Книга Тень Галилеянина - Герд Тайсен

Что касается остального действия, то оно, напротив, целиком вымышлено. Главного героя, Андрея, никогда не существовало, но такой человек вполне мог жить во времена Иисуса. В основу рассказа о нем положены многие исторические источники. Знакомя читателей с его приключениями, я хотел показать, что на самом деле происходило тогда с людьми в Палестине.

Вы, наверное, спросите: «А сможет ли читатель проникнуть в это хитросплетение «правды и вымысла», окажется ли он в состоянии отличить выдумку от исторических фактов?» Чтобы у читателя была такая возможность, текст от начала до конца снабжен примечаниями, в которых цитируются используемые мною источники. Разумеется, каждый читающий свободен при желании пропускать эти примечания.

Вы спрашиваете, зачем вообще решил я писать эту книгу. Причина по сути одна: я хотел, используя жанр повествования, набросать такой портрет Иисуса и его времени, который, хотя и соответствовал бы современному уровню исследований, был бы в то же время понятен нашим современникам. Рассказ должен строиться так, чтобы на свет явился не только результат, но и сам процесс исследовательской работы. На романе я остановил свой выбор, потому что хотел сделать научные открытия и аргументы ближе и тому читателю, который лишен всякого представления о труде историка.

Вы, вероятно, не будете против, если я, в подтверждение своих слов, вышлю Вам текст первой главы. Буду очень рад, если, прочтя ее, Вы более благосклонно взглянете на мою затею.

С пожеланиями всего наилучшего,

искренне Ваш

Герд Тайсен

Глава IДопрос

В камере было темно. А ведь только что люди в ужасе теснились вокруг меня. Теперь я был один. Голова гудела. Руки и ноги болели. Солдаты выглядели такими безобидными. Они шли с нами в одной колонне и выкрикивали лозунги. Никому и в голову не пришло, что это провокаторы, – до той минуты, когда они вытащили спрятанные дубинки и бросились на нас. Большинство сразу бросились бежать. Кого-то затоптали насмерть, кого-то забили дубинками солдаты.

У меня не было причин спасаться бегством. Мы с Тимоном и Малхом вообще оказались там случайно. Не демонстрация была мне нужна. Мне был нужен Варавва, которого я заметил в самой гуще толпы. Я как раз собирался протиснуться к нему, когда началась давка, и все потонуло в хаосе криков, брани, свистков и топоте бегущих людей. Когда я пришел в себя, то был уже в тюрьме. Как и Тимон. Удалось ли Малху сбежать?

И вот теперь я сидел, скорчившись, в этой темноте. Все тело ломило. И не только побои и веревки причиняли боль. Руки и ноги сводило от мысли о насилии и унижении, которым я подвергся. И еще от страха, что эти унижения могут повториться, а я не в состоянии ничего предпринять.

Снаружи за стеной ходила стража. Шаги то удалялись, то приближались. Раздались голоса. Кто-то отпер, дверь. Меня, не развязывая, потащили на допрос – в одну из комнат резиденции римского префекта. Напротив меня сидел офицер. Писец вел протокол.

– Ты говоришь по-гречески? – был его первый вопрос.

– У нас все образованные люди говорят по-гречески, – ответил я.

У человека, который допрашивал меня, было тонкое породистое лицо. Взгляд ясных глаз словно видел тебя насквозь. При других обстоятельствах он мог бы даже вызвать у меня симпатию.

– Как тебя зовут?

– Андрей, сын Иоанна.

– Откуда ты родом?

– Из Сепфориса в Галилее.

– Занятие?

– Торговец фруктами и зерном.

Офицер помолчал, подождав, пока писец скрипучим пером запишет мои слова.

– Что тебе понадобилось в Иерусалиме? – продолжал он допрос.

– Я пришел сюда на праздник Пятидесятницы.

Он поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза:

– Почему ты участвовал в демонстрации против Пилата?

– Я не участвовал в демонстрации. Я попал в колонну случайно.

Сказать ему, что я узнал в толпе одного старого знакомого? Нет, ни в коем случае! Варавва – убежденный враг римлян. Скорее всего, он давно находится в розыске. Нельзя, чтобы для них я был как-то связан с ним.

– Итак, ты утверждаешь, что не кричал вместе со всеми: «Не давать денег Пилату!»?

– Я даже не знаю, о каких деньгах речь, – солгал я.

Чиновник неприязненно усмехнулся. Любой из бывших тогда в Иерусалиме знал, что имелись в виду те самые деньги которые Пилат задумал взять из казны Храма. На них он собирался строить для Иерусалима новый водопровод.[1]

– Тебе следовало знать, что нужно держаться подальше от демонстрантов.

– Среди них не было людей с оружием. Митинг проходил мирно, пока не вмешались солдаты, – торопливо сказал я.

– Но демонстрация-то была антиримской. Это должно настораживать. Ты раньше никогда не участвовал в потасовках между евреями и неевреями? Мы с тобой не встречались?

– Что за потасовки?

– Я говорю о беспорядках в наших городах, во время которых молодые сорвиголовы, вроде тебя, кидаются друг на друга. Начинается с глупых выходок, а заканчивается резней на улицах, как в Кесарии![2]

– Мой родной город Сепфорис – спокойный. Большинство жителей – евреи, но мы все получили греческое воспитание.

– Ты говоришь. Сепфорис? А что, в Сепфорисе всегда было спокойно? А как же мятеж, вспыхнувший сразу после смерти Ирода? Ваш город оказался настоящим гнездом террористов![3]– обрушился он на меня, не ожидавшего такого поворота.

– Это неправда! Тридцать три года назад восстание против римлян и династии Иродов шло по всей Палестине. Не успели мы глазом моргнуть, как восставшие захватили наш город и силой заставили нас вступить в войну. Мы заплатили за это дорогую цену. Римский военачальник Квинтилий Вар послал против Сепфориса войска. Они захватили наш город, сожгли его, а людей кого убили, кого продали в рабство. Это была страшная трагедия для нашего города!