Книга Пепел и песок - Алексей Беляков

Я легковесно добавляю:

— Поэтому там и не стали в свое время строить Храм.

— Какой Храм?

— Храм Христа Спасителя, — Йорген все той же трубкой очерчивает в воздухе круг. — Марк мне рассказывал, что изначально его должны были строить на Воробьевых горах. Марк?

— Да! — утверждаю я. — Можете мне верить.

— А-а-а! — Эвглена Галимовна пытается поймать своенравную шаль. — И не стали потому, что у них тогда не было жидкого азота? Ясно! Марку, как физику, я доверяю полностью. А еще такой вопрос…

Йорген поднимается:

— Очень хочется курить!

Эвглена Галимовна улыбается:

— Я все поняла. Насчет бюджета можете не волноваться.

Пауза. Пролетает медовый ангел. ШШ переглядываются.

Эвглена Галимовна сбрасывает мизинцем невидимую ресничку:

— А что у вас со второй частью? У меня ведь Вазген сразу и ее потребует. Знаете, как он ждет этот проект!

— Вах! — восклицает трубка Йоргена.

— Кстати, — Эвглена Галимовна почесывает шаль. — Может, Румину все же живой оставим? Как же без любовной линии дальше?

Я будто не слышу. Я смотрю в окно, где за решеткой качаются розовые цветочки. Как в прошлом детстве. Как будто со мною задумали бегство. Поворачиваюсь к Эвглене.

— Это вишня?

— Где? А, это… Нет, это яблоня. Здесь ведь была усадьба графини Рубинчик. И сад при ней. До сих пор что-то осталось.

— Что-то не помню я такой графини, — смеется Йорген, и табачные крошки сыплются на паркет.

— Неважно, — Эвглена Галимовна подмигивает мне облегченным глазом. — Так что со второй?

— Все хорошо! — Йорген кивает. — Марк уже пишет синопсис.

— Мы же платим вам сразу за обе серии, — Эвглена Галимовна кусает кисточку шали.

— У вас есть сомнения, что будет вторая?

— Нет, никаких. Но Вазген очень ждет.

— Даже кюшать не может, — Йорген достает трубку изо рта, смотрит Эвглене в лицо, улыбается и со стуком зубовным вставляет трубку обратно.

Эвглена Галимовна протягивает руку к настенному календарю. На нем, в черных кружевах, высоких лакированных сапогах и с плетью в руках, насупилась Динара Алиева, ведущая новостей канала МРТВ.

— Через два месяца ждем готовый сценарий, — вздыхает Эвглена Галимовна. — Вазгену я прямо сегодня отнесу. Он ведь в компьютере у нас не читает, только на бумаге. Говорит, только так может по-настоящему текст воспринимать. Я уверена — ему понравится. Он давно такого кино хочет. Устал от ситкомов за время Депрессии. А кино выходных дней — прекрасная идея. Чтоб был дополнительный стимул, открою секрет…

— Открывайте! — Йорген требовательно скрипит кресельной кожей.

— Вазген думает снимать не для телевизора. Он хочет выходить в кинотеатры с этим проектом. В субботу первая серия, в воскресенье — вторая. Такого еще никто не делал.

— Это хороший секрет, — улыбается Йорген, подмигивает мне и Динаре Алиевой с календаря.

— Но нужна вторая серия! Срочно. А, Марк? Очень хочется уже увидеть на последней странице этот ваш красивый вензель Ende.

— Увидите! — Йорген мужественно встает с кресла. — Договор же на обе. И что там по цифрам?

— Все, как обычно. Сперва тридцать процентов, после одобрения проекта — двадцать, после запуска…

— Пятьдесят, — улыбается Йорген. — Сперва пятьдесят процентов.

— Да! — Эвглена роняет шаль. — Простите. Я привыкла к типовым договорам. Конечно, у вас пятьдесят. Пять-де-сят!

— И пятьдесят после одобрения, разве нет?

— Конечно.

— Тогда, может, будем считать, что он уже одобрен?

Ты слышал, мой верный Бенки? Пятьдесят! С этого транша сразу куплю тебе щедрый подарок. Новую цепь, например? Хочешь, белого золота? С таким гонораром могу позволить себе шалость для милого друга. Я совсем тебя не балую.

2

Спустя пятнадцать минут.

Два ШШ синхронно отплывают от писсуаров, руки теребят брюки.

— Этот Марк — мерзкий пижон, — говорит первый Ш.

— Да-а-а. — эстрадно затягивает второй Ш. — Тот еще! «Грядет грандиозный трамвай» — я даже записал эту фразу. Аллитерация, мать ее!

— Ага. Не сценарий, а готовый текст романа.

— А он специально так и писал, чтобы сразу книгой издать. У меня есть информация, что он уже заключил договор с издательством — все его сценарии будут книгами выходить.

— Да, я знаю об этом. Издательства его долго окучивали, он отказывался. Потому что якобы на бумаге все потеряется.

— Но теперь ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.

— Очень алчный пацан. А название у серии будет прелестное — «Мрак от Марка». Кстати, он, кажется, нас так и не вспомнил. Или сделал вид. Гордыня, понимаешь. Надо будет ему напомнить. В подходящий момент.

ШШ начинают смеяться. Хе-хе-хе. В этот подходящий момент распахивается маленькая зеленая дверца одной из кабинок.

ШШ оборачиваются. За дверцей ярко проецируется Марк. Монументальный, но живой.

То есть я.

— Напоминайте, господа! Напоминайте!

ШШ смотрят растерянно. Они уже даже не ШШ — ЩЩ. Добавляю им по смущенной черточке.

Жаль, ты не видишь их озабоченные клювы, мой верный Бенки!

Я покидаю кабинку командорским шагом и долго, сладострастно мою руки. Чтобы дать им время уйти из кадра под шум желтой воды из графских развалин.

3

Еще пять минут спустя.

Мы с Аракчеем грациозно покидаем розовый особняк с колоннами, что на Покровском бульваре. Бывшую усадьбу графини Рубинчик, с яблоками. У высоких дверей нам отдает честь охранник в форме турбочекиста (бордовая кожаная куртка с обильными карманами, латексная фуражка с антенной, сапоги на толстой подошве с мини-роликами). Йорген наконец подносит к голодной трубке зажигалку. Два раза втягивает в через мундшук загустевший воздух. Смотрит на меня сквозь дым:

— Ну что, Марк, поздравляю! С тебя банкет. Даже два банкета — за субботу и воскресенье. Надо отметить хорошо, как до Депрессии.

— А этих двоих ШШ тоже звать?

— Каких ШШ? А, этих… Видишь, я тебя понимаю уже даже не с полуслова… А я не понял, кто это. Новые какие-то. Я ни имен не запомнил, ни должностей — визитки в коридоре выкинул. Нет, их не надо. Они и так наверняка кусок нашего бюджета сопрут. Но совсем чуть-чуть, судя по их мрачным мордам. Хотя где-то я их видел…

— Такие лица нельзя запомнить.

— Разве вы нас не помните?