Книга Что рассказал мне Казанова - Сьюзен Сван

Люси попыталась попристальней их разглядеть. Уиллендорфские Венеры. Трудно было ошибиться, глядя на огромный, раздутый живот, выдающийся над крохотным лобком, или на лицо без каких-либо характерных черт, спрятанное за грубым пучком перьев. Но она никогда раньше не видела уродливой фигурки с двумя лицами, украшенными большими клювами, стоящей рядом с Венерой. Тут из магазина донесся возглас ее спутницы. Люси прислонила тележку к двери и вошла внутрь в тот самый момент, когда владелица магазина объясняла Ли, что этим фигуркам не одна тысяча лет.

– Ну нет. Это всего лишь копии доисторических артефактов. – Ли взяла фигурку с двумя головами и лизнула ее, заставив хозяйку магазина и Люси испуганно переглянуться.

– Чистый песчаник, – кивнула она.

– Еще одна богиня плодородия, – вздохнула Люси.

– Не только! – Ли заплатила продавщице. – Возьми, Люси. Я бы хотела, чтобы она была у тебя. Видишь эти изогнутые полоски на груди? Эти линии указывают на то, что богиня обладает метафизической силой.

– Вата мать много знает, – заметила итальянка, улыбнувшись Люси.

«Она мне не мать, – захотелось ответить ей. – Моя мама умерла».

Она запихала подарок Ли в свой огромный рюкзак, и они снова отправились вперед по узким улочкам.

В отеле «Флора» коридорный приветствовал обеих женщин обаятельной улыбкой, задержав взгляд на Люси, пиджак которой промок от дождя.

– Ничего, не сахарная, не растаешь. – Ли махнула рукой в сторону террасы, где официант расставлял на столах тарелки с круассанами. – Люси, давай-ка переодевайся в сухую одежду и пойдем вместе позавтракаем.

– Я не голодна, – пробормотала Люси.

– Что ты сказала?

– Я бы лучше поспала. – Девушка наклонила голову и последовала за коридорным вверх по ступенькам, сгибаясь под тяжестью сумок чуть ли не пополам.

– Понятно. Ну что ж, спи хоть весь день, если хочешь! – крикнула Ли ей вслед. – Я скажу портье, где искать меня за обедом.

Люси еле заметно кивнула любовнице своей матери.

Когда она вошла, свет в номере внезапно померк. Люси услышала хлопки крыльев.

– Piccioni![5]– Коридорный изобразил жестами клевавших птиц и указал на несколько жирных серых голубей, прогуливающихся по карнизу. – Они спасли Венецию во времена чумы.

Когда дверь за ним закрылась, Люси стащила с себя мокрый свитер, затем открыла дорожную сумку и сняла обернутый вокруг коробки плащ, чтобы посмотреть, не попала ли внутрь влага. Шкатулка была сделана из прозрачного пластика, ее матовый блеск напоминал девушке занавески для душа. На Люси произвело впечатление, с какой заботой Чарльз Смит отнесся к документам. Коробка – последнее достижение архивного дела, всего два с половиной дюйма толщиной, так называемая «малогабаритная», – идеально подходила для перевозки документов. Вдобавок, для пущей надежности, Смит перевязал ее шпагатом, на случай если замочек неожиданно откроется.

Люси разрезала веревку своими маникюрными ножницами и нервно сорвала слой непромокаемой ткани. Теперь перед ней были фотокопии документов, старый дневник в красном переплете, богато украшенный арабский манускрипт и пачка писем.

«Все сухо, – подумала она. – Слава Богу». Письма Казановы лежали рядом со старым дневником, перевязанные выцветшей розовой лентой. Первым делом девушка, проверила их, развязав ленточку своими длинными ловкими пальцами. Ну что ж, сотрудники библиотеки Сансовино останутся довольны: ни капли дождя XXI века не попало на бумагу с водяными знаками Фабриано.

Родные Люси сначала не поверили в подлинность писем, а затем очень удивились, когда Чарльз Смит, гарвардский специалист по манускриптам XVIII века, подтвердил ее. Держа письма под светом прикроватного ночника, девушка видела легкое сияние, исходящее от страниц, и представляла, как их посыпали песком, чтобы высушить золотые чернила. Без сомнения, именно это и имел в виду Чарльз Смит, когда говорил о «хорошем» состоянии писем Казановы. Люси до смерти хотелось прочитать эти письма, но ее останавливала их хрупкость. Что, если она случайно порвет одно и стоимость их упадет? Лучше прочитать фотокопию, которую столь любезно предоставил Чарльз Смит, хотя это, конечно, совсем не то.

Фамильные документы составляли fonds d'archives – термин архивистов, обозначающий собрание документов, имеющих отношение к одному какому-то человеку, – все документы на протяжении его жизни. Простой человек, пожалуй, назвал бы их коллекцией, однако Люси не зря училась архивному делу: она использовала правильные термины и до сих пор наслаждалась, мысленно перекатывая эти слова на языке снова и снова.

Как выяснилось, документы из fonds принадлежали Желанной Адамс – имя явно не пуританское, да и вообще не женское. Если быть точным, эта женщина была прапрапрапрапратеткой Люси и, строго говоря, не являлась ее «прародительницей», хотя именно в таком качестве Люси всегда думала о ней. В конце концов, они обе носили одну фамилию. Согласно семейной Библии Адамсов, Желанная Адамс жила в XVIII веке. Однажды весенним вечером она исчезла в Венеции и с тех пор считалась мертвой, возможно став жертвой наполеоновских солдат.

Никто не знал, как ее бумаги попали на чердак старого коттеджа Адамсов, стоящего на южном берегу реки Святого Лоренса. Спустя два года после смерти матери Люси ее тетка Беатрис нашла их под грудой старых документов, в основном писем от всяких забытых родственников. Чердак представлял собой скопище обломков, оставленных разными поколениями Адамсов. Здесь были японские храмовые статуэтки из бронзы, выбитые на ткани рисунки, разноцветные восточные ожерелья, турецкие ковры (по крайней мере, их так называли), мечи. Существовала версия, что документы эти якобы привез в Канаду примерно сто пятьдесят лет назад Аарон Адамс, борец за трезвость, потерявший связь с бостонской ветвью фамилии после того, как он в поисках нетронутой цивилизацией местности, где бедняки не были бы изуродованы систематическим пьянством, отправился пешком на север, в Олбани.

За окном бились голуби. Люси убрала письма Казановы обратно в шкатулку и взяла толстую тетрадь в красном переплете, еще раз улыбнувшись заголовку: «Что рассказал мне Казанова: мои странствия с Джакомо Казановой по старинным королевствам Средиземноморья». На титульном листе рядом с именем Желанной Адамс имелся также список мест, которые они посетили, – своеобразное предвестие моды современных туристов вести счет увиденным достопримечательностям. Рукопись была датирована 1797 годом.

Но не восхитительный заголовок заставил девушку в предвкушении сюрприза задержать дыхание. Люси заметила маленький эскиз – портрет женщины в турецких шароварах, вставленный между последними страницами дневника, а на фронтисписе можно было увидеть нарисованную от руки карту с тонкими черными отрывистыми линиями – схему путешествия из Венеции в Константинополь. Напротив был список дорожных правил Желанной Адамс за ее собственной подписью. Вспыхнув от волнения, Люси поудобнее устроила на столе дневник в красной обложке. Она получила документы накануне отлета в Италию, так что у нее до сих пор не было времени просмотреть их. Девушка начала читать.