Книга Тамерлан. Правитель и полководец - Гарольд Лэмб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы понять масштаб этой личности, необходимо проследить ее жизнь. А для, этого нужно отвлечься от истории Европы и современной цивилизации с ее предубеждениями. Нужно взглянуть на Тамерлана глазами людей, скакавших верхом рядом с ним.
Давайте вслед за Клавихо пренебрежем ужасными сценами и башнями из человеческих черепов и проследуем за море мимо Константинополя в Азию, по дороге в Хорасан и Самарканд. Время рождения нашего властелина – 1335 год. Место – земля, по которой течет река.
«Это – одна из четырех рек, которые текут из рая, – рассказывает Клавихо. – А страна эта – очень яркая, веселая и прекрасная».
Сверху безоблачное небо, поодаль горная гряда, над которой возвышается вершина в снеговой шапке, именуемая Его Величество Соломон. У подножий гор раскинулись роскошные луга, по ним струятся потоки воды, все еще не утратившие прохлады после зоны ледников в горах. На высокогорье пасутся овцы, за которыми смотрят пастухи, сидящие верхом на мохнатых, низкорослых лошадях. Ниже в узких горных долинах, близ деревень, в сочной траве разбрелся скот.
Река петляет среди массивов известняка. Более спокойно она течет по протяженной долине, почерневшей от шелковиц и виноградников. От реки отведены арыки к рисовым и ячменным полям, а также посадкам дынь – ирригационные канавы, в которые не спеша поступает вода из черпаков колес, вращающихся со скрипом.
Река Аму с незапамятных времен служила границей между Ираном и Тураном – между югом и севером. К югу расположен Хорасан, земля Солнца, где иранцы, говорящие на персидском языке, издавна возделывали почву. Это чалмоносцы, несчастные люди средневековой Азии с мягким нравом.
За рекой, к северу находился Туран, из глубин которого приходили кочевые племена – скотоводы, коневоды, люди в шлемах. Кроме реки, не имелось никакой границы. Территория к северу от реки называлась Мавераннахр – «та, что за рекой».
Там путники, идущие по дороге в Самарканд, пересекают реку, движутся по лощинам, через густые дубовые леса, попадая в ущелье, между отвесными краями горного песчаника в 600 футов высотой, где над ними потешается эхо. В сумраке этого дефиле красного цвета – Железных Ворот, – в месте, где едва могут разминуться два верблюда, наблюдают за путниками смуглолицые люди, опирающиеся на копья. Это тюркские стражники – крупные мужчины с тонкими усиками, загибающимися к их широким подбородкам, говорящие медленно, растягивающие слова. На них надеты кольчуги, их шлемы увенчаны конскими хвостами.
Первый за Железными Воротами караван-сарай располагался на плодородной территории, которую пересекала маленькая речка и обступали горы. Место, называвшееся Шахрисабзом, Зеленым городом, было обнесено рвом, заполненным водой, а из чащи цветущих смоковниц и абрикосовых деревьев вырастали белые купола гробниц и островерхие минареты, служившие также сторожевыми башнями.
Тамерлан здесь родился. Жилище его представляло собой дом, построенный из дерева и необожженной глины. При доме были дворик и сад, обнесенные стеной. Дом имел плоскую крышу с перилами. На ней мог незаметно поместиться ребенок и слушать в сумерках протяжный зов муэдзина на молитву, пока овцы и крупный рогатый скот сгонялись с пастбищ в стойла.
Сюда приходили также бородатые люди в яркой шелковой одежде, они расстилали свои коврики для сна, толковали о разных событиях и караванах, а также всегда говорили о войне, которая не обходила стороной эту долину.
«У мужчины один путь», – часто слышал Тамерлан.
Он не утруждал себя мыслями о войне – так же как и о значении произносимых мрачным тоном стихов Корана. Слова старших считались законом, но мальчуганам нравилось разглядывать оружие взрослых, рассуждать об остроте лезвия вложенного в ножны клинка или почему сломалось древко копья. Мальчуганы росли среди лошадей и соревновались в верховой езде на лугах, поросших клевером, за дорогой на Самарканд. Они охотились при помощи луков и стрел на перепелов и лисиц, а свою добычу укрывали в горной пещере под выступом скалы. Там они проводили томительные часы в играх в войну, пока собаки спали, а лошади паслись на лугу. Тамерлан главенствовал в этих играх с тремя-четырьмя приятелями.
В играх он был целеустремлен и серьезен, никогда не смеялся. Хотя его кони не относились к разряду породистых, как у некоторых приятелей, но в искусстве верховой езды ему не было равных. Когда же ребята подросли настолько, что им уже доверяли охотничьи мечи, Тамерлан превзошел всех в пользовании этим оружием.
Вероятно, его серьезность проистекала из условий жизни. Мать Тамерлана умерла, когда он был очень юн. Отец, глава монголо-тюркского племени барласов, проводил большую часть времени в беседах со старцами в зеленых чалмах, посещавшими исламские гробницы и приобретавшими тем самым святость. Сын же занимался своими соколами, собаками и общался с приятелями. В доме жили всего лишь двое слуг, конюшня была заполнена лошадьми лишь наполовину. Отец, не принадлежавший к числу правивших ханов племени, жил весьма скромно. Он был воином, отличившимся в битвах.
Мальчик проводил время либо в седле, либо на крыше дома, наблюдая за дорогой в Самарканд. По ней нередко ездили кавалькады богатых персов с вооруженными охранниками, сторожившими хозяйских женщин с лицами, покрытыми паранджой. Тюркские женщины не носили паранджи. Худощавые арабские торговцы сопровождали вереницы лошадей с грузами парчи из Китая, шелковой пряжи или ковров, сотканных на ткацких станках к северу отсюда. По пыльной дороге порой двигались караваны с рабами, нищие с посохами и чашками для милостыни, а также святые старцы, высматривавшие учеников.
Временами показывался еврей со своими мулами или индус, жаловавшийся на афганских грабителей. В сумерки они разбивали палатки рядом с животными и разжигали костры для приготовления пищи, от которых исходил горький запах горелого навоза и полыни. Недалеко присев на корточках, Тамерлан слышал их разговоры о ценах на рынках и городской жизни Самарканда. Когда отец ругал сына за прогулки к стоянкам караванщиков, тот отвечал:
– У мужчины один путь.
Долина и все, что было в ней, составляли наследственное владение племени барласов. Нельзя сказать, что это являлось собственностью племени. Барласы могли заниматься скотоводством и земледелием, владеть скотом, виноградниками и пастбищами, пока были способны удерживать эту территорию от посягательств. Много лет назад хан, живший за горами, передал предкам барласов эту землю, и они, подобно племенам Шотландии, владели ею благодаря силе своего оружия, искусству ремесла и достоинству своих вождей. Это были тюрки, круглолицые и ширококостные. Бородатые и загорелые, они важно шествовали по земле – если вообще возникала необходимость куда-нибудь идти, – не замечая никого, кроме более важного соплеменника, нежели они сами. Каждый из них имел коновязь выносливых лошадей, привыкших к горной местности. Лишь некоторые из них имели быстроногих племенных скакунов или низкорослых коней, вышколенных на поле для верховой игры в мяч. Поводья у всадников были богато инкрустированы серебром, а седла им нравилось обтягивать шелковой тканью с вышивкой. Беднейший из этих тюрок и не помыслил бы отправиться из своей юрты в мечеть, не оседлав коня.
