Книга Игры с Шакалом - Барбара Вуд

— Подождите, пожалуйста.

Я ждала, напряженно прислушиваясь. Звуки в трубке напоминали шум океана. Слышались какие-то щелчки, дыхание. Наконец раздался голос телефонистки:

— Извините, вас не разъединили. На том конце повесили трубку.

— Что? Не может быть.

— Хотите, я соединю еще раз?

— Но она не могла повесить трубку. Нас разъединили. Может, телефонист на том конце или кто-то из гостиницы.

— Извините, мне сказали, что ваша собеседница закончила разговор. Так соединить?

Немного подумав, я ответила:

— Спасибо, не надо. Перезвоню позже.

Я приняла душ, переоделась и сказала дежурному, что ухожу на полчаса раньше.

На Оушен-авеню меня встретил густой белый туман. После такого сумасшедшего дня он подействовал на меня освежающе. Здесь, в Малибу[1], в своей уютной квартире я проводила похожие один на другой вечера за чтением романа или вышивкой. Мое свободное время, увы, разнообразием не отличалось. Сегодняшний вечер не станет исключением. Конечно, если не считать предстоящего телефонного разговора с сестрой. Придя домой, я первым делом решила позвонить.

Прижав трубку к уху, я ждала, когда найдут человека, знающего английский. Попросив связать меня с сестрой и получив ответ, что Адель Харрис не записана в книге постояльцев римской гостиницы «Резиденс Палас Отель», я попросила позвать кого-нибудь из дежурных. Понимая, что на все это может уйти не меньше получаса, я покорно сидела в мягком кресле и нервно покусывала нижнюю губу.

— Алло? — послышался голос.

— Да?

— Вам нужна Адель Харрис? Мадам, сожалею, но ее здесь нет. Она выехала из гостиницы.

— Вы уверены? А куда она уехала?

— Не знаю, мадам. Она не сообщила.

— Хорошо. Видите ли, она моя сестра, и сегодня днем я разговаривала с ней. Адель звонила из вашей гостиницы. Может быть, она оставила сообщение для меня? Или номер телефона, по которому ей можно позвонить?

— Извините, мадам. Никакого сообщения нет.

— Для Лидии Харрис? Вы проверили?

Я представила, как он пожимает плечами.

— Мисс Харрис уехала некоторое время назад. В ее номере никого нет. Она расплатилась и не оставила никакого сообщения.

— Понимаю. — Разумеется, я ничего не поняла. — Что ж, благодарю вас. До свидания.

— До свидания, мадам.

Ничего не понимая, я повесила трубку. У этого ребенка, раздраженно подумала я, до сих пор ветер в голове. Звонит мне в операционную, просит позвать к телефону, убеждает всех, что это срочно, смеется, когда я говорю с ней, скрывает, в чем дело, затем бросает трубку, не дав мне договорить. И выезжает из гостиницы! Адель неисправима…

От этих мыслей меня отвлек стук в дверь. Пришла Шелли, моя соседка, официантка, работавшая по ночам и спавшая днем. В руках она держала потрепанный сверток.

— Привет, дорогая, я не буду входить. Вот это пришло сегодня.

— Что это?

Я взяла помятую коробку, обернутую коричневой бумагой. Адрес был написан рукой Адели.

— Почтальон не хотел оставлять посылку на ступеньках, поэтому я забрала ее. Он взял с меня расписку. Ты не сердишься?

— Нисколько. Большое спасибо. Заходи, выпьем что-нибудь.

— Я спешу. Скажи, что это такое? Посылка от сестры?

Имя Адели значилось в углу, прямо над адресом «Резиденс Палас Отель» на Виа Арчимеде в Риме.

— Да, это от нее.

— Это та, что ни разу не прислала тебе открытку на Рождество? А сейчас по какому случаю? Подарок ко дню рождения?

— Вряд ли. Спасибо, Шелли. Я твоя должница.

Я закрыла дверь и уставилась на посылку, которую держала в руках. Должно быть, внутри лежит тот предмет, который Адель прислала авиапочтой и пожалела, что не отправила заказной посылкой. Значит, там что-то ценное. Может быть даже нечто более ценное, чем сувенир… Интересно… Оберточная бумага легко поддалась, обнажая неказистую белую коробку. Я уже собралась содрать обертку полностью, как заметила уголок кусочка почтовой бумаги. Вытащив записку из-под свернутой газеты и салфеток, я прочитала: «Обращаться осторожно». И больше ни слова.

Я наконец раскрыла коробку и увидела в ней странный предмет.

Глава 2

Этот предмет, имевший форму конуса на одном конце и украшенный резьбой на другом, больше всего напоминал толстый нож для разрезания писем — длиной он был дюймов восемь, сделан из гладкого, кремового цвета материала, может быть, из слоновой кости. С одного конца предмет напоминал миниатюрную трость, набалдашник которой был выточен в форме головы какой-то диковинной собаки.

Я довольно долго рассматривала эту вещь, потому что когда подняла от нее взгляд, то заметила, что огонь в камине погас, и почувствовала, как по комнате гуляет прохладный ветерок. Недоумевая, я подошла к креслу, осторожно неся в руках «собаку» из слоновой кости, бумажную подкладку, коробку и оберточную бумагу, и опустилась в него. Очень аккуратно разобрала все листы бумаги, картонку и, к своей досаде, не нашла ничего, кроме маленького клочка бумаги для писем со словами: «Обращаться осторожно». Только и всего. Никакого письма. Ничего о том, что это за предмет и почему Адель его прислала.

Неужели он столь ценен, что Адель сочла нужным позвонить с другого конца света, чтобы сообщить об его отправке? И потом пожалела, что не выслала заказной почтой? И наконец, самое главное: зачем она прислала эту вещь?

Я снова повертела фигурку в руках. На вид она казалась очень древней, но я ничего не понимала в антиквариате. Для меня оставалось совершенной тайной, какой собаке принадлежала голова, украсившая широкий конец куска слоновой кости. Если, конечно, это была собака.

Ну и что теперь делать? Адель хотела, чтобы я приехала в Рим. Для чего? Нужно ли мне брать эту… безделушку с собой? Если так, то почему Адель покинула гостиницу, не оставив для меня никакого сообщения?

Я решила показать эту штуковину доктору Келлерману. Кто как не он, коллекционер антиквариата, мог раскрыть тайну странной статуэтки? Я тут же позвонила и поехала к нему домой. Он жил в десяти милях от меня.

— Я хочу вас кое о чем спросить, — сообщила я, удобно устроившись в его кабинете. Я взяла предложенный мне бокал вина и повернулась к ярко пылавшему в камине огню. Мне всегда нравился кабинет доктора Келлермана: среди обитой кожей мебели, древних карт и бюстов давно забытых людей было тепло и уютно. Плюшевые ковры поглощали звуки, ряды книг теснились вдоль стен.

— Лидия, я всегда рад помочь. Только, пожалуйста, побудь подольше. А то ты всегда впорхнешь, как птичка, и тут же упорхнешь. Пусть туман задержит тебя на некоторое время. — Он сел рядом со мной, в его глазах отражался огонь, пылавший в камине. — Рассказывай, с чем пожаловала?