Книга Русский капкан - Борис Яроцкий

– Есть возможность, – прошептал он, – сыну вашего родственника побывать в Америке, разумеется, продолжить лечение в военном госпитале Красного Креста.

– А прапорщик согласен?

– А что его спрашивать? – ответил хирург. – Он поступит в полное подчинение генералу Миллеру. Этот генерал имеет большую власть в русском военном министерстве: отбирает офицеров для лечения за океаном. Зачем вашему прапорщику снова лезть в окопы, стрелять из орудия? Он артиллерист, неровен час – убьют. По статистике каждый четвертый русский офицер на фронте погибает.

– А когда вернется в Россию – опять фронт?

– Не совсем так. Отобранных Миллером в окопы уже не посылают. Они приобретают новую профессию.

– И какую же?

Хирург загадочно улыбнулся, смахнул с усов капельку коньяка, задержавшуюся после выпитой рюмки.

– Самую гуманную – профессию переводчика. Профессию вечную для цивилизованного мира, – и продолжал рассуждать: – Закончится война, вам лестно будет слышать, что русский язык для английского останется достойным конкурентом.

– Вы так утверждаете, будто вы – русский?

– Я – болгарин, но для общения русский язык, пожалуй, самый подходящий. Вот я с вами общаюсь на английском. А если мы в совершенстве овладеем языком восточных славян, будем общаться только по-русски. В этом языке, как летом цветов на лугу, тысячи оттенков, даже, когда ведешь светскую беседу, ощущаешь аромат славянской речи.

– Вы – поэт?

– Не совсем так. Я – хирург. Слышу голоса людей, когда они между жизнью и смертью. Под ножом хирурга самая колоритная – это русская ругань. Раненым она заменяет анестезию. Так мне кажется…

В роскошном ресторане (это был знаменитый «Славянский базар») собеседники нашли общий язык: русского прапорщика без его согласия определили в переводчики, а переводчик в любой армии – это, между прочем, агент разведки. Так что в школе генерала Миллера, военного разведчика с двадцатилетним стажем, имевшим практику в Брюсселе, Гааге, Риме, на которого велось секретное досье в Лондоне и Вашингтоне, желторотые агенты под крышей американского Красного Креста превращались в мудрых лис, нужного для России окраса.

Примерно таким путем, но уже по рекомендации самого генерала Миллера, попал на лечение за океан и капитан-артиллерист русской армии Сергей Самойло, приемный сын генерал-майора Самойло, выпускника Николаевской академии Генерального штаба.

2

В Парголово, под Петроградом, где капитан Самойло проходил лечение (в правом плечевом суставе все еще саднила рана, повреждена была ключица и ее осколки при малейшем движении вызывали острую боль) госпиталь посетила делегация американского Красного Креста. Высокий худощавый хирург, по виду болгарин, помял капитану предплечье, сказал утвердительно:

– Руку можно спасти. В Филадельфии есть клиника профессора Рейсберга. Ранение по его профилю.

– Это в Америке? – удивился капитан.

– Филадельфия пока что не в Сибири, – пошутил хирург.

– К сожалению, я всего лишь капитан. И мое денежное содержание для вас, надеюсь, не секрет. Для поездки за океан нужны большие деньги. Своих родителей я предпочитаю не обременять.

– Но вы же дворянин?

– Как вам сказать, вроде дворянин, вроде и нет, словом, я и сам не знаю. В «Послужном списке» значусь дворянином.

Сергей не стал уточнять, по какой линии он дворянин, а по какой – из простонародья. На фронте офицеров-дворян было немало. Многие из них выбились в генералы и адмиралы, их имена внесены в послужной список выдающихся защитников Отечества.

Хирург допытывался, есть ли у отца капиталы?

Сергею с подросткового возраста было известно, что у него два отца (так получилось) и оба не бедны, один – предприниматель, второй, который дал ему свою фамилию, – генерал. К обоим он питает родственные чувства. У отца-генерала капиталов нет, да их никогда и не было. Было генеральское звание и то, что он из дворянского роду.

Когда его спрашивали об отце-предпринимателе, какие у него капиталы, отвечал, не таясь:

– Все отцовские деньги ушли на приобретение недвижимости.

– То есть?

– Отец купил небольшой лесопильный завод, по сути, – обыкновенную пилораму. Сам же он и рабочий. Выплачивает грабительский кредит. Так что мое участие в его деле – нулевое.

– Можете дальше не уточнять. Примерно так начинают многие. Но Рокфеллерами становятся только целеустремленные и волевые. Судя по вашим ранениям, вы из волевых.

Сначала капитан не догадывался, куда этот дотошный хирург клонит. Да и при чем тут дворянство? На фронте, когда надо стрелять, а не допытываться о происхождении, – на войне в равной степени под смертью ходят и крестьяне и дворяне.

– Главное, господин капитан, вы защищаете Россию. А это уже устремление, – продолжал свою мысль хирург, и, чтоб не смущать дальнейшими расспросами, сказал, как поставил точку: – Поэтому пусть Россия о вас и позаботится. Не так ли? В противном случае потеряете руку. А вы еще так молоды. Сколько же вам лет?

– Скоро тридцать.

– Награды имеете?

– Георгия четвертой степени.

– Надеюсь, вам за границей препятствий не будет.

«За границей? – с недоумением подумал Сергей. – А мне что там делать – за границей? Я сейчас нужней на своей земле, в России…»

Недоумение развеяла беседа с полковником штаба корпуса. Оказалось, раненых офицеров отправляли за океан не только для лечения, но и для учебы. Ведь одна дорога в шесть тысяч верст во что обойдется? Безденежный не осилит…

Соединенные Штаты Америки были так добры, что, пожалуй, никогда не жалели средств на учебу иностранцев. Загадки в этом не было. Пусть учатся, приобретают нужную профессию, лишь бы их профессия закрепляла человеку любовь к Америке. Потом, куда судьба человека не забросит, он всегда будет чувствовать себя американцем. На него Америка сумеет положиться. Если, конечно, это ей потребуется. А потребуется, видимо, скоро. Ведь она растет и крепнет, эта великая держава. Останавливаться в своем неудержимом росте – не намерена…Ядро этой молодой нации составляли авантюристы – люди энергичные, инициативные, как правило, смелые, искатели легкой наживы. Каждый хотел верить, что Америка – страна неограниченных возможностей. Прагматизм буквально во всем.

3

С небольшой группой раненых офицеров Сергей Самойло прибыл в Филадельфию кружным путем – через Японию. В Филадельфии он встретился с прапорщиком Насоновым, сослуживцем по артиллерийской бригаде.

В клинике профессора Рейсберга Насонову удалили из позвоночника осколок сталистого чугуна, засевший в опасной близости от центрального нерва. Операция прошла удачно, и прапорщик уже мечтал через месяц-полтора вернуться к себе на родину. Если военно-медицинская комиссия его признает годным к возвращению в строй, он готов и дальше служить своему Отечеству. Не знал он того, что с ним под видом хирурга беседовал офицер русской агентурной разведки.