Книга "Попаданец" в НКВД. Горячий июнь 1941-го - Виктор Побережных

Проснулся от холода, все тело затекло и болело, но голова была свежая и ясная. Сделал легкую зарядку из наклонов и приседаний, умылся по пояс, сходил в кустики и сел завтракать. Закончив с едой, как будто напрямую зарядившись энергией, занялся делами. Первым делом собрал в одну кучу все оружие и боеприпасы. В легковушке нашел три планшетки, в одной была толстая общая тетрадь. В нее переписал данные всех, кого похоронил, все двадцать три молодых мужика уместились на пяти страницах. Отдам тетрадь нашим, хоть не будут пропавшими без вести числиться.

Закончив с писаниной, документы погибших завернул в клеенку, найденную в одной из машин, сунул в там же взятое брезентовое ведро и закопал под одним из дубов. Просто решил, что не нужно тащить с собой все документы, вдруг к немцам попадут, мало ли как они их использовать смогут. По новой осмотрел все машины, стащил найденное поближе к оружию, решив попозже отобрать все, что мне может пригодиться. На удивление было мало бумаг, не считая личных документов погибших. Кроме трех обнаруженных ранее планшеток, других серьезных находок не было. На десерт стал разбираться с оружием. Пять автоматов (ППШ или ППД, для меня они на одно лицо), шесть карабинов, похожих на уменьшенные трехлинейки, один пулемет, видимо, Дегтярев, и четырнадцать винтовок СВТ, причем две с оптическими прицелами. Вот про них я точно знал, что оружие обалденное, только грамотного обхождения требует. Решил попробовать разобрать — все получилось! Я только наблюдал, как руки сами все делали, причем со всеми видами оружия, имевшегося в наличии! Помимо «серьезного» оружия было еще три нагана, шесть ТТ и два парабеллума. В итоге я «завис», задавила банальная жаба, ну как хоть что-то из оружия бросить?! В итоге решил: возьму с собой свой ТТ, парабеллум, наган, один автомат и СВТ с оптикой. Остальное оружие стащил в одну из оставшихся воронок, упаковал в брезент с «полуторок», сверху накрыл оторванными бортами и закопал… Жалко было, сил нет! Пока закончил со всем этим, солнце уже стало клониться к земле, одновременно навалились и усталость, и чувство голода. Разжег костер, поставил в найденном котелке чай, вскрыл банку тушенки, поставил ее поближе к костру и, достав из легковушки диван заднего сиденья, уселся у костра с картой, найденной в одной из планшеток. Уже безо всякого удивления понял, что прекрасно читаю карту и легко смогу по ней сориентироваться на местности… Знать бы только текущее свое местоположение! Понятно, что вокруг Западная Украина, но где именно нахожусь — неизвестно, где наши — тоже непонятно. Да и как мне быть дальше? Реалий жизни не знаю, ход войны помню только примерно, вояка из меня тоже не ахти…

Может, застрелиться, чтоб самому не мучиться и других не мучить? Обкатав со всех сторон и эту идею, решил не торопиться. Сдохнуть я всегда успею, а так, глядишь, и пользу какую принесу. Все, пойду к нашим, а дальше что будет, то будет! Приняв решение, поужинал и завалился спать. Проснувшись, отобрал продукты и вещи, которые могли мне пригодиться, собрал боеприпасы, навьючился оружием и, постояв минуту у могил, направился на восток.

Глава 2

М-да, шагать по лесу хорошо только налегке, прогуливаясь. Я же всего через час пути чувствовал себя загнанной лошадью. Хоть тело и молодое, но Андрей явно не утруждал себя прогулками с отягощением. Да и оружие в таких количествах, как оказалось, очень неудобно таскать на себе — тяжелое, зараза, и неудобно жутко! Но человек привыкает ко всему, втянулся и я. Часа через три, наткнувшись на родник, решил сделать привал. Из собранного поблизости сушняка разжег небольшой костерок, подвесил в котелке вариться кашу и, улегшись неподалеку, задумался. Теперь, когда никакие внешние раздражители не мешали спокойно размышлять, мне стало окончательно понятно, что скорее всего мне хана! Дело даже не в моей недостаточной подготовке. Судя по всему, я нахожусь уже в глубоком тылу у немцев, даже далекого громыхания уже не слышно. А Западная Украина — не то место, где и без фрицев одинокий сотрудник госбезопасности мог чувствовать себя спокойно, а уж теперь и подавно! Ладно, допустим, я вышел к нашим. И что дальше? Рассказать про себя правду? Либо пристрелят, как шпиона, либо в «дурку», хотя… Первое скорее, времени разбираться у наших сейчас нет. И у меня выбора тоже. Придется изображать полную амнезию, но останусь ли тогда в строю? Сплошные вопросы и никаких ответов. Да, и еще странности. Уничтоженное подразделение госбезопасности… С этим тоже куча вопросов. Когда хоронил ребят, обратил внимание, что примерно у половины погибших не было видно никаких признаков внешнего воздействия. Как будто молодые здоровые мужики одновременно подхватили «синдром внезапной смерти». Поляна и машины выглядели подвергшимися штурмовке с воздуха, но как они туда вообще попали, вернее зачем? Нет, я видел следы, откуда они приехали, и лес там не настолько густой, чтобы служить им преградой… Но зачем? Никаких секретных, да и не секретных тоже бумаг я не нашел. Ценностей тоже не было. Боеприпасов было очень мало на такое количество бойцов, даже ни одной гранаты не нашел! Найденные карты и те были практически чистыми, только обозначения границы и дополнительных постов в тридцатикилометровой зоне вдоль нее. Да и я сам. Все лицо было в кровище, волосы, как каска, от нее стали, а когда отмылся, ни одной царапины, кроме распухшего носа. Не могло же с него так натечь! Пока размышлял обо всем этом, поспела каша. Плотно поев, помыл котелок и опять завалился, уставившись в небо. Казалось, что я просто отправился в небольшой поход. Нет никакой войны вокруг, никакой чертовщины. Просто я и лес. Только успел подумать обо всем этом, как услышал доносящийся откуда-то со стороны надсадный рев мотора. Сразу исчезло расслабленное состояние! Подхватив автомат, я быстро, но осторожно, направился в сторону шума. Метров через триста мне пришлось остановиться. Оказалось, что я находился довольно близко от опушки леса. Но не это было главным! Буквально в двадцати шагах от меня стоял подбитый советский бронеавтомобиль, а на поле, расстилающемся сразу за лесом, было множество поврежденной и сгоревшей техники. И советской, и немецкой. Именно от нее и раздавался рев, который я слышал. Возле не сильно внешне поврежденного немецкого танка возилась небольшая группа немецких солдат, одетых в черные комбинезоны. Что-то друг другу доказывая, они цепляли танк к гусеничному трактору, именно такой я видел в фильме «Трактористы». Ползком подобравшись к самой опушке, я с каким-то жадным любопытством уставился на них. Видимо, это были солдаты какого-то ремонтного подразделения. Даже оружия у них при себе не было! Вот это меня не удивило, а возмутило. Гады, чувствуют себя как дома! Ну подождите, недолго вам так спокойно себя чувствовать! Оглядевшись, я заметил стоявшую неподалеку грузовую машину с большой двойной кабиной. Подобную я как-то видел на сайте, посвященном военной технике. Если не ошибаюсь, то это был тягач, используемый инженерными частями вермахта. Возле него, в тенечке, сидел по пояс раздетый немец и что-то увлеченно писал. Прямо перед машиной, составленные пирамидой, стояли винтовки. Тут я не удержался. Сам себе повторяя, что это глупо, опасно и бессмысленно, я ползком, поминутно останавливаясь, приблизился к нему. Прицелился ему в грудь и… не смог выстрелить. Палец не сгибался, как будто не мой! Тут немец вдруг поднял голову от своей писанины, и его глаза уставились прямо на меня. Такого удивления я не видел никогда в жизни! Мне показалось, что я услышал, как его челюсть ударилась о его же грудь! Тут же выражение его лица стало меняться, и понеслось! Короткая очередь из моего автомата буквально прилепила немца к дереву, у которого он сидел. Я вскочил и бросился к грузовику. На мое счастье, ни в грузовике, ни рядом с ним немцев больше не было. В ином случае на этом мои приключения и закончились бы. Встав в полный рост, я прицелился в солдат, продолжавших возиться с танком. Видимо, они просто не услышали выстрелов из-за рычания трактора. Почему-то я считал, что со своего автомата с легкостью перебью их. Как же я заблуждался! Первая очередь была единственной удачной. Один из немцев схватился за плечо, второго швырнуло лицом прямо на танк, по которому он медленно сполз на землю. Остальные, мгновенно среагировав, нырнули за танк, к ним присоединился и раненый. Сделав еще несколько выстрелов, я, поняв, что ничего этим не добьюсь, собрался подойти к ним ближе, и тут сбоку раздалась гулкая очередь, а рядом со мной выросло несколько земляных султанчиков. Бросившись под прикрытие машины, я посмотрел налево. Ну кто мне мешал сделать это раньше?! Прямо по полю в мою сторону пылили какой-то бронетранспортер и пара мотоциклов с сидящими в люльках пулеметчиками. Видимо, один из них и шарахнул по мне, да промахнулся. Тут уже не до жиру! Я развернулся, и, как говорила одна моя знакомая, попу в горсть и бегом! За какие-то секунды я долетел до родничка, подхватил оставленные вещи и, не разбирая дороги, ломанулся глубже в лес. На мое счастье, немцы за мной не погнались, так, постреляли немного, и все. Я же несся, как марал во время гона. Остановился, только когда окончательно выдохся. Шмякнувшись на землю, как мешок с удобрениями, я пытался отдышаться и одновременно мысленно себя материл. Идиот! Баран! Какого… не осмотревшись толком и все не продумав, открыл стрельбу? Герой, мля! Не было бы жалко, сам бы себе в лоб зарядил! А после этой пробежки даже поляну, на которой очнулся, не найду теперь! Отдышавшись и немного успокоившись, я осмотрел свое имущество. Да, беглец из меня лучше, чем вояка. Ничего не потерял, даже котелок не забыл!