мне смешно, а для Семена по-настоящему серьезно. Сама я уже не помню, когда рассталась с девственностью (кокетничаю, конечно, помнить-то помню, но знаю, что близко к сердцу это событие не приняла, тем более что особой радости не испытала: партнером был мой сверстник. И сам-то немного умевший, и мне ничего, кроме неприятных ощущений, не доставивший. Это потом уже повезло с мужчиной, научившим меня получать чувственные удовольствия).

– Но вообще-то, друг, ты обратился не по адресу, – пришлось признаться мне. – Я довольно нетипичная женщина: ни замужем не была, ни дочек и даже племянниц не имею. Свои первые свидания не помню. Как строить амурные отношения, не знаю, потому что мне неинтересно – для семейной жизни я еще не созрела (если вообще когда-нибудь созрею – ну уж об этом Семену я говорить не буду). Так что ценных советов ни тебе, ни дочке твоей давать не смогу.

– А научи ее так же держаться с мужчинами, как ты сама, – неожиданно выдал Семен.

Задачка из серии неразрешимых.

– Сеня, милый, я никак с ними не держусь, – я даже немного растерялась. – Мне просто от них ничего не надо – мужчины понимают это и слетаются, как мухи на варенье. Но это сейчас, когда мне двадцать семь. В восемнадцать все было по-другому, и ошибок я наделала не меньше, чем любая из девушек. Научить этому невозможно. У каждой из нас своя судьба. Еще никто никогда не научился на чужих ошибках – все предпочитают делать свои.

Семен расстроенно свесил голову. Я тоже задумалась. Спросить его, почему до сих пор не женился? Ведь это мама должна объяснить девочке, как себя вести с противоположным полом. У Жени же в лучшем случае могла бы быть только мачеха.

– После смерти Нины, – Семен как будто прочитал мои мысли, – у нас в доме не было ни одной женщины. Я не встретил такую, что смогла бы заменить девочке мать. Боюсь, Женя не знает, что значит быть женой.

– А ты считаешь, что ей сразу же нужно становиться женой?

– Я был у Нины первым и единственным.

– Ножкин! Это случилось в прошлом веке, – я даже растерялась.

– Вот-вот, и дочь назвала меня динозавром, – в голосе друга звучали грусть и растерянность.

Я попыталась убедить Семена, что не стоит так огорчаться и расстраиваться. И даже согласилась прийти в гости сегодня вечером и попытаться пообщаться с Женей. На этом мы и разошлись, договорившись созвониться часов после восьми.

Уже удалившись на приличное расстояние, я вспомнила утреннее предсказание про пустые хлопоты и расстроилась. Мне искренне хотелось помочь Семену. Но пришлось признаться самой себе, что педагог я никакой, общего языка с молодежью найти не могу, их увлечения мне непонятны и неинтересны, о чем говорить с незнакомой девушкой – не представляю. Зачем я согласилась прийти вечером к Ножкиным? Но ничего не поделаешь, я привыкла держать слово и справляться с самыми неожиданными проблемами. И все же одно дело – просидеть ночь в засаде или положить на лопатки здоровяка-охранника, и совсем другое – убедить молодую девушку в том, что она неправильно себя ведет.

Упражняться больше не хотелось, я повернула по направлению к дому, решив все-таки пробежаться.

Темп я взяла неплохой и, энергично переставляя ноги, чисто автоматически начала прокручивать в голове варианты предстоящей беседы. И вдруг подумала, что если именно это – предстоящие мне пустые хлопоты, то не все так страшно. Ради друга можно и похлопотать. Конечно, в успехе будущей беседы с юной женщиной я сильно сомневаюсь, ну, ничего, от меня не убудет. Поэтому нужно серьезно подумать о том, как все-таки можно помочь.

Посоветоваться с Диной, знакомым психологом? А есть еще Люся, которая преподает в старших классах – уж на ее-то глазах этих девичьих драм произошло видимо-невидимо. Вспомнился случай, про который недавно передавали в новостях: где-то на Урале парень с девушкой спрыгнули с крыши двенадцатиэтажки, потому что родители не разрешали им встречаться. Нет, нужно действительно поговорить – чем черт не шутит, девчонка натворит еще что-нибудь. Итак, план действий на сегодня намечен. Вот только загляну еще в одно место на бульваре, где последнее время особенно полюбила бывать. В прошлом году там были непролазные заросли кустарника и большая куча мусора. А совсем недавно возник оригинальный фонтанчик. Ландшафтный дизайнер, чей замысел воплощен здесь, пошел по пути наименьшего сопротивления: струи разной высоты били из груды дикого камня. Стекая извилистыми ручейками, вода собиралась в небольшой бассейн. Когда-то вытоптанный, неприглядный кусочек бульвара обрел новую жизнь. Фонтанчик и бассейн изменили микроклимат, зазеленела трава, протоптанные горожанами дорожки обложили тротуарной плиткой, вокруг водоемчика разбили несколько клумб, для буйного кустарника устроили «модельную» стрижку, так что теперь глаз радовали краски окружающей зелени, слух услаждало журчание струй. Кто-то из мудрецов сказал, что можно бесконечно долго смотреть на огонь и текущую воду, кто-то из юмористов добавил: и на то, как работают другие. Работать я люблю сама, вот в свободное от работы время с удовольствием и на огонь посмотрю, и на ручеек.

Поэтому порой после пробежки я и заглядываю в это райское место. Иногда встречаю здесь мою соседку по подъезду и тезку Татьяну, студентку экономического университета, подрабатывающую дворником. Во многом благодаря ее стараниям местные дикари еще не изуродовали этот уголок: каждое утро Таня выгребает отсюда мешок бутылок, банок, подметает окурки и другие продукты жизнедеятельности молодежи. Мы здороваемся и иногда перекидываемся парой слов о современных варварах.