Книга Остров и окрестные рассказы - Горан Петрович

Новые тени появлялись быстрее, чем успеешь моргнуть

К счастью, зима была мягкой. Строительный материал поступал. Чужак доставлял кирпич за кирпичом, черепицу за черепицей, брус за брусом... В своей сумке он уносил узор за узором с наших вещей. С началом весны мы взялись за строительство нового большого дома. Той весной вообще никто не занимался сбором беспорядочно разбросанных солнечных лучей. Редкий свет увядал без всякой пользы. Было ясно, что сады не смогут хорошо плодоносить. Новые тени появлялись быстрее, чем успеешь моргнуть, с такой же устрашающей быстротой, с какой все вокруг возводили свои огромные домища.

Бабушка и дедушка пытались спасти положение. Они бродили по окрестностям, взбирались на горы и холмы, находили и собирали рассыпанные стебли солнца, охапками переносили свет к нам в сад.

— Хоть бы ненадолго кто-нибудь спустился с лесов. Чем выше постройка, тем больше продувает сквозняками разум. Без узоров все так уныло. В унылых домах унылые жизни. В унылых жизнях унылые души... — горевали они.

Но мать с отцом они не могли не любить. Для нового жилья даже отдали им дикие гиацинты и травинки с дедушкиных чулок. Когда первая ночь показала, что в доме плохо спится из-за холодной и пустой бессонницы, они принесли с чердака и положили всем в изголовья сны, оплетенные теплым лунным светом.

Шестой лист

Когда село осталось без узоров, чужак наконец-то высушил свои штанины, запаковал сумки и отбыл, оставив после себя сплошное однообразие. Вся разница между домами была только в степени их недостроенности.

Так же как и в то лето, когда мы расчесывали солнечные лучи, сидели мы во дворе, но теперь под толстыми облаками, да еще и в тени огромного дома и без всякого дела.

— Обманул он нас, — кратко констатировал отец.

А чего можно было от него ждать, после того как он предложил построить мост через чистый ручей, — добавил дедушка.

Мать запричитала.

— Не плачь в тени, это опасно, на ресницах мох прорастет. — Бабушка коснулась маминого плеча. — Возьми, вытри глаза. Я сберегла один платок, вышитый листочками бессмертника.

Когда мать утерла слезы, дедушка повернулся ко мне:

— Что-то вся сила моя застряла в пояснице, а ты помоложе, беги-ка, положи платок в сундук вместе с остальными вещами, может, узор бессмертника примется и на них.

Я собрал все полотенца, кувшины, передники, чулки, пояса, рубахи, жилеты, дорожки, наволочки и прялки. Перед тем как закрыть крышку сундука, я положил рядом с платком, на котором были вышиты бессмертники, шесть листов белой бумаги.

ТРОСТИНКА

Гость в дом — соль в ступу

Створки ворот были открыты настежь. Я знал, что открыли их еще на заре. Для верности, чтобы путники, не дай бог, не прошли мимо, да к тому же, как это делали хозяева в старые времена, три раза бросили через левое плечо ключ, а через правое семь раз громко проговорили:

— Гость в дом — соль в ступу!

После поцелуев отец и мать выложили на стол во дворе гостинцы и любопытство. Бабушка вынесла зазолотившийся мед и веночки из свежих поклонов и приветов. Ведра скользнули в глубину колодца. Проделав обратный путь, они неохотно, с визгом и препирательствами, расстались с плещущейся водой. Цыплята рассыпались во все стороны, чтобы разнести весть о приезжих. Кот соскользнул со скамейки. Дедушка взял меня за руку и повел в сторону. Расспросов из города он не любил, а меда не брал в рот еще с того времени, когда дорожные рабочие проложили к нам шоссе — прямо через самую богатую цветами поляну.

Так что мы сидели теперь под большим стогом утреннего света и поглядывали друг на друга. Я на него — широко раскрытыми глазами. Он на меня — прижмуренно. Так же как и всегда, когда он готовился к разговору, дедушка протянул руку, ловко вытащил из стога небольшой лучик, сломал его посередине, половину дал мне, а вторую небрежно сунул в уголок собственного рта.

— В этом году немного горчит, — всегда одинаково начинал он, прикусывая лучик, сверкнувший в его зубах.

— Горькое лето? — важно спрашивал я, горя нетерпением показать, насколько я вырос с прошлой нашей встречи.

— Сухо, — дедушка был скуп на слова.

— Сухо, сухо, — с еще большей важностью соглашался я, грызя соломинку утреннего света.

Расспросы и разговоры, дедушка очень громко прихлебывал молоко

За завтраком мы угощали друг друга каждый своим. Мамины расспросы крошились по столу. Бабушкины похрустывающие новости сияли, соревнуясь ароматом с еще теплым хлебом. Дедушка молчал, но зато очень громко прихлебывал холодное молоко. Бабушка искоса укоризненно поглядывала на него. Но он не обращал на это внимания. Отец целиком посвятил себя своему любимому сыру. Я пытался сосчитать, столько ли волосков побелело на голове у дедушки, сколько стыдливо затемнилось над моей верхней губой.

— Как твои дела, мама? — спросила мать бабушку.

— Слава Богу, хорошо, — ответила та, поправляя платок, а я заподозрил, что под ним она держит свернутые трубочкой слова. — Правда, бессонница меня мучит.

— Может, в следующем году мы купим новую машину, — похвалилась мать.

— В прошлом году умер последний здухач в нашем селе, — новость была и у бабушки.

— Тучегон?! — оторвался от сыра отец. — Сейчас, в конце тысячелетия?! Видно, он был очень старый. Удивительно, что он столько прожил!

— Здухач — это человек, у которого под мышками растут крылышки, — повернулась ко мне бабушка. — Крылья эти маленькие, но от них большая польза. Он охранял посевы от града. Ты был еще маленький и не помнишь, но когда на село надвигалась черная туча, он выдирал с корнем развесистый дуб, взлетал в небо и этим дубом подчистую выметал всю тучу. Оставалось только небо! А что теперь будет, не знаем. И очень боимся за урожай!

— А почему бы против града не попробовать ракеты? — предложил отец.

Бабушка с сожалением рассмотрела его вопрос со всех сторон и, оценив как неуместный, отвергла презрительным жестом:

— Глупости все это! Сам подумай! Неужели не знаешь, что хорошего тучегона ничем не заменишь!

Дедушка очень громко хлебнул молока.

Вот, значит, как

После завтрака мать и бабушка застелили стол чистотой, на середину, для пчел, положили разрезанную пополам грушу и пошли в дом осматривать шкаф с венчальной одеждой. Мать обещала кому-то в городе привезти образчики вышивки. Отец решил размять ноги и направился к фруктовому саду, где ему пришлось еще раз изумиться: и почему это дедушка упорно отказывается посадить новейший сорт яблони? Мы с дедушкой вернулись к стогу теперь уже почти полуденного света.

Опять держа в зубах соломинки солнечных лучей, мы продолжили разговор с того самого моста, на котором его прервал завтрак.