Книга Солнце и луна - Патриция Райан

Заглянув в щель между приоткрытыми ставнями, Хью увидел внутри несколько столов с толстыми книгами в деревянных переплетах, цепями, прикованными к массивным ножкам. Кроме них, в лавке помещались лишь два железных решетчатых шкафа у задней стены. Между прутьями можно было разглядеть более ценные издания в кожаных переплетах с тиснением и вышивкой. Помещение отнюдь не пустовало: пять-шесть молодых человек и седовласый господин (все в темных одеяниях и шапочках) листали книги, очевидно, отбирая те, с которых желали снять копии в университетской библиотеке. Хозяином столь процветающего торгового заведения был здоровяк, солидный живот которого распирал грубую шерстяную рубаху. Леди Филиппа остановилась перед одним из шкафов, читая названия.

– Доброго здоровья, леди Филиппа! – Букинист, бренча солидной связкой ключей, подошел к ней.

Девушка рассеянно ответила, не отводя взгляда от книг.

– Заприметили что-нибудь, миледи?

– Я бы взглянула на эту, мастер Альфред.

Она указала на томик в переплете из крашеной оленьей кожи. Букинист не спеша, отыскал в связке нужный ключ и вставил его в замок. В тот момент, когда он распахнул шкаф, Филиппа внезапно повернулась к окну и оказалась бы лицом к лицу с Хью, если бы тот не пригнулся.

Несколько секунд он сидел под окном на корточках, бормоча под нос грубые ругательства в адрес своего теперешнего занятия. Ему куда больше нравилось драться в открытом бою, чем выслеживать и преследовать. Однако ему ничего не оставалось, как строго придерживаться полученных указаний и не выдавать своего присутствия.

Когда Хью решился снова заглянуть внутрь, в лавке все было по-прежнему, но Филиппа исчезла. Очертя голову он бросился внутрь. Все повернулись в его сторону. Альфред, только что вернувший томик за решетчатую дверцу, окинул его подозрительным взглядом. Хью быстро огляделся и обнаружил два пути наружу: лестницу на чердак и заднюю дверь в углу.

– Где та молодая леди?

– А тебе что за дело? – угрожающим тоном осведомился букинист, заступая ему дорогу. – Ты кто такой?

Хью в сердцах мысленно обозвал себя олухом царя небесного. Подумать только, минуту назад рассуждал о строгой секретности – и на тебе, ворвался в лавку, как в неприятельский город, переполошив всех! Школяры, конечно, ему и в подметки не годились в драке, но он был один, а их полдюжины. Как бы быстро он с ними ни разобрался, леди Филиппы простынет и след. В данный момент все зависело не столько от доблести, сколько от хитрости.

– Да я просто прохожий! – начал Хью, лихорадочно импровизируя. – Леди кое-что выронила на пороге собора Святой Марии. Я это подобрал и хочу ей вернуть.

– Уронила, говоришь? – с сомнением переспросил Альфред. – А ну, покажи!

Хью порылся в ранце и достал запечатанный свиток пергамента, который все это время прятал между всякой нужной всячиной.

– Это вроде как письмо… – буркнул он, всматриваясь в имя адресата, как если бы не умел читать, но не хотел в этом признаться.

– Дай взглянуть, – строго произнес седовласый господин. – В самом деле, адресовано леди Филиппе де Пари. Он не солгал, отпусти его, Альфред.

– Как скажете, магистр, – проворчал тот.

Хью подхватил ранец, плечом отодвинул букиниста с дороги и вышел через заднюю дверь. Он оказался в дворике, ограниченном глухими задними стенами домов. Оттуда можно было попасть в соседний переулок. Хью быстро зашагал по нему к выходу на улицу, держа письмо в одной руке, а ранец в другой, и вдруг его охватило ощущение чьего-то близкого присутствия. Не то чтобы он что-то заметил или расслышал, просто интуитивно почувствовал, что рядом таится человек.

Кто бы это мог быть? Скорее всего, один из головорезов, что бродят по ночам в поисках легкой добычи. Хью сунул письмо за пояс штанов, а ранец перебросил через плечо, чтобы освободить обе руки.

– Кто здесь? Ну-ка, выходи!

Ничто не шелохнулось в ночной тьме. Померещилось? Нет, он не из тех, кому мерещатся несуществующие опасности.

Нащупав эфес ятагана, Хью двинулся назад в глубь переулка. Примерно посредине пути он заметил в стене массивную деревянную дверь, нажал на ручку, но та не подалась. В тот момент, когда он повернулся, женская фигурка метнулась из расположенной рядом ниши и устремилась к выходу на улицу, больше не пытаясь таиться.

Хью понадобилось лишь несколько шагов, чтобы перехватить беглянку. От резкого рывка капюшон ее плаща соскользнул на плечи. Блеснула сталь.

– Руки прочь, негодяй! Подними их повыше, чтобы я видела!

– Скажите на милость, у нее кинжал! – хмыкнул Хью. – Ничего не скажешь, храбрая девчонка.

– Я сказала, подними руки, не то пожалеешь!

– В самом деле? – холодно спросил Хью, подступая ближе. – Ты хоть знаешь, что убить таким ножичком можно, только перерезав горло?

– Поднимешь ты свои гнусные руки или нет?!

Девушка отступила, стараясь не подпускать Хью слишком близко. Без сомнения, она хорошо понимала, что не сумеет спастись бегством, и бравада ее была продиктована отчаянием. Хью чуть было не поддался жалости к этому храброму маленькому птенчику.

Чуть было.

Он пожал плечами, привалился к стене и сделал пару глотков из фляги с вином. Потом очень тщательно и неторопливо закупорил горлышко.

– Чтобы нанести серьезную рану, нужна немалая сила, особенно если грудь прикрыта такой вот одеждой. – Он хлопнул по грубой коже своей куртки. – Не думаю, чтобы это удалось такому тщедушному созданию… ох ты, прошу прощения! Не позволил ли я себе лишнего в присутствии знатной дамы?

– Придержи свой болтливый язык и подними руки!

– С другой стороны, нет ничего проще, чем перерезать горло, – невозмутимо продолжал он. – Это под силу и ребенку… конечно, если он умеет обращаться с холодным оружием. Весь секрет в том, чтобы держать его вот так!

Он молниеносно выхватил ятаган и сделал рывок, заставив Филиппу отпрянуть. Переулок был так узок, что она наткнулась на стену и, вскрикнув, с ужасом уставилась на широкое изогнутое лезвие на уровне своего горла. Взгляд ее метнулся к лицу Хью, чья рука с оружием не дрожала в отличие от ее собственной. С минуту они молча смотрели друг на друга, потом девушка медленно повторила его движение, нацелив свой кинжал на его горло. «Что ж, смелости ей не занимать, – подумал Хью, – чего не скажешь о здравом смысле. Безрассудство никогда не доводит до добра, и очень скоро она поймет, как сильно сглупила».

– Сразу видно, что у тебя нет никакого опыта в такого рода стычках, – заметил он сухо. – Твое дело плохо, хотя бы потому, что мои руки длиннее. Сколько ни размахивай кинжалом, тебе меня даже не уколоть, зато мне довольно будет сделать всего одно движение.

Он повел запястьем. Хорошо заточенное лезвие скользнуло на волосок от щеки. Хью в совершенстве владел ятаганом и никогда не нанес бы раны по чистой случайности, однако и мужчины цепенели от страха, когда ему случалось продемонстрировать свое искусство. Леди Филиппа де Пари просто зажмурилась.