Книга Маримба! - Наталия Терентьева

– Точно не холодно? – с сомнением спрашивала я.

– Может, я родилась здесь? – в ответ задумчиво спрашивала меня маленькая Катька.

– Ты родилась в Москве, не надо себе биографию переписывать!

– Ну да… Или мои предки родились здесь… Фамилия у нашей бабушки такая… подозрительная…

Действительно, в корне фамилии одной из Катькиных бабушек содержится литовский корень “jur-“. Jura по-литовски – море. Может, и правда, кто-то из ее – наших – предков жил на холодном песчаном берегу, уходящем бесконечной гладкой линией куда-то в прошлое, в будущее, что-то обещая, напоминая о чем-то щемящем, что вот-вот вспомнишь, если перестанешь бежать, суетиться. Кто-то находил гладкие кусочки янтаря – золотистые, коричневые, белые с зелеными прожилками. Кто-то смотрел и смотрел на это неспокойное, неласковое и прекрасное море, слушал чаек, дышал соснами, растущими прямо у самого берега, собирал скромные, ароматные цветы, довольствующиеся бедной прибрежной почвой. И сам довольствовался малым.

Про литовцев

Литовцы жадны. Нет! Не жадны. Бережливы. Как, скажем, моя Катька…

Почему именно литовцы? Потому что… Нет, это точно не этнографический очерк. И не путевые записки. И не черновик статьи для сайта гдеотдохнуть. ру. Просто был в нашей жизни один литовец… Точнее, он… Пожалуй, я не буду забегать вперед.

Итак, у литовцев хорошо сохранился генофонд. Правильные лица, крупноватые носы – нормально для Европы, для европейской крови, не разбавленной татаро-монгольским нашествием, тонковатые губы. Волосы – от совсем светлых до… не совсем светлых. Но есть женщины, которые любят краситься в жгучих брюнеток. И доказывать при этом, что настоящие литовцы – именно черноволосые. Это один из национальных мифов. «Вот латыши – белые, а мы – черные! Не путайте!» Вечная конфронтация и соревнование с латышами – как у русских с теми, кто когда-то жил с краю, «у краю» огромной, необъятной родины, и постепенно стал особой нацией, очень трепетно относящейся к этой своей «особости».

Для литовца латышский язык так же смешон, как для русского – украинский. И наоборот. Вроде и понятно почти все, но все неправильно. «Не надо так коверкать язык! Наш язык…» Близко, но порознь.

Литовцы любят рассказывать: «Есть три исторические области в Литве. В одной живут литовцы глупые, в другой – жадные. А в третьей – живем мы».

Если будет возможность, то литовец заработает на тебе немного денег, чуть-чуть обманет. Но если такой возможности не представится, он не слишком расстроится. Будет с тобой дружить.

Литовцы – прекрасные мастера всяческих прикладных искусств и ремесел. На ежегодные летние ярмарки художники приезжают со своими семьями. И просто невозможно не купить из рук приятной интеллигентной женщины, рядом с которой стоят сын и дочь, какую-то милую, а часто оригинальную и самобытную вещицу, которой можно украсить себя, ребенка, собачку, друзей или свой дом.

В массе своей литовцы – приятные, веселые, легкие люди. С удовольствием дружат. Легко тебя забывают, легко снова начинают общение.

Литовцы любят цветы, музыку, живопись, много пишут стихов и прозы. И не любят… свое море. Из живущих на побережье купаются единицы. И не так, как бывает с жителями теплых морей – искупались бы, да как раз самая работа в летний период, просто нет сил дойти до моря. Нет, многие литовцы именно не любят море. «Холодное, грязное!» Нам, иностранцам, приходится доказывать им: посмотрите, вот висит таблица, брали пробы, вода очень чистая! Вы что, не знаете, что вашему пляжу дали голубой флаг Юнеско? Местные жители в ответ только смеются и собираются в отпуск на «настоящее море». В Хорватию, Грецию. Или вообще – в Америку, там – океан! Не то что эта лужа – мелкая, холодная…

Всякое обобщение упрощает. Представляю себе образованного литовца, читающего мои строчки. Как он хмурит брови, потом, не дочитав до конца, машет рукой, смеется – если у него хорошее настроение, пожимает плечами – если настроение так себе, а ему еще подпортили его какой-то ахинеей про литовцев… «Почему это литовцы жадные и не любят Балтийское море? Все разные!» Конечно! Когда я читаю или слышу, что на улицах российских городов ходят медведи, я, житель мегаполиса с населением около 20 миллионов, двумястами музеями и самым дорогим квадратным метром в Европе, смеюсь или бешусь – по настроению. Но когда я приезжаю в маленький, заплеванный, заброшенный российский город N. и в растерянности там оглядываюсь, я понимаю – если медведи здесь не ходили сегодня утром, то вечером пойдут точно.

Про Волну

В то лето была просто великолепная погода. Мягкая, солнечная. Практически не моросило, ни лило, не застилало тучами, не дуло. Лето, настоящее лето. С небом цвета индиго, с долгими вечерами, ясными утрами, безветренными полднями. Мы купались и купались – море не цвело. Должно было цвести, по всем законам Балтики. Вода – двадцать, двадцать один, двадцать два… Вот-вот зацветет. А она не цвела!

Мы купались с утра до вечера. Море было чуть неспокойное, возможно, поэтому и не цвело. Катька просто обожала волны. Плавать не надо – можно прыгать в огромных пенистых волнах. Море мелкое, волна закроет с головой, ты из нее вынырнешь – и опять по колено.

Войти в ледяную воду тяжеловато. Когда на солнце – тридцать, вода двадцать градусов обжигает, но к ней быстро привыкаешь. И выйти из естественного морского джакузи просто невозможно. Волна разбивается об тебя, это очень весело, и потом ты лежишь на гладком песчаном дне в мелких остреньких пузырьках, это непередаваемо приятно. И ты снова вскакиваешь, и бежишь навстречу следующей волне, и бросаешься в нее – захлестнет с головой, так захлестнет!

Катька осмелела, стала лезть все глубже. Я останавливала ее, конечно, но не очень настойчиво. «Глубже» в Прибалтике – это до пояса. Чтобы дойти до того места, где кончается дно, надо в штиль идти, и идти, и идти, чуть поплывешь – коленками проскребешь по дну.

Пробыв полчаса в холодной, бурной, пенящейся воде, ты выходишь совершенно обновленным, тела не чувствуешь, оно парит, идти невероятно легко. Тебе хорошо, тепло. Ты чувствуешь себя победителем, преодолевшим себя, холодное море, чувствуешь себя сильнее тех многих, которые, лишь коснувшись ногой ледяной воды, в ужасе отдергивают ее и побыстрее надевают теплые носки и ботинки.

Это всё утром, а вот вечером я купаться не очень люблю, какое бы ни было море – теплое ли, холодное, бурное или спокойное. Заставляю себя, но не всегда получается.

В тот день мы столько утром прыгали в волнах, столько лежали в пенящемся джакузи волн, так потом летело невесомое тело – летело прямиком к аппетитным картофельным блинчикам с красной рыбицей и пышной, взбитой сметаной… Так что вечером мне снова лезть в море совсем не хотелось.

Было до самого вечера яркое солнце, дул не очень сильный ветер, море еще больше разыгралось, и Катька просто гарцевала на месте, стоя на берегу, и все спрашивала с надеждой:

– Мам, мам, ты будешь купаться? Нет? Тебе холодно, да?