Книга Сломанные цветы - Анна (Фрида) Бергстрем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А это надолго? – забеспокоился молодой человек.
Медики пожимали плечами:
– Бывают случаи, когда память возвращается через какое-то время. В некоторых ситуациях этого не происходит никогда.
– Доктор, а что поможет ей вернуться в норму? Мы хотели пожениться.
– Сильные эмоциональные переживанья. В крайнем случае, общение со старыми друзьями. Это тоже может сыграть важную роль.
– Я постараюсь сделать всё, что возможно, – с готовностью закивал парень.
– Но лучше берегите её от нервных потрясений, – предупредил человек в белом халате. – Как знать, что может случиться? Организм, знаете ли, – хрупкая вещь…
– А может ли она вспомнить всё?
– Это невозможно… – ответил медик.
«Невозможно!» – раздалось гулким эхом по сырым коридорам.
– Неужели ты не помнишь о том, как меня любила? – чуть не плакал лунный принц, который оказался Марусиным женихом.
Унесённая холодным солнцем пожала плечами:
– Кажется, я вообще теперь не знаю, что такое любовь.
– Не может быть… – ответил Алекс, совершенно растерявшись. По его измученному виду было заметно, что он испытывает не меньшую душевную боль.
– Пожалуйста, оставь меня одну…
Девушка закрыла лицо руками и зарыдала. Вряд ли кто-нибудь догадывается о том, насколько сильно может измениться привычная жизнь, когда ты этого не ждёшь…
Он прижал бедняжку к себе:
– Я никуда не уйду. Мой долг быть с тобой рядом. Прими меня таким, какой я есть, если сумеешь. Но никогда не отвергай человека, который смотрит в твои глаза и видит в них свою жизнь…
Солёные реки вдруг потекли по его ресницам. Внутри всё так мучительно сжалось. Его сильные руки задрожали. Мы никогда не осознаем ценность момента, пока он не станет воспоминанием. В такие секунды по-настоящему понимаешь, что каждый из нас так одинок и непрочен в жестоком кино под названием «реальность»…
Оттого Маруся чувствовала себя той сказочной девочкой-сироткой, которой вдруг принесли весть о том, что она – заколдованная принцесса. Оттого она не узнавала близких, не помнила своего настоящего имени, и ей казалось, будто она – унесённая холодным солнцем. Оттого она выращивала сломанные цветы собственных воспоминаний. Умноженная на ноль и бесконечно несчастная, писала дневники Вечности на обрывках прошлого, которого нет…
Апрель в сердце и война в голове
В тот день сильно кричали птицы. Небо кипело вдоль и поперёк, готовое вылиться из берегов. И вроде бы погода была нормальная. Ничто не предвещало грозы или бури. Но птицы кричали, как жаленные в жопу сволочи. Вернее, они даже не кричали, а матерились на своём языке и никак не хотели заткнуться. И эти вопли откуда-то сверху противно гладили душу против шерсти, наводя на людей панику и страх.
Удивлённо задрав голову, Маруся рассматривала небо.
«Интересно, с чего это они?» – подумала она, глядя на беспокойную стаю.
– Полезно знать, что птицы кричат, когда не могут найти себе места, – поучительно заявил старичок в очках, который появился неизвестно откуда, будто прочитав её мысли.
– Откуда вам это известно? – удивилась она.
– Полезно знать, что наблюдать за жизнью весьма занятно, – улыбнулся милый дедуся.
– А я, сколько ни наблюдаю, всё нет толку, – вздохнула Маруся.
– Станет скучно, заходите в гости на чай. Ваш покорный слуга расскажет много интересного, – вежливо предложил старичок. – Я живу в соседнем доме. Квартира восемьдесят пять.
Услышав Марусин рассказ, Алекс ни с того ни с сего напрягся:
– Полезно знать, что щиплет дед за сиси в квартире восемьдесят пять, – ехидничал он.
– Ты чего? Ревнуешь? Он же без заднего умысла, просто хотел пообщаться, – удивилась она.
Молодой человек посмотрела на неё, как на ребёнка и, наконец, улыбнулся:
– Просто я тоже много чего полезного знаю. Кстати, хочешь, я налью тебе чай?
Это воспоминание внезапно всплыло в голове у Маруси и побежало бегущей строкой по всем мыслям. Сегодня был первый день, когда её выписали из больницы. Наконец-то очутившись дома, девушка сидела за столом со своим парнем. Они обедали. Но возвращение в родные стены не принесло счастья. Так всегда бывает, когда всё вроде бы прекрасно, а настроение портит какая-нибудь фигня.
– О чём ты думаешь? – спросил Алекс, заметив, что любимая отрешённо смотрит в одну точку.
Маруся вздрогнула, услышав в коридорах сознанья отголоски птичьих криков.
– О том, как менялось выражение лица неба в тот самый день…
Эти обрывки воспоминаний врезались в генетический код каждой клетки. Больше она не помнила ничего. Дальше в её памяти были сплошные провалы, как разрытые котлованы, оставленные гастарбайтерами на соседней стройке. Оставались только смутные догадки, откуда взялось всё это. Эта ненависть ко всем пернатым жопам, особенно если они орут и летают. Эта жуткая боль, которая распускалась внутри, будто смертельный цветок. И эти сломанные цветы её пальцев…
– Хрусть! – послышалось в ту же секунду неизвестно откуда. Звук негромкий, но отчётливый и яркий. Вроде бы ничего такого, но пробирает до костей…
– Что это? – вздрогнула Маруся.
– Я просто отломал кусочек шоколадки. Хочешь? – Алекс робко положил перед ней пару сладких клеточек.
Солнце отражалось на поверхности чая, налитого в прозрачные кружки. На соседнем дереве задорно чирикали воробьи, прыгая с ветки на ветку. Девушка не на шутку взорвалась:
– Никогда больше так не делай! И пожалуйста, закрой окно! Не хочу слышать, как орут эти монстры.
– Хорошо, хорошо… – кивнул Алекс, захлопывая форточку.
– Не знаю, что со мной… – вдруг загрустила Маруся, – Эти звуки выворачивают меня наизнанку!
– Врачи сказали, что тебе нельзя волноваться, – суетился молодой человек, захлопывая окна ещё плотнее.
– Ну, психанула, с кем не бывает? – виновато ответила девушка, понимая, что испортила настроение своему парню. – И это… Слышь…? Выброси на помойку вафли. Пусть лучше ими бомжи во дворе похрустят.
Она была странная. Ранимая. Немного не в себе. Она росла на обочине жизни, как одинокая колючка, которую никто не поливает. Её кости становились тоньше, а душа уязвимей. Но ей казалось, что у неё появляется сила пегаса. Ничто не мешало ей верить, будто она всё такая же, как вчера. Но это было не так.
– Что же ты творишь? – удивлялись люди.
Она шла в никуда по лестнице безумья. Падала и спотыкалась. Её подхватывал ветер. Никто никогда так и не смог испытать всего, что творилось с ней.