Книга Дракон и жемчужина - Джинни Лин

Паланкин ожидал Лин-гуйфэй у обочины единственной, покрытой серой пылью дороги, ведущей из ее имения. Отряд солдат, одетых в одежды красных и черных цветов, окружал носилки. Военные наместники, всесильные цзедуши[3], имели в своем подчинении огромные пограничные гарнизоны, независимые от императорской армии. Никто не осмелился бы бросить вызов удельному самодержцу в его владениях, однако эта часть леса находилась под личным покровительством императора. Подобного публичного оскорбления властитель Поднебесной империи не склонен был спускать никому.

Когда Ли Тао с мрачным видом проследовал за Лин Суинь к паланкину, нестерпимое желание убежать, скрыться едва не одолело несчастную жертву. Однако Лин Суинь инстинктивно понимала, что, если она побежит, это только напомнит Ли Тао о его истинной природе — охотника, воина, убийцы. Пока же оставалась надежда, что хотя бы внешне он будет вести себя как благородный муж.

— Куда мы направляемся?

— На юг.

Это было единственное объяснение, которого он ее удостоил. Чувствуя на груди сильную тяжесть, она оглянулась. Божественный император повелел построить для нее этот дом незадолго до своей смерти. Само по себе имение значило для нее очень мало. Взгляд Лин Суинь скользнул по реке, которая искрилась солнечными лучами. Она вдохнула глубже, вбирая терпкий запах реки, чуть влажного мха и земли. Ей будет недоставать всего этого.

Наверное, Суинь хотела слишком много, теша себя несбыточными надеждами скрыться от всеобщего внимания, затвориться в покое и уединении заброшенного дома у реки. В глубине души она всегда знала, что в свое время возмездие обязательно настигнет ее. Долги должны быть уплачены — будь то в этой жизни или в следующей.

Госпожа Лин остановилась перед паланкином и, неожиданно обернувшись, оказалась лицом к лицу со всесильным цзедуши. Его гибкое, мощное и мускулистое тело возвышалось над ней, словно сторожевая башня неприступной твердыни. Наместник не сводил с нее пристального, словно пронзающего насквозь взгляда.

Нет, бывшая «драгоценная супруга» Лин Суинь не позволит себе дрогнуть и отступить. Обладавшие неограниченной властью правители презирали слабость и, не раздумывая разделались бы с врагом, которого сочли слабее себя. Она молча ждала, пока Ли Тао не приблизился вплотную к носилкам и не приподнял небрежным движением руки занавеску. Ничтожная уступка.

— Скажите, наместник… — Лин Суинь провела кончиком пальца по своей щеке, — как вы получили этот шрам?

Он сощурился и, помедлив, ответил:

— Женщина.

Губы ее сложились в насмешливую улыбку.

— О, как увлекательно!

Пальцы сурового воина крепко вцепились в шторку паланкина, мягкая материя затрещала. Его глаза потемнели, дыхание стало глубже. О, Лин Суинь прекрасно владела искусством читать эти знаки на лицах мужчин, знаки, знакомые ей, как иероглифы изящных четверостиший. Что еще остается женщине в безжалостном мире мужчин, как может она себя защитить? А Ли Тао, несмотря на все его воинское искусство и хладнокровие, был всего лишь еще одним мужчиной.

— Да, вы не разочаруетесь, — тихо вымолвил он.

В голосе Ли Тао зазвучали знакомые нотки. Блеснувшие в его глазах искры показались ей единственным намеком на то, что этот безжалостный, непроницаемый воин способен испытывать хоть малейшие чувства за маской неприступности и хладнокровия.

На мгновение Лин Суинь почувствовала себя во власти его взгляда. Они стояли так близко друг к другу, что почти соприкасались телами. И хотя она сама намеренно спровоцировала его, Суинь немедленно пожалела о своем необдуманном поступке, когда тревожная и волнующая дрожь охватила все ее существо. Отряд солдат, окружавших их, словно растворился в тумане. Был только один мужчина, внушавший ей трепет.

— Думаю, моя игра окончена, — прошептала она.

Он не отвечал. Прекрасная наложница едва заметным движением плеча коснулась его рукава, скользнув в деревянный паланкин. Ли Тао не сводил с нее взгляда до тех пор, пока шторка не задернулась.

Долгое путешествие представлялось ей причудливой вереницей пейзажей, запечатленных тушью на белоснежном шелке на маленьком окне деревянного паланкина. Вот промелькнули густые плети лозы, обвившей склоненные ветви деревьев, блеснуло отражение солнечного света от зеркальной глади реки. Ли Тао ехал во главе отряда, и его воины постоянно окружали носилки. Знаменитая личная гвардия Ли Тао, его «Непобедимые стражи», как прозвали они себя, снискав репутацию самых яростных воинов Поднебесной. Густые тени и тихое журчание реки сменились грязной дорогой, сплошь покрытой многочисленными колеями от колес повозок. Их отряд продвигался на юг, прочь от центральных, полностью подвластных воле божественного Сына Неба земель. Госпожа Лин не имела никакого отношения ко двору нового императора, при котором ей не нашлось, да и не могло найтись места, но по-прежнему отчаянно пыталась цепляться за иллюзию, будто центральные уделы слыли единственным островком цивилизации и безопасности в охваченной чередой внутренних неурядиц империи. Все, что лежало за их пределами, относилось к миру хаоса и беззакония. Именно поэтому император так нуждался в цзедуши, чтобы поддерживать порядок на границах Поднебесной.

На четвертый день они подъехали к массивным укреплениям, охраняемым вооруженными людьми. Воины с угрюмыми лицами окружали заграждения. Лин Суинь высунулась из окошка паланкина.

Так, значит, все правда. Провинциальные военачальники действительно собирали армии. Бывшая «драгоценная супруга» Божественного императора скрылась из столичного Чанъаня в надежде избежать беспорядков и смуты, однако тревожные новости последнего неспокойного года все равно доходили до нее через слуг, каждую неделю отправлявшихся на столичные рынки, в то время как сама Лин Суинь оставалась добровольной затворницей в уединенном доме у реки.

Лишь одно могло стать причиной постройки вооруженных укреплений внутри империи — междоусобная война военных наместников провинций. Долгие годы они постепенно накапливали в своих руках безграничную власть и, наконец, воспользовались смутой эпохи императора Шэня, чтобы бросить открытый вызов империи. Да, пожалуй, ей все-таки стоило попытаться скрыться из имения вместе со своими слугами.

Вздрогнув, госпожа Лин накинула на плечи шаль. Она была в том же платье, что надела на себя в то утро, когда всесильный цзедуши явился за прекрасной пленницей во главе отряда головорезов. Это была единственная собственность, которую Ли Тао позволил ей взять с собой.

Как же она ненавидела все это. Переезды, дороги. Элементы земли в ее сущности[4]настойчиво стремились осесть в одном месте, обрести пристанище и дом. Путешествия никогда не сулили ничего хорошего. Резкие перемены только воскрешали в памяти бесчисленные воспоминания о расставаниях и дорогах, уводящих в дальние и незнакомые места. Все и всегда кончалось именно так, и по своему горькому опыту Лин Суинь знала, что пути назад нет.