Книга Иванов и Рабинович, или "Ай гоу ту Хайфа!" - Владимир Кунин

и внизу перечень двух десятков специальностей.

В отделе кадров строгая женщина с высокой взбитой прической возвращала Васе Иванову его документы:

— С судимостью не берем. Тем более в снабжение. У нас предприятие режимное.

— Было режимное, — мягко поправил ее Вася. — Теперь вы, слава богу, кастрюли штампуете.

— А вы уверены, что только кастрюли? — усмехнулась женщина. — Следующий!

— Автослесарь, — Арон положил на стол свои документы.

— Вот это другое дело! Автослесари нам — как воздух!.. — женщина раскрыла паспорт Арона, прочитала его фамилию и имя-отчество и тут же протянула его обратно. — Я и забыла, Арон Моисеевич, автослесарей-то мы уже всех набрали. Следующий!

В другом отделе кадров молодой человек в желтом галстуке на красной ковбойке говорил Васе Иванову:

— Эх, Василий Петрович! Да, была б моя воля!.. Нам снабженцы с таким опытом — во как нужны! Но без судимости. Извини, Иванов. Извини, — и молодой человек повернулся к Арону: — У тебя что?

— Автослесарь я…

— Автослесарь? Давай паспорт!

Внимательно изучил паспорт Арона, покачал головой, бросил паспорт на стол и огорченно сказал:

— Слушай, Рабинович! Ты смеешься надо мной? Я тебя сегодня возьму, а ты завтра уедешь в Израиль?!

— Да не собираюсь я никуда уезжать! — рявкнул Арон.

— Все так говорят. А потом — привет из Тель-Авива! Ты в Средиземном море купаешься, а я со строгачом снова ищу автослесаря!

— Что же ты меня из страны выпихиваешь, сука?! — заревел Арон и потянулся было к молодому человеку, но Вася Иванов, словно фокстерьер, повис на Ароне, приговаривая:

— Арончик!.. Умоляю!.. Вспомни зону, Арон!!!

В третьем отделе кадров уже вопил Вася Иванов:

— Но я же отсидел свое! Я же все искупил!..

Шестидесятилетний отставник очень спокойно, отечески говорил:

— Знаю, знаю. Сам двадцать лет в лагерях отработал. Знак почетного чекиста имею. Сколько вашего брата через мои руки прошло!.. И вижу я, что ты хороший человек — у меня глаз наметан. А инструкция? Раз судимость — не положено.

Он повернулся к Арону:

— Тебе что?

— Автослесарь я. Вот документы…

— А зачем мне твои документы? Я и так вижу, кто ты. Мне лично, хоть негр, хоть китаец — все едино. Я интернационалист старой закалки. А наш генеральный директор этого не любит…

— Чего ЭТОГО?!! — заорал Василий и бросился на отставника.

Но тут Арон сгреб Васю в охапку и вынес из кабинета:

— Тебе еще один срок нужен, засранец?..

Как Арон стал «Ивановым», а Вася — «Рабиновичем»

— Я не хочу больше жить в этой стране!!! — бился в истерике сильно поддавший Вася Иванов.

Правда, бился он в могучих руках Ривки, рвался с ее колен, а она прижимала его голову к своей необъятной груди и шептала:

— Ну, Васечка… Ну, мальчик мой… Ну, успокойся, детка… Арон!!! Прекрати жрать водку! Сделай же что-нибудь!.. Что ты сидишь как говно на именинах?!

— Что я могу сделать? — Арон печально выпил стакан.

— Закуси, зайчик, — Клавка тут же сунула ему бутерброд.

— Я просто не могу больше здесь жить… — заплакал Вася.

— Арон! Ты видишь, в каком он состоянии?! Сделай что-нибудь! – повторила Ривка.

— Что я — простой работяга — могу сделать, если они русского интеллигентного человека довели до того, что он хочет покинуть свою родину?.. — Арон постепенно от печального настроя переходил в зоологическую свирепость: — А я вот в гробу их всех видел в белых тапочках! И хрен им в грызло, вообще никуда отсюда не двинусь!!! Хоть я и «Рабинович»!..

— Боже мой!.. — тоненько прокричал Вася. – Если бы я был «Рабиновичем»!.. Только бы вы меня здесь и видели!..

И тут вдруг Ривка ссадила Васю со своих колен, поставила прямо перед собой и торжественно произнесла:

— «Вы просите песен — их есть у меня!» Ты хочешь быть «Рабиновичем»? Нет вопросов. Мы с тобой женимся, ты берешь мою фамилию, я устраиваю всем четверым по вызову, и мы отваливаем отсюда в лучшем виде!

— Ой… — испугался Арон и тревожно посмотрел на Васю.

— Гениально!.. — Вася был потрясен простотой решения.

— А если эти два идиота не захотят ехать с нами — будут прилетать к нам в гости, — Ривка показала на Арона и Клавку. – Сейчас, говорят, это запросто.

Клавка забралась на колени к Арону и нежно прижалась к нему.

— А ты, Арончик, женишься на мне и берешь мою фамилию. И становишься «Ивановым». Пусть тогда попробуют тебя не взять на работу!..

Как жили и работали Арон Иванов и Василий Рабинович

Из репродуктора гремит «Свадебный марш» Мендельсона.

Висит простенький прейскурант:

«1. Разбортовка колеса — 1 рубль.

2. Заклеить камеру — 1 рубль.

3. Забортовка колеса — 1 рубль.

4. Балансировка 1 рубль».

Под торжественные звуки «Свадебного марша» грязные, зачуханные Арон и Василий работали в мастерской при кооперативном гараже.

Медленно, со скрежетом проворачивается лежащее на шиномонтажном станке старое колесо. Поддев ломом кромку покрышки, Арон силится отделить ее от проржавевшего диска…

На балансировочном станке быстро вертится второе, уже смонтированное колесо. Вася следит за стрелкой прибора. То остановит станок, пометит мелом, то снова пустит колесо вертеться…

Гремит «Свадебный марш»… На верстаке вулканизируется сразу несколько камер. А вокруг — нагромождение покрышек, рулоны «сырой» резины, погнутые диски, ниппеля, грузики для баланса, инструменты, компрессор с огромным манометром, чан с водой для проверки камер…

Около мастерской — штук десять автомобилей. Владельцы несут дырявые покрышки и рваные камеры к Арону и Васе, тащут от Васи и Арона уже починенные, залатанные, накаченные…

Вася ведет расчеты с клиентами, складывает трешки и рублевки в большую железную коробку, что-то отмечает в журнале.

У Арона и Васи черные руки, замызганные комбинезоны, мокрые грязные изможденные лица. Тяжелая, адовая работа… А над всем этим — Мендельсон. «Свадебный марш»!..

В мастерскую входит председатель гаражного кооператива:

— Рабинович! Тебя жена к телефону!

— Спасибо, шеф! — говорит ему Вася и убегает.

— Арон Моисеевич! Иванов!.. Распишись, что с противопожарной инструкцией ознакомлен, — председатель протягивает Арону папку.

Арон вытирает руки ветошью, берет карандаш: