Книга Тусовка класса "Люкс" - Элиот Шрефер

– Ной, – услышал он снизу. Ной остановился и посмотрел на нее. В вырезе блузки он увидел ее груди и старательно уставился в перила, хотя мелькнувшая в голове мысль о нагой докторе Тейер его слегка позабавила.

– Послушайте-ка, у вас наверняка будут с ним проблемы, – говорила она, – он просто всего этого не учил. Я даже не знаю, как это получилось.

Это тоже было ему знакомо. Уход от ответственности: «Мой ребенок, может быть, и невежда, но я уж тут точно ни при чем».

– Тест вполне доступен для понимания, – объявил ей сверху Ной. Он не мог припомнить, говорил ли он ей это по телефону. – Все зависит от того, насколько учащийся к нему подготовлен. В каком-то смысле абитуриенты из самых престижных школ находятся в проигрышном положении, поскольку их приучали мыслить абстрактно, высказывать свое мнение и улавливать тончайшие нюансы. В какой-нибудь рядовой школе в Арканзасе детей всю жизнь только и учат, что делать тесты. Стандартизированные задания – это основной учебный метод в школах для детей из малоимущих семей и последний из применяемых в школах для детей обеспеченных.

При упоминании Арканзаса родители обычно утомленно кивают. Доктор Тейер посмотрела на него снизу вверх и заулыбалась так, словно они с ней были лучшими друзьями, которые только что воссоединились за чашечкой кофе. Хоть это и была неправда, Ной был очарован. На мгновение ему захотелось, чтоб они с доктором Тейер и впрямь оказались где-нибудь в кофейне.

– Все это очень любопытно, – сказала она, – но это не совсем то, с чем вам придется здесь иметь дело. Да вы сами увидите.

И с этим напутствием Ной направился к двери в комнату Дилана. Дверь была белая с серебром, словно дверь туалета в дорогом ресторане. Никаких самодельных плакатиков с надписями вроде «Не влезай – убьет!» не было. Ной постучал и тут же открыл дверь. Хороший репетитор не забывает о вежливости, но разрешения войти не спрашивает.

Спальня Дилана в действительности состояла из нескольких комнат. Ной прошел через просторный и, по всей видимости, неиспользуемый кабинет с античным глобусом и письменным столом с вращающейся столешницей, миновал отделанную мрамором ванную и оказался собственно в спальне. Два плотно занавешенных окна – каждое во всю стену. Дилан сидел за огромным письменным столом и щелкал по клавишам лэптопа, спиной к Ною.

– Здравствуй, – сказал Ной.

Он забыл, что Дилан – капитан команды по лакроссу[3], но когда Дилан не повернулся, он об этом вспомнил. Капитаны не считают нужным знакомиться с новичками, им и так приходится держать в голове чересчур много лиц и фамилий. В свое время Ною пришлось приложить немало усилий, чтобы стать классным парнем, сначала среди подростков, а потом среди двадцатипятилетних. И вот он здесь, пришел заниматься с юнцом, который, учись он с ним в одной школе, непременно набил бы ему морду.

– Ну и как дела? – спросил Ной. Интересно, классные парни отвечают «как дела?» на «как дела?»

– Как оно, – отозвался Дилан. Ной стоял в дверях. Потом решительно прошел в комнату. Если он хочет гарантировать себе «идеальную десятку» – десять учеников, – он должен с самого начала показать, что он классный парень. «Десятка» поможет ему встать на ноги. «Десятка» даст его брату возможность доучиться и поступить в университет. Если ему не удастся с самого начала вселить в сердце подростка обожание, на всем этом можно поставить крест.

Дилан повернулся. Белоснежная футболка – явно только что распакованная. Волосы – будто он минуту назад вышел из душа или его корова облизала. Глаза тусклые, широко расставленные. Один из тех семнадцатилеток, от которых без ума пожилые дамы.

Вступительная речь всегда крутится вокруг того, что дружба уже завязалась. Никогда не спрашивай: «Чем ты интересуешься?», лучше уж «Чем ты сегодня занимался? Вот как? Ну надо же! А чем еще? Водишь машину? Когда будешь получать права?» Когда двухсотдолларовые полчаса знакомства закончились, Ной знал, что в свободное время Дилан любит спать, что завтра у него тест по «Дому радости» Эдит Уортон, что в среду вечером он ходит чаще в клуб «Пангея», чем в «Лотос», что лакросс – это «ничего себе» и что учится он в Дуайте. Один из учеников Ноя как-то говорил про Дуайт, что это означает «Дебильные Ублюдки Абдолбались И Тащатся».

– А почему ты выбрал Дуайт?

– Меня перевели из Филдстона.

Дилан сходил в уборную, что обошлось его матери еще в тридцать пять долларов. Вернулся он, бормоча что-то себе под нос, и плюхнулся на кровать. Ной поинтересовался, почему его перевели из Филдстона.

– Какая разница, все равно в личное дело не заносили, – последовал дипломатичный ответ. Не то чтобы Дилан был особенно умен, – на пробной письменной контрольной он набрал четыреста двадцать баллов из восьмисот возможных. Доктор Тейер (не обворожительная радушная хозяйка Тейер, а монструозная телефонная Тейер) уведомила Ноя, что для того, чтобы вербовщик (в команду по лакроссу) из Университета штата Пенсильвания был удовлетворен, следует набрать по меньшей мере шестьсот пятьдесят. Шестьсот пятьдесят баллов сделают Дилана одним из способнейших учащихся нации. Или по крайней мере одним из способных учащихся.

Ной повернулся на кожаном сиденье и посмотрел на Дилана. Тот полулежал на кровати и массажировал ступню; Ной на другом конце комнаты чувствовал идущий от нее запах пота.

– Дилан, – проговорил он, изо всех сил стараясь, чтоб в его голосе не звучали учительские нотки, – до экзамена два месяца, старик. Это восемь занятий. Сегодня мы поговорим о сочинении, а потом сосредоточимся на грамматике. Каждую неделю ты будешь получать практическое задание. – При упоминании о практическом задании Дилан вдруг надулся, словно надменный султан. Ной продолжал: – Ну, как можно быстро развить эту тему: «Чем больше перемен, тем меньше изменений» ?

Дилан смерил его взглядом. Ной чувствовал, что в его голове происходит элементарный подсчет: стоит ли размениваться на этого парня? Выждав еще мгновение, Дилан засмеялся:

– Вы перепутали.

– Что ты имеешь в виду?

– Повторите-ка еще раз. Ной повторил.

Дилан фыркнул:

– Ну да, чушь полнейшая.

При таком развитии событий Ной, чтобы произвести впечатление, обычно приводил пословицу по-французски. Это не помогло.

– Ладно, – сказал он, – тогда давай разовьем тему на основе твоего несогласия.

Дилан посмотрел на него настороженно.

– Да пошло оно. Если что-то меняется, значит, становится другим.

– Верно, но, изменяясь, это «что-то», по сути, остается тем же самым, так? – не очень уверенно произнес Ной. Внезапно пословица потеряла смысл и для него тоже, а в памяти всплыло предупреждение доктора Тейер, что затруднение состоит не в привычке его ученика «мыслить абстрактно».