Книга Личный друг Бога - Михаил Кликин

«Епископ» — имя заклятого врага было словно спасательный круг. Глеб уцепился за него, подтянул к себе. Сразу сделалось спокойней. Постепенно унялся ураган смутных мыслей и образов. Но осталось знание, что не все в порядке.

А потом Глеб увидел перед собой страшное черное лицо с оскаленной пастью, и понял, что пришел первый враг, и пора бороться за жизнь…

4

На дороге что-то темнело…

Волколак положил ладонь на рукоять меча, присмотрелся.

Какие-то груды… Похоже, тела…

Верно, кто-то из путников забрел на опасное место, не зная о правилах или позабыв о них, растревожил Урочище, разбудил нечисть…

Волколак поднял руку, предупреждая о возможной опасности. Он был единственный воин в обозе, но перед началом перехода он проинструктировал всех, кто мог держать оружие, и сейчас он знал, что возницы, заметив его жест, взялись за топоры и рогатины.

Какая-никакая, а поддержка…

Фыркнула лошадь, почуяв мертвечину, прянула ушами, тряхнула головой. Щелкнул кнут — словно сухой прут лопнул. И люди, и животные торопились миновать опасное место.

Человека, прижавшегося к стволу осины, Волколак заметил лишь когда тот шевельнулся. Как обычно рефлексы опередили разум — Волколак не успел ничего понять, а клинок, дрожа, уже указывал на подозрительную фигуру.

Человек ли?

— Помогите, — всхлипнул незнакомец и Волколак уверился, что это действительно человек — чудища Черного Урочища говорить не умели.

Но кто он?

Грязный, всклокоченный, босой, в каком-то рубище, безоружный, сильно ослабевший, возможно, раненный, хотя ран не видно, и крови не заметно — как он здесь очутился, что делает, почему жив?

Волколак тронул возницу за плечо, велел придержать лошадь.

— Кто ты такой?

Грязный человек вышел на дорогу, направился к головной телеге остановившегося обоза. Двигался он неуверенно, шатко, подволакивал ноги, словно зомби.

— Кто ты? — повторил вопрос Волколак. Он не собирался спускаться с повозки, чтобы помочь незнакомцу. Волколак знал, что земля Черного Урочища отбирает силы у любого человека, что топчет ее. Отбирает и передает обитающей здесь нечисти.

— Я… я… — Человек дошел до повозки, схватился за высокий борт, поднял голову. Волколак посмотрел в его бесцветные глаза, спросил, не нуждаясь в ответе:

— Ты Одноживущий?

— Я… я… — Человека словно заклинило. Его перепачканное землей лицо дергалось, кадык прыгал вверх-вниз. — Я…

— Ты меня понимаешь?

Конечно же, Одноживущий не может понять речь настоящего человека. Ведь он просто кусок программного кода. Он способен реагировать на какие-то слова, на сочетания слов, в него заложена возможность самообучаться, он может анализировать структуру фраз. Но понимать? Нет.

— Как тебя зовут? — на этот вопрос способен ответить любой Одноживущий.

— Я… Глеб…

Конечно, Одноживущий, — уверился охранник. — У Двуживущих таких имен не бывает.

— Ладно, забирайся. — Он подал руку изможденному бедолаге — помог ему подняться и одновременно поздоровался. — Меня зовут Волколак. Будем знакомы.

Задерживаться здесь было опасно. Они и так рисковали, остановившись посреди Урочища.

— Пошли! — Волколак, не медля больше ни секунды, махнул рукой, и обоз тронулся.

Когда повозка поравнялась с мертвыми телами, лежащими у обочины, Волколак повернулся к подобранному Одноживущему.

— Кто их так? Ты случайно не видел?

Одноживущий не ответил. Он лежал на дне телеги, уставившись пустыми глазами в небо.

«Словно восковая кукла, — подумал Волколак. — Восковая кукла с электронной начинкой».

Он помахал ладонью перед лицом Одноживущего, убедился, что тот ни на что не реагирует и потерял к нему интерес. Сейчас его занимало другое — он строил предположения о том, кто же прикончил трех упырей, и где сейчас этот человек.

Или же бойцов было несколько?

Одиночке с такими соперниками управиться трудно. Вдвоем — куда легче, особенно если один боец — маг, а другой — воин.

И если такая парочка встретится где-нибудь впереди, если они не любят работорговцев, и не брезгуют грабежом, то проблем они могут доставить не меньше, чем все Черное Урочище со всей своей нежитью и нечистью.

Знать бы, кто это люди, и где они сейчас…

5

Молния ударила с чистого неба. С треском вонзилась в землю, опалив ближайшие кусты, расплескав почву. Невесть откуда взявшийся дым — ярко-синий, плотный, клубящийся — вмиг затянул горячую воронку.

В дыму кто-то надрывно кашлял.

Длинный посох вылетел из синего облака, упал на траву. Через мгновение рядом с посохом шлепнулась дорожная сумка. А потом из дыма, разгоняя его руками, выступил кашляющий человек.

— Вот черти… — Он пытался ругаться, но ему не хватало воздуха. — Говорил же… Выдержите рецепт… Так нет!.. Напутали!..

Он упал рядом со своими пожитками, рукавом долгополого шерстяного халата вытер слезящиеся глаза, кое-как справился с кашлем, отдышался, огляделся.

— Опоздал?

В пяти шагах от наполненной дымом воронки чернела вывернутой землей яма, похожая на большую кротовину.

— Опоздал! — Человек досадливо сплюнул, подтянул к себе посох, крикнул во весь голос: — Глеб! Эй! Слышишь меня?!

Наверное, человек не понимал, где находиться. Или не знал, как следует себя вести в Черном Урочище.

— Где ты, парень?! Иди сюда, пока тебя не сожрали! Это опасное место, правду тебе говорю!

Похоже, человек этот просто ничего не боялся.

— Ну куда же ты делся?

По-стариковски кряхтя, он поднялся на ноги, подошел к яме, из которой выполз Глеб, потрогал землю, осмотрел примятую траву, заметил тела вампиров, покачал головой. Пробормотал:

— И где теперь тебя искать, парень? — Он выпрямился, подхватил сумку, забросил ее за плечо и быстрым шагом направился к дороге.

Он уже видел в пыли отпечатки колес и подкованных копыт.

— Поговорить бы нам надо, парень… — бормотал человек, разглядывая следы, оставленные обозом, и пытаясь угадать, в какую сторону двигались телеги. — Подождал бы ты меня, а?.. Ох, смотри, не натвори там делов…

6

Обоз остановился на перекрестке дорог, у большого камня, который был испещрен памятными надписями на разных языках: «Алый Лев проезжал тут», «Бойтесь меня! Смеагорл», «Это дорога в ад», «Режь Одноживущих!», «Магов — нет!»

— Ваши деньги, господин, — сказал торговец Том, передавая Волколаку тугой кошель.

— Что-то много.