Книга Королева Виктория. Охотница на демонов - А. Мурэт

— Что там был за крик, сэр? — спросил Крэйвен.

— Вы тоже слышали?

— Да, сэр. С улицы, с мостовой.

— А вы слышали… визжание?

— Что-то очень странное, сэр, да.

Может быть, промелькнуло в голове у Квимби, он слишком уж поспешно возложил вину на абсент. Наверное, несчастного бондаря и вправду атаковала двухголовая крыса — там, прямо под его окнами.

Он хрипло засмеялся.

— Не будь так по-идиотски смешон, Квимби. У тебя уже галлюцинации. Старый пьянчужка бежал, упал и ударился головой, вот и все.

Умереть со смеху. Он развеселился.

— Ладно, теперь к нашей истории. Что-то им все подавай и подавай мертвецов, а господа Хээ и Берк из похоронного бюро в последнее время просто заламывают цены; а трупы, между прочим, не всегда такие свежие, как нужно; может быть, они даже таскали их из земли. А вообще, кто подтвердит, что они действительно сыновья тех самых Берка и Хэйра? Они могут быть просто парочкой прощелыг откуда-нибудь из Шотландии; этих бродяг сейчас такая прорва в Лондоне…

Ладно, к делу. Квимби глубоко вздохнул и громко хлопнул в ладоши.

— Пора, мой мальчик, — объявил он Крэйвену, — пора за работу. Неси свою штуковину, и мы пойдем в библиотеку, чтобы сделать… хм, у меня идея, а не назвать ли этот процесс «порногеническим рисунком», что скажешь?

— Во Франции это называют порнографией, сэр, — блеснул познаниями молодой человек.

— Это слово никогда не привьется, юноша.

И тут раздался сильный шум, в который вклинился неистовый крик. На этот раз источник был в доме, и дверь в кабинет Квимби распахнулась.

Они оба уже стояли возле выхода, когда в комнату ворвался Перкинс, слуга Квимби. Лицо у него было красным, он тяжело дышал и, влетев в кабинет, быстро захлопнул за собой дверь, отчего явственные звуки какого-то побоища, происходившего внизу, приглушились. Он привалился спиной к двери, будто желая подпереть, усилить своим телом эту преграду. Так он постоял с минуту, все еще тараща глаза и тяжело дыша; одежда его была в беспорядке.

— Ты что, в самом деле, а, Перкинс? — прошипел Квимби, — что все это значит?

— Сэр, это все зомби, сэр, — еле выговорил тот, все еще не в силах совладать с собой.

Тут вдруг за окном сверкнула молния, и густой волной разнесся раскат грома.

— И что? — все так же раздраженно допрашивал слугу Квимби. — Что там с зомби?

— Сэр, они едят проституток.

II

20 июня 1837 г., 2.25 ночи.

Служебный жилой дом на территории Виндзорского замка

Тишина, царившая в этом домике с низким потолком, охватила Клару, как только она вошла внутрь. Коротко стукнув и не дождавшись ответа, она переступила порог простой, ничем не примечательной двери и тут же захлопнула ее за собой. Это разом отсекло бушевавшую снаружи летнюю грозу, охватившую весь горизонт: отступили маниакально настырная молния и протяженный, сердитый гром. Дождь шел странно — он то барабанил огромными каплями, то переставал. То начинался снова. И снова переставал.

Ей удалось не попасть под дождь, пока она бежала напрямик от замка к коттеджу Браунов: в одну из пауз как раз успела добраться до крыши над головой.

В доме было тихо, семья отдыхала. В гостиной в своем кресле-качалке дремала Маргарет Браун — закутавшись в шаль, она сидела перед камином, в котором не было огня. Ее муж Джон, должно быть, благополучно принял свой стаканчик виски и уже спал за плотной, грязно-серой муслиновой занавеской, которая разделяла комнату надвое. Тут же стояла низкая складная кровать, на которой лежал их сын, тоже Джон, одиннадцати лет от роду; разметав кудри по подушке, он крепко спал: возможно, ему снилось, как он ловит рыбу на Чертовой речке в Кратхэе.

Клара стояла перед грозной хозяйкой дома, машинально поглаживая фартук и мысленно проклиная свою судьбу — почему именно ей выпал этот жребий, отправиться сюда снова, — но делать нечего: словно желая прочистить горло, она кашлянула как можно громче.

Продолжала спать миссис Браун, безмятежно сопел юный Джон Браун, с той стороны ветхой муслиновой занавески тоже не было ни звука, ни движения.

Клара сглотнула, дернула подбородком и, стиснув руки, отважилась впустить в комнату свой голос — громко и четко она сказала: «Мэм, очень сожалею, что побеспокоила вас, но… король умер, мэм».

От этих слов Браун, сразу проснувшись, вскинулась на своем кресле-качалке, широко раскрыв глаза; ее лицо обрамляли непослушные густые волосы, длинные и черные — как самая беспросветная зимняя ночь.

— Король умер? — хриплым голосом переспросила миссис Браун. — Ты сказала, король умер?

Она потерла ладонями глаза, прогоняя остатки сна.

— Да, мэм, — ответила Клара и перекрестилась.

Этого события королевский двор ждал уже с конца мая, когда личный врач Его Величества сэр Генри Хафорд сообщил, что король Уильям находится «в крайне болезненном состоянии, определенно вызванном сенной лихорадкой, и по данной причине ему предписан постельный режим». Король уже не вставал — надо полагать, соответственно этому предписанию.

Вскоре короля посетил секретарь по иностранным делам лорд Палмерстон, который и взял на себя печальный долг оповестить нацию, что состояние здоровья монарха внушает самые серьезные опасения и вряд ли его болезнь продлится долго. (В частной беседе секретарь по иностранным делам высказал надежду, что король протянет подольше, «чтобы нас не застало врасплох, что правительницей империи станет совершенно неопытная девица восемнадцати лет, едва вышедшая из-под строгой опеки воспитателей».) Королевскому двору после такого заявления не оставалось ничего, как готовиться к грядущему безрадостному событию.

И вот теперь король умер. Миссис Браун, полыхая гневом на саму себя за то, что заснула (буквально провалилась в сон, будто во хмелю, так подумалось ей), рывком встала и потянулась за своим палашом, прислоненным к кирпичной стене рядом с камином. Схватив его, она сбросила шаль, под которой обнаружилась грубая короткая куртка и надетый поверх нее кожаный панцирь.

Она носит доспехи, мгновенно поняла Клара, и молодой служанке с трудом удалось подавить смех — нервный смех, вызванный отнюдь не радостью, а внезапным испугом.

— Как давно? — рявкнула миссис Браун.

— Что, сударыня?

— Как давно умер король, глупая девчонка? — прорычала та.

От громких звуков материнского голоса маленький Джон зашевелился, и Мэгги Браун спохватилась. Он ведь так чувствителен, у него бывают такие видения — такие тяжелые видения… — ему нужна защита от всего этого…

— Как давно, Клара? — настаивала Браун, теперь намного тише и мягче. — Сколько времени прошло с тех пор, как король умер?