Книга Служанка в высшем свете - Элизабет Роллз

— Нет! Еще нет! Я… я принесла семена колокольчиков, — прошептала она, слепо глядя вверх, в затененное лицо. — Они уберут крест или… или что-нибудь еще. А луковицы не зацветут до весны. Может быть, никто не догадается. Тогда, если… если я смогу однажды вернуться, у меня получится найти его…

Луна выплыла, и она увидела мешочек на краю могилы рядом с ее сумкой. Вздрагивая, она вновь опустилась на колени и осознала, что ее спутник стоит на коленях рядом с ней.

Он протянул руки:

— Я помогу вам.

Слезы обильно полились по щекам, когда Верити высыпала семена в его сложенные чашей ладони и попыталась поблагодарить его. Слова не пришли на ум, и они посадили цветы в молчании.

Наконец все было закончено, и спутник Верити бережно поднял ее:

— Теперь пойдем. Они укроют его могилу, и он будет покоиться в мире.

Ее рука вцепилась в его руку.

— Подождите, — попросила она.

Издав глубокий вздох, она начала детским высоким голоском:

— Возвел я очи мои ввысь, откуда придет помощь моя…

Сильный голос продолжил за нее, твердо выговаривая слова:

— Господь сохранит тебя от всякого зла, хранит душу твою Господь.

Собрав все свои силы, Верити вновь обрела голос, и они довершили вместе:

— Господь будет охранять вход твой и исход твой отныне и до века.

Все было кончено. Она сделала то, что намеревалась сделать, все, что она могла сделать, чтобы загладить свою вину и предательство. Ей больше не за что было цепляться.

Сильные руки удержали ее, когда она споткнулась, а затем подняли и прижали, точно ребенка, к широкой груди. Словно не чувствуя своего бремени, ее защитник вышел на тропу и издал пронзительный свист. Ржание и топот копыт были ему ответом. Лошадь возникла перед ними.

И вот ее поднимают на спину лошади и придерживают там, пока спаситель взбирается вслед за ней, усаживается позади и прижимает ее спиной к себе.

— Скажите мне ваше имя, — прошептала она. Объятие стало крепче, лошадь перешла на медленную рысь.

— Макс.

— Вы знали его, ведь так? Откуда? — Она должна была узнать. Ей невыносимо было ничего не ведать о человеке, который утешал ее в горе, в лопнувшем мире.

— Он был моим командиром. Он был выше, меня во всех смыслах. Доблестный офицер и джентльмен. Запомните его таким, Верити. И я буду помнить его как благословеннейшего среди всех людей. Ты не веришь мне, маленькая?

Она покачала головой.

Улыбка стала теплее, и он наклонился, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее лбу.

— Он умер, благословленный ребенком, таким же благородным и верным, как он сам. Ни один человек не может просить больше. Он бы гордился нами, Верити. Точно так же, как вы должны гордиться им.

Лошадь медленно двинулась вперед, Верити повернулась и не стесняясь заплакала на груди Макса. «Он не понимает, не знает, что я сделала. Если бы он знал…»

Постепенно тепло под плащом Макса усыпило Верити, победило кошмарную ночь, и она в мерном покачивании от езды задремала, пробудившись от грез только тогда, когда они добрались до деревни и Макс заговорил:

— Кто заботится о вас? У вас есть семья? Верити в недоумении огляделась. Они остановились перед гостиницей.

— Простите?

— У кого вы сейчас живете? Я провожу вас до дверей.

— А… — Она попыталась не выдать своих чувств. — Я все еще живу в доме. И… наверное, мой дядя за мной завтра приедет.

Из верхнего окна послышался негромкий голос:

— Это вы, сэр?

Макс поднял голову.

— Хардинг, старина! Сойди, будь добр, и прими лошадь.

— Да, сэр.

Верити стиснула зубы, чтобы сдержать дрожь. Отсюда она могла дойти до дому и одна. Ее спутник спрыгнул с лошади и снял Верити, придержав, когда ее ноги, закоченевшие от холода, подломились под ней.

— Осторожно, — сказал он, поддерживая ее. Она почти совсем застыла на морозе, но под сердцем ее кто-то разжег согревающий огонь.

Через минуту дверь гостиницы открылась, и маленький человек вышел наружу, неся фонарь.

— Все в порядке, сэр? — И добавил: — А это что за черт?

— Хардинг, это мисс Скотт. Ты можешь обтереть Юпитера, пока я провожу ее до дому?

Хардинг поднял фонарь повыше.

— Мисс Скотт? Вот жалость-то какая, девочка. Вот беда. Он был храбрым человеком. Идите с майором. Боже благослови вас. До встречи, сэр.

— Со мной ничего не случится, — запротестовала Верити. — Вам не следует…

— Не трать слов понапрасну, — посоветовал Макс и подхватил ее на руки. — Я отнесу тебя домой, вот и все.

Легкость, с которой он это сделал, потрясла Верити до того, что она молчала, пока они не добрались до дому, где он аккуратно поставил ее на ноги.

— Ключ? — произнес он.

Горький смех вырвался у Верити.

— Здесь не заперто. Они не оставили ничего, что стоило бы украсть.

Он открыл дверь.

Темнота внутри была кромешная.

— Подождите, — сказала она и осторожно прошла к столу, где нашарила оставленные ею там свечу и огниво.

Ее онемевшие пальцы тщетно боролись с кремнем и сталью. Снова и снова она пыталась высечь искру. Тихий всхлип вырвался у нее — она злилась на свою неуклюжесть. Мгновение спустя кремень и сталь были отобраны у нее нежной, но твердой рукой, и свет вспыхнул, когда искра попала на промасленную ветошь.

Сходите наверх и принесите сюда сухую одежду.

Она еще не очнулась от дремоты. Моргая в сумрачном мерцающем свете огня, сонно спросила:

— Зачем?

Он наверное был очень терпелив.

— Чтобы надеть. Вам нужно переодеться в сухое. И быстро.

Здесь, внизу? Когда он на кухне? Вдруг она проснулась.

— Я… я переоденусь наверху. — Без сомнения, он был совершенно не опасен, но все же… она не может переодеваться здесь, даже если он повернется спиной, завяжет себе глаза и зажмурится.

— Здесь, внизу, горит огонь, — проворчал он.

— И вы здесь, — возразила она. — Я переоденусь в своей спальне!

Он вытаращился на нее:

— Ради бога, девочка! Вы ведь не думаете, что я способен воспользоваться такой ситуацией!

Ее щеки запылали.

— Конечно нет! Просто, ну… В общем, я переоденусь наверху.

Внезапная улыбка смягчила его суровые черты.

— Он так и говорил, что вы отчаянно упрямая малышка. Как и ваша мать, по его словам. Ладно, но тогда переодевайтесь побыстрей. Я не хочу, чтобы вы замерзли до смерти.