Книга Не плачь, Тарзан! - Катарина Масетти

— Иди первая! — сказала она. — Присмотрись к ассортименту и выбери кого хочешь. А я приду позже и возьму то, что не пошло в дело. Мне все равно придется сидеть с Калле, пока он не уснет.

— Скажешь тоже, «кого хочешь»! Да я всех хочу, начиная с помощника официанта и так далее, — мрачно ответила я. — Я бы на них спикировала, раскинув ноги, как белка-летяга. Один от моих прыжков уже пострадал. Я так давно ни с кем не спала, что забыла, как это делается.

— Такое не забудешь, это у человека в крови, — сказала Йенни. — Ты ведь на велосипеде ездить не разучилась? Вверх-вниз, вверх-вниз. Туда-сюда, туда-сюда. Главное, за руль держись покрепче. — Она прыснула, помахав перед собой термосом с самопальным коктейлем «Маргарита».

— Ага, а потом я приглашу его к нам выпить, — продолжила я, покосившись на двухэтажные штабеля детей. Двое моих и двое Йенни, только кто где различить невозможно, они прижались друг к другу, словно лисята.

— Ты можешь принять его под ближайшим кустом, — сказала Йенни. — В конце концов, это ведь двухзвездочный отель. А может, поймаешь на крючок кого-нибудь с одноместным номером. Только чур по очереди. Я тоже хочу выйти на ринг. — Она отхлебнула «Маргариты». Не люблю смотреть, как кто-то хлещет из горла.

Больше всего мне идет платье цвета морской волны с тонкими лямками. Впрочем, оно уже мхом поросло. Мике купил его в секонд-хенде, повинуясь очередному благому порыву.

Я выскочила за дверь как раз в тот момент, когда Билли отвесил Белле оплеуху, так что обоим было не до меня.

Вечер выдался волшебный. С моря ласково дул сильный теплый ветер, луна была почти полной, а волны переливались, как струйчатый шелк. Море и ветер сливались в прекрасной симфонии, я стояла как зачарованная, вдыхая аромат водорослей и хвои. Это был другой мир. Неужели теперь, когда мне наконец удалось выбраться из нашей тесной лачуги, я добровольно нырну в облако дыма и оглушительной музыки? И кто я после этого? Ведь здесь есть все, что нужно для счастья! К черту ресторан, лучше прогуляюсь вдоль берега. Я сняла туфли.

Вдруг дерево прямо передо мной зашевелилось. Я вскрикнула.

В лунном свете возник парень с сигариллой — тот самый, с которым мы столкнулись на тарзанке. Он сдержанно кивнул мне и двинулся в сторону ресторана. Еле удержавшись от смеха, я крикнула вслед:

— Не хочешь попробовать? Хотя бы один разок! Тарзанка — это круче, чем табак! Круче, чем секс!

Надо сказать, «Маргарита» давала себя знать.

Обернувшись, он уставился на меня с кислой физиономией. Судя по всему, перебирал в уме самые крепкие выражения. Не найдя подходящего ответа, парень решительно зашагал к тарзанке. Я потрусила за ним.

Он скинул дорогой пиджак и быстро вскарабкался на дерево. Схватил канат, изготовился для прыжка, секунду поколебался, а потом сиганул вниз с растопыренными ногами. Проделав пару больших кругов, он рухнул на землю передо мной. Я протянула руку, чтобы помочь ему встать, но вместо этого он прижал меня к себе. Только тогда я заметила, что он пьян в стельку. Глаза его плотоядно поблескивали в лунном свете, а на лице блуждала глупая улыбка, словно он только что выиграл кучу денег в Бинго-шоу. Ноздри хищно раздувались.

Вдруг у меня треснула лямка на платье.

— Ты в своем уме? — вскрикнула я. — Платье порвешь!

Он наклонился и осторожно понюхал мою грудь, которая, пользуясь случаем, выглянула из декольте. А затем повалил меня на землю, как мешок с картошкой.

— Ну что, поваляемся? На кой нам эти танцы, мы и так далеко зашли. Идиотская музыка!

Вопрос дурацкий, зато честный. На насильника не похож, и то хорошо. Он даже приподнялся на локтях, чтобы не раздавить меня, хотя своим орудием крепко пригвоздил меня к земле, и я совершенно сомлела. Последний раз — два года назад… А почему бы и нет? Конечно, я доставлю ему это скромное удовольствие, ведь недавно я чуть его не убила. Да и сама я не против. Изогнувшись, одним ловким движением я выскользнула из платья.

Светила луна, шумело море, немного повозившись, парень повел себя гораздо проворнее, чем я ожидала. По ходу дела он прямо-таки рос в моих глазах, а под конец превратился в настоящего принца на белом коне. Холодный жесткий песок почти светился в темноте, сосновые иголки то и дело впивались мне в пятую точку, но я ни о чем не жалела. Я стонала и задыхалась, он тоже поддавал жару.

Когда все закончилось, мы удивленно посмотрели друг на друга. Луна светила не хуже солнца, но возле тарзанки, находившейся на игровой площадке, никого не было.

Парень приподнял пальцем мою грудь — если засунуть под нее карандаш, то он там и останется — и принялся теребить ее так, что она запрыгала.

— Еще утром я мечтал это сделать! — сообщил он с явным удовольствием.

— Перестань! Я прекрасно знаю, что грудь у меня не идеальная!

— Когда я увидел ее, то понял, что грудь должна быть именно такой! — задумчиво продолжил он. Потом приник ухом к моему соску и погладил груди, словно щенят. — Ах вы мои хорошие. Не вешайте нос, малышки!

— Ну ты сказал. Такое нескоро забудешь! — ответила я, отряхивая с платья песок. Он встал и слегка покачнулся, хотя выглядел не таким уж и пьяным. Мы обменялись торжественным рукопожатием с грацией комических актеров довоенного кино. Честь имею, фрекен Карлсон!

— Может, все-таки потанцуем? Пойдем в ресторан? — предложил он.

Я покачала головой. Для меня дискотека окончена. Причем с минимальными потерями. Я сэкономила время на старте, достигла удовлетворительных результатов, ухитрившись обойтись без дурацкой музыки. А также пережила незабываемые минуты слияния с природой. Еще немного, и я подамся в биологи.

Придерживая рукой оторванную лямку, я приветливо помахала ему и пошла домой. Я никогда больше не увижу его, но эта мысль ничуть не портила мне настроения.

— Ну что? — спросила Йенни. Она утрамбовала нашу ораву в одну кровать и читала им «Дональда Дака». — Уже? Надеюсь, ты не ради меня так рано вернулась? Тебе ведь был нужен неслабый пистон!

Я потянулась за «Маргаритой».

— Если бы ты знала, какой пистон мне сегодня достался! Это был тот самый парень с тарзанки. Иногда люди попадают в цель еще до того, как выйдут на стрельбище. — Я специально так говорила, чтобы Белла или старший сын Йенни не догадались. Йенни поняла меня с полуслова и тотчас захохотала.

— В яблочко! — обрадовалась она. — Теперь я. Засекай время, попробую побить твой рекорд!

«Это стоило пары разбитых очков от „Армани“»

Вернувшись в ресторан, я подошел к зеркалу в вестибюле и поправил одежду. Я чувствовал себя почти трезвым, хотя после обеда от скуки опустошил половину мини-бара. Глядя на свое отражение, я ухмыльнулся. Почти как Тарзан и Джейн! Хотя, скорее, я напоминал Читу. Вылитый шимпанзе — небритый, лохматый, потрепанный жизнью, видавший виды, — она могла запросто перекинуть меня через плечо и вскарабкаться на дерево.