Книга Царь Иисус - Роберт Ранке Грейвс

Женщины, говорят они, нарушают покой религиозной жизни, привносят в нее сексуальность и разбавляют эротикой мистический экстаз. Многое можно сказать в защиту этой точки зрения. Сексуальная неразборчивость во время празднеств, несомненно, ослабляла узы брака и дезорганизовывала общественную жизнь. Кроме того, в этой теории евреев была и политическая подоплека. Единственная надежда выжить для народа, обитавшего на скрещении всех дорог, заключалась в том, насколько строго он мог держаться сам по себе и избегать вливаний чужой крови, а любвеобильные и не отказывавшиеся от роскоши царицы и священнослужительницы разрушали ее, втягивая подданных в свои игры. И все же евреи, лишь отчасти принадлежа Востоку, никогда не могли удержать своих женщин в полном подчинении, отчего и не преуспели в незапятнанном служении Иегове, какое они проповедуют. Великая Богиня, которой изначально принадлежала земля Палестины, вечно сбивает их с толку. В стародавние времена ее звали Белили, а они зовут ее Белиал, что означает «Окончательное Разрушение». Отступничество от Богини поначалу вселяло в евреев сомнения, и живший в то время поэт Иеремия приводит такие разговоры: «Будем кадить богине неба и возливать возлияния, как мы делали, мы и отцы наши, цари наши и князья наши, в городах Иудеи и на улицах Иерусалима, потому что тогда мы были сыты и счастливы и беды не видели. А с того времени, как перестали мы кадить богине неба и возливать ей возлияния, терпим во всем недостаток и гибнем от меча и голода». Однако не все поддались сомнениям.

Старинный храм Богини в Иераполе, что на сирийском берегу Верхнего Евфрата (это место известно по библейской легенде о патриархах Аврааме и Исааке), стоит того, чтобы на него поглядеть. Там Бог-Солнце, сидящий на быке, нечто вроде Диониса-Аполлона-Зевса, изображен мужем своей матери — Богини-Луны, которая сидит на льве и держит в руке змею. Троица, которой повелевает Мать, включает в себя еще одно непонятное двуполое божество. Его священный символ — голубь. Этот храм, в котором служили прорицающие женщины и евнухи, смотрит на восток, и его портал поддерживают две колонны в виде гигантских фаллосов, подобные тем, что были возведены у наружной стены Соломонова храма, а внутри все в золоте, драгоценных камнях и мраморе. Обрядовая церемония была сложной и включала добрачную проституцию для молодых женщин и самокастрацию для молодых мужчин, а для всех остальных — моления, пение хвалебных гимнов, возлияния, очищение, воскурение фимиама, принесение в жертву овец, коз и детей, сожжение живых животных, подвешенных на терпентинном дереве, и пророчествования на священной рыбе и покрывающихся потом статуях. Говорят, храм был поставлен в честь Луны Девкалионом (которого евреи зовут Ноем), когда потоп наконец отступил от Азии. А в его честь выставляют священный ковчег из акации и сливают воду через ущелье, через которое, вероятно, схлынули воды потопа.

Ханаанеяне, которых израильтяне завоевали и обратили в рабство, тоже поклонялись этой Богине. Их потомки все еще привержены культу терпентинного дерева, голубя и змеи, все еще пекут ячменные пироги в честь Богини и блюдут право незамужней женщины собрать себе приданое проституцией.

С политической точки зрения мне кажется целесообразным сохранение в тайне ото всех, кроме узкого круга хрестиан, некоторых фактов, связанных с рождением Иисуса. Я нашел их благодаря долгим и кропотливым поискам, и мне ясно, что, будь они изложены императору, того вряд ли можно было бы осудить за предположение, что мистический коммунизм хрестианства был взят Иисусом для маскировки еврейского военного монархизма. Я также согласен с разумным решением Павла отделить, насколько возможно, новую веру от той, от которой она отпочковалась, и, хотя несправедливо утверждать, будто евреи — народ, отвергший Иисуса, все же это правда, что после падения Иерусалима несчастные потомки еврейских националистов возненавидели не только язычников-хрестиан, но и евреев тоже. Они оскорблены их предательским отказом защищать Священный город, их уходом из Иудеи и поселением в Пелле, на другом берегу Иордана.

Руководимые Иаковом (я имею в виду епископа Иерусалимского, который был единокровным братом Иисуса), иудео-хрестиане строго придерживались буквы закона. Они не были предателями. Просто они считали грехом участвовать в войне. А так как Иисус провидел судьбу Иерусалима и оплакал ее, от них едва ли стоило ожидать, что они рискнут вечным спасением, встав на защиту его стен. После взятия Титом Иерусалима многих из них уговаривали вернуться в иудаизм из-за их вдвойне невыгодного положения: римляне плохо обращались с ними, потому что они были евреями, а евреи презирали их как предателей. Но они не отреклись от Иисуса. Так должны ли они были потом отказаться от своих принципов, чтобы присоединиться к языческой хрестианской церкви, управлявшейся апостолом Филиппом, а после его смерти реорганизованной их врагом и преследователем Павлом, тем самым Павлом, который когда-то столкнул Иакова с лестницы Храма?

Перед ними был трудный выбор, и лишь немногие выбрали героическую верность Закону. Язычники-хрестйане примирились с теми, кто встал на путь приспособления, потому что Иаков уже умер, и Павел умер, и Петр умер, а у них был завет самого Иисуса прощать своих врагов. Важно было уберечь религию братской любви от губительных разногласий. Не заговаривая больше об обрезании, они заделали брешь теоретическим компромиссом и, более того, посыпали пеплом головы иудеев, облегчив их финансовые трудности. Спор Павла с исконной Церковью был, в сущности, спором из-за денег. Он рассчитывал получить большую часть суммы, собранной среди обращенных в Малой Азии, к тому же во время приступа эпилепсии у него было экстатическое видение, будто он удостоен апостольского чина, однако церковные власти холодно уведомили его, что дары духа купить нельзя, а видение неприлично честолюбиво.

Компромисс, как все компромиссы, имел свои дурные стороны, и самое главное то, что в результате смешения соперничавших учений появилось множество мелких противоречий в официальной версии жизни и учения Иисуса. Посредниками между двумя сообществами стали последователи галилейского апостола Петра, непонятно как обращенного фанатика, воинствующего националиста, который был отвергнут последователями Иакова за принадлежность к последователям Павла, и последователями Павла за принадлежность к последователям Иакова. Как провидел Иисус, Церковь в конце концов была заложена на Петровом камне, и имя Петра теперь стоит на диптихах перед именем Павла.

Пусть никого не введет в заблуждение клевета на евреев вообще и фарисеев в частности, которая, несмотря на как бы воссоединение Церквей, все еще имеет хождение среди хрестиан в Риме. Клеветники-язычники обвиняют евреев в том, что они отвергли Иисуса. Позволю себе повторить, что ничего подобного не было, ибо все ученики Иисуса были евреями, и иудео-хрестиане весьма почитались в Иудее и в Галилее вплоть до так называемого «ухода в Пеллу». А до этого они, не мучаясь сомнениями, принимали участие и в храмовых службах, и в синагогальных, что неудивительно, так как Иисус делал то же самое, и он же недвусмысленно сказал самарянке: «Спасение — от Иудеев».

Евреев еще обвиняют в том, что они приговорили Иисуса к распятию, и сделал это Бет-Дин, или Великий Синедрион, но на самом деле все было не так. Ни один человек, имеющий даже самое приблизительное представление о еврейской законности, никогда не поверит в то, что Синедрион приговорил Иисуса к смерти, и не усомнится в том, что распяли его по приказу Пилата римские воины.