Книга Горькие травы. Книга 2. Священный метод - Екатерина Белецкая

Свет фар стал тонуть в туманной мгле впереди, словно в воздух перед «пауком» некто огромный вылил фиолетовые чернила. Агат рванул рычаг, скорость стала еще выше. По-джаа-луц-ста, поджаалуцста, поджаалуцстаподжаалуцста!.. Ни в коем случае не дать «пауку» повернуть, сбиться с курса – влетишь на такой скорости в обломки забора или в реку, и пиши пропало, ты пристегнутый, а вода ноябрьская, ледяная, потонешь на раз. Или разобьешься, потому что скорость больше ста километров в час, и если со всей дури в бетонный забор, то костей не соберешь… и за тобой никто не придет. Лежит там, под забором, десяток «пауков», некоторые даже с пилотами внутри.

Тьма сгущалась вокруг «паука» уже не как чернила, а как густой вязкий кисель. Агат чувствовал, что точка пульсирует, словно там, во тьме, бьется невидимое гигантское сердце, бьется, трепещет, дрожит. Проскочить! Проклятье, только бы проскочить!.. В кабине уже воняло горелой смазкой; лапы стрекотали бешено, а Агат уже не разумом, инстинктом осознавал, что совсем скоро надо будет тормозить, чтобы развернуться. Он не первый раз проходил восемнадцатую точку. И даже не десятый. У него получалось, его ставили на этот маршрут. Обычно ставили ребят постарше…

По-джаа-луц-ста, поджаалуцста, по-джаа-луц-ста, поджаалуцста – Агат чуть снизил скорость, стараясь не задумываться, почему свет фар машины вязнет в фиолетовой густой мгле, потом скинул один турбо до нуля, потом двумя ногами нажал на тормоз и затем выполнил фокус, который показал ему когда-то Стас и который он усвоил в совершенстве: разворот до полной остановки. Правый рычаг – полностью вперед, левый – до предела назад; «паук» выполняет балетный пируэт, затем делает исполинский шаг всеми правыми ногами, выходя на нужную траекторию. И – марш! Бегом отсюда, машинка! «Паук», кажется, не против – десять секунд, переход на турбо, и долгожданное – поджаалуцста, поджаалуцста, поджаалуцста, поджаалуцста!!! Бежим! Мы бежим! Мы вырвались, мы спаслись!..

…Жалко, что Стаса и Вита забрали. Когда они в один прекрасный день не пришли на работу, Агат имел глупость спросить у Отца: почему? Отец дал ему затрещину и объяснил, что это не его, Агата, дело. Позже Сталь сказал, что они курили. Табак? – изумился тогда Агат. За табак не забирали. Штрафовали, ругали, могли на приходе высечь – но не забирали. Безмозглый ты, ответил тогда Сталь. Нет, не табак. «Дуру» они курили. А за «дуру» сам знаешь, чего положено.

Агат знал чего. И знал, что ни он, ни кто-то еще больше никогда ни Стаса, ни Вита не увидит. И что и сына Стаса, и близнецов Вита теперь будут проверять всю жизнь: а ну как переняли от отцов склонность? По шестнадцать лет было Виту и Стасу, взрослые мужики вроде бы, и вон как ссыпались… Плохо, что так вышло. Что они оказались такие глупые. Для чего они вообще потянулись к «дуре»? И свои жизни погубили, и детей своих.

Но всё равно почему-то их жалко.

Тса-ди-ки-та, по-джаа-луц-ста, тса-ди-ки-та, по-джаа-луц-ста… Машина двигалась всё медленнее, затем Агат остановил «паука» и вернул турборычаг в положение «ожидание». Подождал, пока «паук» втянет пять лап, отстегнулся, вытер мокрый лоб рукавом. Всё, можно ехать дальше. Первый круг есть.

За сегодняшний день ему предстояло пройти точку номер восемнадцать еще три раза…

Часть I

«Азимут»

01

«Альтея» – Сосновый Бор

Оттепель

– Я требую вызвать Огдена! Требую, слышите!!! Рыжий, не лезь ко мне, отвяжись!..

– Давай ты хотя бы поешь, – примирительно попросил Скрипач. – Ри, ну правда, а? Десятый день на одной воде, неправильно это.

– Я не буду ничего есть, пока эта тварь не расскажет, что сделали с Ромкой и Джесс! Ты слово «голодовка» знаешь?

– Знаю, – Скрипач покачал головой. – А еще я знаю слово «придурок». Ты в своем уме? Ты понимаешь, что этим ничего не добьешься?

– Это мы еще посмотрим, добьюсь или нет.

Скрипач грохнул на стол две коробки с рационами и рассерженно воззрился на друга. Ри ответил ему таким красноречивым взглядом, что слов не требовалось, – таким взглядом можно запросто убить. Скрипач покрутил пальцем у виска.

– Хватит, а? – попросил он. – Гений, это уже не смешно. Это…

Первая коробка просвистела у Скрипача над головой, ударилась о стену, упала на пол, вторую он поймал и, не сдержавшись, швырнул в Ри. Промазал – тот успел дернуться в сторону.

– Вы чего тут делаете? – угрюмо спросил Кир, входя в каюту. – Ополоумели?

– Он первый начал, – пожаловался Скрипач. – Он кидается едой. Ри, перестань! Ты посмотри, на кого ты похож!..

Кир поднял с пола коробку, сел за стол, открыл, понюхал. Поморщился – видимо, в коробке лежало не совсем то, что он ожидал там увидеть, – вынул из бокового кармашка коробки ложку и принялся меланхолично перемешивать содержимое. Есть он, однако, не спешил.

– Где Ит? – неприязненно спросил Ри.

– С Илюхой занимается. Разбирают какую-то операцию, как я понял. – Скрипач тоже сел за стол. Отобрал у Кира ложку, запустил в коробку. – Ит мудрее нас всех, вместе взятых. Он истерик не устраивает. Он лечится работой. И правильно делает. Вот я доем и тоже туда пойду. Выловлю Олле и Заразу, пусть меня тоже поучат.

– И я, – поддакнул Кир. – Вместе пойдем, солнце. Не всем же впадать в маразм и закатывать истерики.

Ри сел на свою кровать, опустил голову на руки. За прошедшие десять дней, которые они находились на «Альтее», он изменился разительно. Похудел, оброс щетиной; нечесаные, давно не мытые волосы, которые он по утрам кое-как собирал в хвост, всё равно торчали во все стороны. Одежда тоже выглядела ужасно – при виде друга Скрипач, например, брезгливо морщился. Ри не переодевался эти десять дней. И не мылся.

Мотыльки на третьи сутки сбежали от него к Киру, Иту и Скрипачу…

Ит, конечно, тоже пытался как-то усовестить друга и не раз просил его прекратить забастовку, но и Иту, как и всем другим, ничего поделать с пилотом не удалось.

– Если бы тебя сейчас увидела Джесс, она бы… – начал он как-то, но Ри тут же его перебил:

– Она бы всё поняла. Вот вы, как я погляжу, не понимаете ни черта!

– Ну я, положим, понимаю, – осторожно возразил Ит. – Если ты не заметил, у меня тоже отобрали почти всё, что в жизни есть. Но я, извини, опускаться и превращаться в кусок дерьма не собираюсь.

– Если требовать, чтобы тебе дали информацию о семье означает превратиться в кусок дерьма, то я, знаешь ли, не против, – категорически отрезал Ри. – Значит, буду дерьмом.

– Как хочешь, – покачал головой Ит.

Информации о похищенных официалкой родных у них не было.

Никакой.

И, что самое удивительное, куда-то пропал Огден, а всё остальное руководство Службы, которого на «Альтее» было в избытке, их просто тупо игнорировало. Заблокированный «Ветер» стоял в одном из шлюзов; а им были предоставлены вполне приличные гостевые комнаты, еда, одежда, и… полная свобода передвижения внутри корабля.