Книга Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии - Ольга Пашнина

Впрочем, профессор Нер на своем веку повидала немало профессионалов, умеющих напускать такой вид. И к моей актерской игре осталась равнодушной.

– Идите к ректору, – бросила профессор и отправилась к своему столу.

– Но, профессор… – попыталась было я возразить.

– Немедленно, Сормат! Иначе уйдете вместе со своей подружкой!

Пришлось сгребать все в сумку и двигаться к выходу, чтобы не подставлять Эри.

– Сормат! – уже у самых дверей настиг меня крик профессора Нер.

– Да?

– Контрольную сдайте.

Вот шипастая задница демона! Я думала, забудет.

Профессор сердито поджала губы, когда увидела пустой лист, весьма неаккуратно подписанный и помятый.

– И что это?

– Листок. – Вопрос меня удивил.

– А на нем что?

– Контрольная, – ответила я. И, подумав, добавила: – Должна быть.

– И где она?

– Ее нет.

Мне уже хотелось куда угодно: в кабинет ректора, в пасть к дракону, в кипящий источник, на прием к императору, лишь бы эта старая карга оставила меня в покое. Хотя нет… на прием к императору как-то не очень.

– Так, Сормат, придется выписать вам наказание. Отнесете этот свиток ректору. И не сметь распечатывать! Не для вас писано.

Она сунула мне в руки небольшой свиток с преподавательской печатью. Я знала, что это бланк на наказание, которое определяет ректор, но ни разу еще за три с лишним года учебы мне его не выписывали. Ощущение, что дня сквернее этого быть не может, прочно укрепилось в душе.

Выходя под пристальным взглядом профессора Нер, я мечтала только об одном: оказаться в своей уютной комнате и немного поспать, пока не пришла Эри.

Наверное, во мне еще оставались крохи от той послушной девочки, какой я была в детстве, потому что вопреки желанию я направилась в подвал, где восседал господин ректор.

Перед дверьми его кабинета я остановилась, переводя дыхание.

Кэдерн Элвид, ректор Риверского магического университета. Один из двенадцати ректоров, входящих в научный совет императора, близкий друг Сертана XV. Родовая магия смешанная, наполовину темная, наполовину светлая. Суров, строг и импульсивен, как говорят старшекурсники. Лично из моего окружения никто с ним знаком не был.

Вот уж не думала я, что выходка Смиля будет грозить мне ректорским наказанием. А Смиль? Предполагал ли он такой благоприятный исход? Вряд ли.

Я постучалась, едва не отбив костяшки пальцев о холодное дерево. Неизвестно, услышал меня ректор или нет, но двери медленно открылись.

Ректор, явно уставший, заваривал чай.

Он был выше меня на целую голову, хотя я не могла сказать, что обладаю маленьким ростом. Длинные медные волосы ректора были собраны в хвост, пиджак небрежно брошен на диван, а рукава парадной рубашки закатаны до локтей. Широкие плечи внушали особое уважение. И хотя страх перед ним был скорее иррациональный, нежели продиктованный какой-то реальной опасностью, я не могла заставить себя вымолвить ни слова. Просто стояла и смотрела, как мужчина спокойно наливает себе чай, садится в кресло и поднимает на меня глаза.

Медные, кстати, как и волосы, глаза. Внимательные.

– Я вас слушаю, девушка.

Он заметил в моей руке свиток и коротко кивнул, приказывая отдать его.

– Садитесь. – Он указал мне на кресло, и я послушно села.

Кэдерн Элвид развернул свиток, пробежал его глазами и удивленно на меня посмотрел.

– Сормат? С третьего курса, магический туризм? Во имя Трех Богов, что вы натворили? С вашей специальности я еще ни одного студента с такой бумагой не видел!

Я потупилась.

От старшекурсников приходилось слышать, как проходят аудиенции у ректора. Он очень внимательно рассматривал каждое нарушение и учитывал буквально все – от среднего балла до внеуниверситетских достижений.

– Вас как зовут? – мягко спросил он.

– Дейна.

– Это полное имя?

– Да. – Я почему-то вздрогнула. – Дейна Сормат.

– Кто родители?

– Алан и Агрона Сормат, портные.

– Местная?

– Да, господин Элвид. У нас дом в Старой Ривере.

– Хорошо.

Он щелкнул пальцами, и на стол упала небольшая коричневая папка с моим именем и фамилией на корешке. Личное дело – поняла я.

– Итак, Сормат. Третий курс, специализация – магический туризм. Поступила в последней десятке, на шестом месте, со ста восьмьюдесятью баллами в общем зачете. Провалилась на истории, неплохо сдала этикет. Средний балл – три целых шестьдесят одна сотая. Научной работы нет, дисциплинарных проступков восемьдесят пять баллов из допустимых ста, внеучебных достижений нет. Наград, грамот, стипендий, премий и благодарностей не имеет. Негусто, Сормат.

Я похолодела. Не знала, что у меня восемьдесят пять баллов дисциплинарных проступков. Еще пятнадцать до ста – и отчисление.

Меня вдруг резко затошнило; любой свиток ректорского наказания – двадцатка. Пять процентов превышения!

– Вижу, вы понимаете, в каком вы положении, – кивнул ректор. – Давайте разберемся с претензиями профессора Нер. Здесь написано, что вы разговаривали на контрольной, это правда?

– Да, – кивнула я, чувствуя, как дрожат руки.

– Значит, два балла нарушения есть. – Ректор записал в таблицу свитка два балла. – Далее идет невыполнение обязательного задания, пять баллов.

– Да, я не написала контрольную.

– Это вторая попытка?

– Первая. – Я говорила совсем тихо, опустив голову.

– Значит, ноль. Баллы записываются только со второй невыполненной работы.

Я облегченно выдохнула: забрезжила надежда. Меня все еще могли выгнать, но теперь был шанс, что сумею удержаться в университете. Вот только был ли шанс доучиться оставшиеся два года с таким мизерным запасом дисциплинарных проступков?

– И тринадцать баллов за хамство в разговоре с профессором. Дейна, вы хамили профессору Нер?

В голосе ректора слышалось неподдельное удивление.

– Нет. – Я подняла на него испуганные глаза. – Нет!

– Хм, возможно, имела место ошибка… Стоит проверить.

Он лениво махнул рукой, и в комнате образовалось туманное пятно, которое вскоре преобразилось в картину недавней сцены.

Профессор Нер смотрела на меня так, словно я была каким-то насекомым, случайно залетевшим в ее идеально чистый и новый дом. Насекомым шумным, противным и маленьким.

– И что это?

– Листок. – Теперь я уже явственно слышала хихиканье студентов, которым мой ответ почему-то показался забавным.