Книга Хозяин морей. Капитан первого ранга - Патрик О'Брайан

— Снимите ее, сэр! — вскричал капитан Гриффитс, побагровев от злости. — Вы что, боитесь сквозняка? Или забыли приказ лорда Сент-Винсента о том, как должно приветствовать командира… — На этом его порыв угас, и он спросил уже более миролюбиво: — Когда ждать смены течения?

— Прошу прощения, сэр, — отозвался лейтенант Барр. — В десять минут девятого. Осмелюсь доложить, что сейчас заканчивается период между отливом и приливом.

Буркнув что-то себе под нос, капитан обратился к мичману:

— Что вы сказали, мистер Хауэлл?

— Он сумел выловить свою грот-стеньгу, сэр, — отвечал мичман со своего насеста. — И только что пошел в крутой бейдевинд.

Капитан направил подзорную трубу на «Ди», чьи брамсели были отчетливо видны над неровной линией горизонта, а когда зыбь подбрасывала оба фрегата, то он мог видеть и марсели. Вытерев насухо линзу объектива, он снова прильнул к окуляру, круто повернувшись, взглянул на француза, затем вдвинул одно колено подзорной трубы в другое и снова посмотрел на далекий фрегат. Облокотясь о планширь, капитан стоял в одиночестве на правой стороне шканцев — этой святая святых корабля.

Офицеры то наблюдали за нагоняющим их фрегатом и поджидающим добычи линейным кораблем, то исподтишка поглядывали на капитанскую спину.

Положение было неопределенное — пока еще оно могло обернуться любой стороной. Ясность внесет приказ, и как только он будет отдан, останется положиться лишь на судьбу и удачу. Сначала события будут разворачиваться медленно, затем они все быстрее и быстрее будут стремиться к неизбежному финалу. И тогда пути назад не будет. А решение следует принимать, причем принимать быстро; при нынешнем ходе «Чаруэлл» окажется на дистанции выстрела раньше чем через десять минут. Однако следует учитывать многие факторы… «Ди» развивает недостаточную скорость, идя круто к ветру. А встречное приливное течение с траверза еще больше задержит его. Фрегату, возможно, придется менять галс. А всего лишь через полчаса французские тридцатишестифунтовые пушки вспорют «Чаруэллу» брюхо, собьют на нем мачты, после чего отбуксируют его в Брест, тем более что ветер дует попутный. Но почему же не видно ни одного корабля эскадры, ведущей блокаду? Разметать ее не могло: не так уж силен был шторм. Все это чертовски странно, начиная с наглого поведения француза. Ведь на орудийную канонаду вся английская эскадра ринется как мухи на мед… Значит, что-то здесь неладно…

Напряженные взгляды жгли его спину так, что капитан Гриффитс взъярился. Не хватало только праздных зевак на его голову: помимо нескольких офицеров не из его команды на палубе фрегата стояли двое штатских, один из Гибралтара, другой из Порт-оф-Спейн. Среди пассажиров были известный дуэлянт генерал Пэджет и капитан Обри, он же Счастливчик Джек, который не так давно, командуя четырнадцатипушечным шлюпом «Софи», атаковал тридцатишестипушечный испанский фрегат-шебеку «Какафуэго» — и захватил испанца. Несколько месяцев назад на флоте название этой шебеки было у всех на устах. Но сейчас капитану «Чаруэлла» от этого было не легче.

Джек Обри стоял у самой последней карронады левого борта с совершенно равнодушным, отрешенным лицом. Капитан Обри был высок и со своей позиции легко мог наблюдать за обстановкой, за тем, как быстро и плавно изменяется конфигурация треугольника, образованного тремя кораблями. Рядом с Джеком Обри стояли двое пониже его ростом. Одним из них был доктор Мэтьюрин, служивший лекарем на «Софи». Его сосед был весь в черном — черная шляпа, развевающийся черный плащ, — и на его узколобом лице, казалось, было написано: тайный агент. Вернее — шпион, поскольку более длинное слово на таком лбу не уместилось бы. Они разговаривали на языке, который смахивал на латынь, причем очень оживленно. Джек Обри, перехватив свирепый взгляд командира фрегата, наклонился к другу и прошептал ему на ухо:

— Стивен, пожалуй, вам стоит спуститься в лазарет. В любую минуту вы можете там понадобиться.

Капитан Гриффитс отвернулся от поручней и с подчеркнутым спокойствием произнес:

— Мистер Берри, дайте семафор: «Я намерен…» Грохот пушки линейного корабля оборвал капитана на полуслове, после чего над палубой француза взвились три синие ракеты, и утреннее небо озарилось мертвенным светом. Гонимые ветром, искры не успели рассыпаться, как ввысь взлетел уже целый сноп ракет. Это зрелище несколько напоминало фейерверк по поводу сожжения чучела заговорщика Гая Фокса[2], только вдали от берегов.

«Что за чертовщина?» — изумился Джек Обри, прищуривший глаза от ярких всполохов. Удивленный ропот моряков на палубе вторил его недоумению.

— Внимание! — крикнул с фок-мачты впередсмотрящий. — С подветренного борта француза отвалил катер!

Капитан Гриффитс мигом направил в ту сторону подзорную трубу.

— Фок и грот на гитовы! — приказал он, и нижние паруса на фок— и грот-мачтах были приподняты, чтобы не мешать обзору. Гриффитс увидел не катер, а тендер — легкое суденышко английской постройки, — который повернул рей. Парус наполнился ветром, тендер увеличил скорость и по свинцовым волнам помчался в сторону фрегата.

— Разобраться с тендером, — скомандовал капитан. — Мистер Бауз, дайте предупредительный выстрел.

Наконец-то после долгих часов ожидания под дождем на холоде решение было принято, и пушка тщательно наведена. Раздался треск двенадцатифунтового орудия, взвился клуб едкого дыма, уносимого ветром, и, когда ядро едва не задело носа тендера, грянуло радостное матросское «ура». В ответ с борта тендера послышались приветственные клики, его команда принялась размахивать шляпами, и оба судна продолжали сближаться с общей скоростью в пятнадцать узлов.

Быстроходный, чутко слушающийся руля тендер — наверняка судно контрабандистов — приблизился к фрегату с подветренного борта, потерял ход и теперь будто чайка покачивался на волнах зыби. Его моряки со смуглыми смышлеными физиономиями улыбались, поглядывая на орудия фрегата.

«Я бы не отказался от полудюжины эдаких молодцев», — подумал Джек Обри. Тем временем капитан Гриффитс поприветствовал шкипера этой скорлупки, отделенной от фрегата уже всего лишь несколькими ярдами.

— Поднимитесь ко мне на борт, — настороженно произнес капитан Гриффитс.

Через несколько минут, произведя ряд эволюций, шкипер под крики: «Гляди не навернись!», держа под мышкой какой-то сверток, вскарабкался по кормовому трапу фрегата. Легко перемахнув через фальшборт, он протянул руку и произнес:

— Поздравляю вас с миром, капитан.

— С миром? — вскричал Гриффитс.

— Так точно, сэр. Так и думал, что вы будете удивлены. Его подписали меньше трех дней назад[3]Об этом еще не знает ни один корабль в иностранных водах. У меня все судно забито газетами, вышедшими в Лондоне, Париже и провинциальных городах. В них, господа, все свежие новости изложены самым подробным образом, — произнес шкипер, оглядывая собравшихся на шканцах. — Уступлю всего по полкроны.