Книга Люди в красном - Джон Скальци

Непонятная холодность.

Вдруг подземный рокот и тряска стихли. Черви успокоились и спрятались в земле так же быстро, как и выскочили, разъяренные. Улеглась пыль.

– Они ушли! – вырвалось у Дэвиса.

– Нет, – ответил Абернати, – они не так глупы.

– Я успею добежать до выхода! – выкрикнул Дэвис – снова почти бездумно.

– Оставайтесь на месте, энсин! – рявкнул Абернати. – Это приказ!

Но Дэвис уже соскочил с валуна и помчался к выходу из пещеры. Голос разума просто выл, взбешенный иррациональностью действий мозга, но тому было наплевать. Дэвис знал: он должен бежать! Подсознательный, необоримый позыв. Будто кто-то понуждает и выхода нет.

Абернати тягуче, будто в замедленной съемке, открыл рот, выдал пронзительное: «Не-ет!!!» За это время Дэвис покрыл половину расстояния. Затем земля будто взорвалась. Черви выскочили полукругом и бросились к энсину. Он попятился, и, хотя лицо его выражало крайнее удивление, в этот самый момент энсин Дэвис прозрел.

Вот он – важнейший момент его жизни. Смысл его бытия! Все, сделанное им до этого момента, все, чем он был, что когда-либо говорил, чего хотел, вело именно сюда, к трагической финальной сцене. Энсин Дэвис отступает, а черви несутся на него сквозь землю и воздух.

Это судьба. Это предназначение.

В одно мгновение, глядя в острые, как иголки, зубы на весьма с точки зрения эволюции подозрительно вращающейся челюсти червя, энсин Том Дэвис увидел будущее. И оно отнюдь не проясняло таинственного исчезновения борговиан. Да теперь никто уже и не вспомнит про борговиан!

Это было будущее энсина – вернее, его отца, теперь адмирала флота. А если точнее, отношений капитана Абернати и адмирала Дэвиса. Энсин увидел сцену: капитан сообщает адмиралу о смерти сына. Увидел, как ошеломление сменяется гневом, как распадается старая дружба. Военная полиция союза сажает капитана под домашний арест, пока идет расследование по обвинению в преступной халатности, состряпанному разъяренным адмиралом. Энсин увидел трибунал, где выступающий адвокатом офицер К’рооль припер к стенке вызванного в качестве свидетеля адмирала, заставив признать, что причиной обвинения стали горе и отчаяние вследствие смерти сына. Дэвис увидел, как отец с надрывом раскаивается и просит прощения перед ложно обвиненным капитаном. Тот прощает, и старые друзья в трогательном, душераздирающем порыве воссоединяются прямо в зале суда.

Какой сюжет! Какая драма!

И все это благодаря ему, энсину Дэвису. Это его судьба. Решающий момент!

«Да ну вас всех к чертям! – подумал энсин. – Жить хочется!»

Он дернулся, уклоняясь от червей, споткнулся, и червь откусил ему лицо. Дэвис умер.

Сидя рядом с К’роолем и Вестом, Люций Абернати в бессилии наблюдал, как Том Дэвис пал жертвой борговианских червей. Капитан вдруг ощутил прикосновение – на его плечо положил руку главный инженер Поль Вест.

– Люций, мои соболезнования. Я знаю, он был твоим другом.

– Больше чем другом, – с трудом выговорил Абернати. – Он был сыном друга. Поль, я же видел, как он рос! Я пристроил его на «Интрепид». Я обещал его отцу, что присмотрю за сыном. И я присматривал, проверял время от времени, как у него дела. Никакого фаворитизма, конечно. Но я не упускал его из виду…

– Адмирал будет вне себя от горя, – сказал офицер по науке К’рооль. – Энсин Дэвис был единственным ребенком адмирала и его покойной жены.

– Да, – подтвердил Абернати. – Ему будет тяжело.

– Люций, это не твоя вина, – заметил Вест. – Ты же не приказывал ему стрелять из импульсной пушки. Не приказывал бежать.

– Не моя вина, – согласился Абернати, – но моя ответственность.

Он отполз от остальных на самую дальнюю часть валуна, чтобы немного побыть в одиночестве.

Когда капитан оказался вне зоны слышимости, Вест прошептал К’роолю:

– Господи боже, ну что за идиот вздумает стрелять по земле, кишащей плотоядными червями? А уж бежать потом по этой земле… Пусть Дэвис и адмиральский сын, но с головой у него беда.

– Очень неудачно получилось, – согласился К’рооль. – Чем опасны борговианские земляные черви, хорошо известно. Чену и Дэвису следовало бы знать.

– Да, стандарты наши все ниже, – вздохнул Вест.

– Возможно, – допустил К’рооль. – Так или иначе, последние разведмиссии повлекли за собой прискорбные потери. Соответствуют эти миссии нашим стандартам или нет – трудный вопрос. Бесспорно одно: нам необходимо пополнение.

Глава 1

Энсин Эндрю Даль выглянул в иллюминатор «Дока Земли», космической станции Вселенского союза на земной орбите, и увидел рядом звездолет.

«Интрепид».

– Правда, он прекрасен? – послышался рядом голос.

Даль обернулся: девушка в униформе энсина звездного флота тоже глядела на корабль.

– Правда, – согласился Даль.

– Это флагман Вселенского союза «Интрепид». Построен в две тысячи четыреста тридцать пятом году в доках Марса. Флагман Вселенского союза с две тысячи четыреста пятьдесят шестого года. Первый капитан – Женевьева Шэн. С две тысячи четыреста шестьдесят второго года капитан – Люций Абернати.

– Вы – экскурсовод по «Интрепиду»? – улыбнулся Эндрю.

– А вы на экскурсию? – улыбнулась в ответ девушка.

– Нет, – ответил он, протягивая руку. – Эндрю Даль. Меня назначили на «Интрепид». Я жду трехчасовый шаттл.

Девушка пожала его руку:

– Майя Дюваль. Меня тоже назначили на «Интрепид». И я тоже жду трехчасовый шаттл.

– Какое совпадение!

– Если хочешь называть встречу двух офицеров, назначенных на один и тот же корабль ВС, ожидающих на одной и той же станции ВС одного и того же шаттла, совпадением – называй, пожалуйста.

– Если уж ты так ставишь вопрос – какое несовпадение!

– Отчего так рано? Еще только полдень. Я думала, явлюсь первая.

– От нетерпения. Это мое первое назначение.

Дюваль посмотрела на него вопросительно.

– Я поступил в академию на несколько лет позже.

– Это почему?

– Долгая история.

– У нас полно времени. Как насчет пообедать вместе? Там и расскажешь.

– Э-э, я вроде как ожидаю друга… Его тоже назначили на «Интрепид».

– До фуд-корта рукой подать. – Дюваль указала на ряд стоек по другую сторону коридора. – Просто пошли ему либо ей сообщение. Если не заметит, мы твоего друга оттуда увидим и перехватим. Пойдем. Я проставляюсь.

– А-а, вот как! Если я откажусь от дармовой выпивки, меня уж точно вышибут с флота.

– Ты обещал долгую историю, – напомнила Майя, после того как взяли еду и напитки.