Книга Серебряная свадьба - Мейв Бинчи

Год назад она попыталась уйти, но как раз в это время познакомилась с Джо. А когда Джо решил, что останется с ней, пришлось считаться с тем, что работы у него тогда не было.

Джо что-то делал там, что-то здесь и всегда был при деньгах. Во всяком случае, их было достаточно, чтобы купить Анне какую-нибудь премиленькую индийскую шаль, очаровательный бумажный цветок или разыскать самое модное грибное блюдо среди всех деликатесов Сохо.

Зато не было денег, чтобы заплатить за квартиру, телевизор, телефон или электричество. Со стороны Анны было бы слишком большой глупостью бросить в такой момент привычную, приносящую стабильный доход работу, не имея в запасе лучшего варианта. И Анна осталась в «Книгах для всех», несмотря на свою ненависть к этому названию, решив для себя, что большинство покупателей книг к категории «все», так или иначе, не принадлежит. Ее коллеги были людьми, приятными во всех отношениях, но при этом Анна никогда не встречалась с ними вне службы, за исключением отдельных случаев вроде поэтических встреч или благотворительных вечеров наподобие того, с вином и сыром, организованного в поддержку актеров соседнего театра, на котором она и познакомилась с Джо Эшем.

Рано утром в понедельник Анна была на работе. Самое подходящее время, чтобы поразмыслить о чем-то своем или ответить на письма. В магазине работало всего несколько человек, и у каждого был свой ключ. Анна отключила сигнализацию, подобрала с коврика перед дверью пачку бумаг. Всего лишь реклама. Почтальон еще не приходил. Включив кофеварку, она бросила взгляд в висевшее на стене зеркало. Собственные глаза показались ей громадными и встревоженными. Анна задумчиво смотрела на свое изображение. Она выглядела бледной, а под карими глазами совершенно определенно проступали тени. Волосы схвачены широкой розовой лентой, в точности подходившей под цвет блузки. Она подумала, что если не будет делать легкий макияж, то скоро начнет пугать своим видом окружающих.

Было время, Анна собиралась обрезать волосы. Она уже договорилась, что ей сделают прическу в неком шикарном заведении, обслуживавшем даже членов королевской семьи. Одна из девушек, работавшая в этом салоне стилисткой, приходила к ним в магазин. Она обещала, что сделает Анне скидку. Но как раз в тот вечер Анна познакомилась с Джо, а он сказал, что у нее чудесные волосы, и она решила, что ни за что не будет стричься.

Как и теперь, он спросил ее тогда, о чем она думает. Но тогда она сказала ему правду. О том, что собиралась на следующий день постричься.

— Даже и не думай, — возразил Джо, и они договорились пойти вместе в греческий ресторан, чтобы обсудить эту тему подробно.

И вот они сидели вдвоем посреди теплой весенней ночи, он рассказывал ей о своих актерских работах, а она ему — о своей семье. О том, что живет на квартире, отдельно от родителей, потому что почувствовала, что стала слишком зависимой от них, слишком втянутой во все, что происходит с семьей. Но по воскресеньям, а то и среди недели, она обязательно появляется в родительском доме.

Джо с интересом смотрел на нее. Он никогда не встречался прежде со взрослыми людьми, которые по два раза в неделю возвращаются в семейное гнездо.

Сначала они встречались у него на квартире, потом — у нее, потому что в ее квартире им было гораздо удобнее. Он коротко и сухо рассказал ей о Дженет и двух мальчиках. Анна же рассказала Джо о преподавателе из колледжа, в которого она была когда-то безумно влюблена, и о том, что любовь эта свелась всего-навсего к получению диплома без отличий и к огромному чувству утраты.

Джо очень удивился, что она рассказала ему эту историю. Ведь дело не дошло здесь до совместного имущества или общих детей. О Дженет же он сообщил Анне только потому, что формально до сих пор был на ней женат. Анне хотелось бы рассказать ему обо всем, но Джо отнюдь не намерен был все это выслушивать.

Было бы вполне логично, если бы они стали, в конце концов, жить вместе. Но Джо не настаивал на этом, а Анна просто не могла себе представить, что бы она ответила, предложи ей Джо переселиться к нему. Было бы так сложно объяснить это матери и отцу. Но однажды, после приятно проведенных вдвоем выходных, она решила спросить у Джо, как он отнесется к тому, чтобы перебраться в ее маленькую квартирку на первом этаже дома в Шепердс-Буш.

— Пожалуй, если это доставит тебе удовольствие, — ответил Джо, польщенный, но не удивленный, согласный, но отнюдь не горящий желанием. Он съездил к себе, уладил дело с квартплатой и переехал к Анне Дойл с двумя саквояжами в руках и кожаным пиджаком на плечах.

А Анна Дойл должна была хранить его переезд в тайне от своих родителей, обитавших в пригородном местечке Пиннер и при этом в совсем ином мире, где дочери никогда не позволяют женатым мужчинам проводить вечера с ними наедине.

С того апрельского понедельника они прожили вместе уже целый год. Теперь был май 1985-го, и Анне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы совершенно разделить миры Пиннера и Шепердс-Буш, со все возрастающим чувством вины маневрируя между ними.

Матери Джо было 56 лет, но выглядела она гораздо моложе. Она работала за стойкой в актерском баре и сталкивалась там с сыном два или три раза в неделю. Когда Анна бывала в баре вместе с Джо, его мать запросто приветствовала их взмахом руки, словно они были всего лишь обычными завсегдатаями. Целых шесть месяцев она даже и не догадывалась, что Джо и Анна живут вместе. Джо просто не позаботился сообщить ей. Когда же, наконец, она узнала, то просто сказала Анне: «Прекрасно, дорогая», — тем же тоном, каким общалась с абсолютно незнакомыми людьми, заказывавшими кусок телятины или пирожок с мясом.

Анна подумала, что нужно бы пригласить ее в гости.

— Зачем? — искренне удивился Джо.

В следующий раз, когда они были в баре, Анна направилась к стойке и обратилась к матери Джо:

— Не хотели бы вы как-нибудь навестить нас?

— Зачем? — спросила та с неподдельным интересом.

— Не знаю. Может быть, просто чтобы выпить с нами по рюмочке, — нашлась Анна.

— О Боже, моя дорогая, ведь я никогда не пью. Я каждый день вижу здесь столько пьяных, что у меня навсегда отшибло охоту даже думать о выпивке.

— Ну тогда чтобы повидаться с сыном.

— Так ведь я вижусь с ним здесь, не правда ли? Он уже взрослый, моя дорогая, и ему совсем не понравится, если его старая мама будет навязывать ему свое общество изо дня в день.

Анна наблюдала за отношениями сына и матери с восхищением, к которому примешивались и ужас, и зависть. Эти двое жили рядом, в одном городе, и вполне довольствовались парой фраз во время случайной встречи.

О других членах семьи они не говорили никогда. Ни о сестре Джо, которая обреталась в каком-то центре по реабилитации наркоманов, ни о его старшем брате, который служил наемником где-то в Африке, ни о младшем брате, работавшем оператором на телевидении.

Внуками мать Джо никогда не интересовалась. Джо рассказывал, что Дженет изредка привозила их в бар, чтобы те могли пообщаться с бабушкой, а иногда он водил детей в парк по соседству с домом матери, и та выходила на них посмотреть. К ней в дом он не приводил детей никогда.