Книга Опасности любви - Рексанна Бекнел

Айвэн попытался оказать сопротивление, прибегнув к тому же приему, каким повалил на пол Александра, но тут же получил хорошую затрещину.

Его жестоко выпороли. Десять ударов длинными розгами были настолько сильными, что он едва не потерял сознание. Но мальчик не кричал и не плакал. Он только рычал сквозь стиснутые зубы.

После порки сторож отвел его в гостиную и заставили лезть в трубу. Обдирая кожу о неровные камни, Айвэн полез вверх по грязному дымоходу.

– Смотри, чтобы чисто было! И поторапливайся, если не хочешь, чтобы я разжег под тобой огонь.

Но что ему огонь в камине, если в сердце его разгоралось пламя ярости? С каждым обидным словом, с каждым болезненным ударом, с каждым жестоким наказанием оно разгоралось все сильнее. Это пламя пожирало и пожирало его из месяца в месяц, из года в год. И требовало отмщения.

Тогда он еще не знал, как и кому будет мстить. Но верил, что время все расставит по своим местам.

1

Лондон, март 1829

Айвэн Торнтон на мгновение задержался наверху лестницы, прежде чем спуститься в многолюдную залу. Пусть нашепчутся вдоволь.

– Лорд Уэсткотт!

– Новый граф Уэсткотт…

– Незаконнорожденный сын Уэсткотта. Тот самый цыган, – зашептали гости.

Айвэн прекрасно знал, что именно о нем говорят. За двадцать лет, прошедших с тех пор, как его, семилетнего мальчика, оторвали от матери и привезли сюда, он слышал и не такое и научился мастерски отвечать обидчикам.

Со временем он понял, что кулаки, шпага и даже пистолет бессильны против светских сплетен. Чтобы бороться с этими надменными ослами, возомнившими себя сливками общества, нужно другое оружие. И оно у него теперь было.

Айвэн обвел залу презрительным взглядом пресыщенного богатого лорда, не упуская, однако, ни единой мелочи. Старики уже подбирались к игорной комнате, где их ждали бренди и сигары. Матроны с компаньонками, группками расположившись вдоль стен залы, оживленно судачили, не забывая косить глазом на своих молодых подопечных.

Предмет их пристального внимания – впервые выехавшие в свет молоденькие девушки – хихикали и нервно теребили веера, кокетничая с молодыми людьми, но, увидев Айвэна, застывали на месте и забывали обо всем.

Он с трудом подавил в себе желание зарычать так, чтобы эти молоденькие дурочки с визгом бросились в объятия своих располневших мамаш.

«Держи себя в руках», – приказал он себе. Час отмщения был близок, и он не хотел все испортить из-за кучки разодетых недалеких девиц. Очень скоро они все будут искать его благосклонного взгляда, их мамаши начнут кружить вокруг него с нежным щебетанием, а отцы почтут за честь породниться с Уэсткоттами.

И тогда он отомстит старой карге, называющей себя его бабкой!

– Ну что, Уэсткотт, мечтал ли ты когда-нибудь стать самым завидным женихом Лондона? – Эллиот Пирс от души хлопнул его по спине. – Не робей. Пусть объявляют. Лично я намерен напиться, вдоволь наиграться и зажать в углу по меньшей мере парочку горничных. Если, конечно, не найду жаждущих того же дамочек.

Айвэн молча ступил на лестницу.

– Айвэн Торнтон, граф Уэсткотт, виконт Сифорт, барон Тернер, – с надменным видом объявил дворецкий.

«Даже слуги меня презирают», – мрачно подумал Айвэн. Но ничего, скоро они еще пожалеют. Теперь у него есть титул и деньги, и он еще заставит всех этих надутых людей танцевать под свою дудку.

Приготовившись к битве, он одернул рукава и спустился по пяти покрытым ковром ступенькам в залу. Сразу за ним были объявлены трое его ближайших друзей. Впрочем, других у него и не было.

Мистер Эллиот Пирс и мистер Джайлс Деймрон не привлекли к себе особого внимания собравшихся в доме Стеннисов. Но когда дворецкий объявил мистера Александра Блэкберна, зала вновь оживилась.

Незаконнорожденный граф и незаконнорожденный принц… Правда, первый уже получил официальный титул и сказочно богат, а второй не признан и беден, как церковная мышь. Но со смертью короля все может резко измениться. И все это знали.

Присутствующие, взбудораженные появлением столь выдающихся молодых людей, отметили про себя, что нынешний сезон будет каким угодно, только не скучным. А следовательно – удачным.

Менее всех, однако, в этом была уверена леди Антония Торнтон, вдовствующая графиня Уэсткотт, бабка молодого графа. Впрочем, кое-какие надежды у нее еще оставались. Как-никак три месяца назад Айвэн принял-таки титул почившего отца, хотя, окончив Берфорд-Холл, он и думать об этом не желал. Но леди Уэсткотт не сдавалась и добилась своего. Да и кто по нынешним временам отказывается от титулов и состояния? Так что первая победа за ней. Настало время следующей битвы. Здесь, на открытии лондонского сезона, где собрались все сливки общества. И она таки женит его, она доживет до своего первого правнука! Вот тогда можно будет считать эту войну выигранной.

– Так вот он каков, – раздалось у нее за спиной.

Антония не спускала глаз с внука.

– Ты же его видел, Лоренс.

– Да, но это было так давно. Он тогда был злее. Ей-богу, Антония, я был уверен, что он и впрямь скорее пойдет подметать улицы, чем примет титул, принадлежащий ему по праву рождения.

– Это было десять лет назад. С тех пор он повзрослел и поумнел. Да и отец его умер. Только ты не особенно обольщайся. Да, портной и парикмахер у него отменные; я слышала, он платит им целое состояние. Но под этой приятной наружностью скрывается сердце дикаря. Злого дикаря!

Лоренс Колдридж, граф Данлейт, переживший четырех жен и шестерых детей, непонимающе уставился на ее жесткий профиль.

– Ну, если ты считаешь, что он дикарь, то зачем было признавать его сыном Джерома? Зачем было передавать ему титул? Почему ты не выбрала племянника?..

– Да я скорее отдам этот титул лакею, чем безмозглым отпрыскам Гарольда! – резко оборвала его леди Уэсткотт. – И ты это прекрасно знаешь. Не торчи у меня, пожалуйста, за спиной. Обойдусь и без твоих глупых советов. Принеси лучше пуншу. Хотя нет, постой. Иди к нему и представь его присутствующим. В особенности графине Грейер, герцогине Уетам и виконтессе Тэлберт. В общей сложности у них семь дочерей, внучек и племянниц, и все они мне подходят.

Она отпустила его движением руки.

– Иди, Лоренс. Позаботься о том, чтобы он был представлен всем, с кем еще незнаком. А я понаблюдаю за своим упрямым внуком и подумаю, что с ним делать.

Лоренс отошел, недовольно бормоча что-то себе под нос и качая головой, но леди Уэсткотт не сомневалась, что он в точности исполнит ее поручение. В нем она была уверена, чего никак не могла сказать о собственном внуке. Она внимательно разглядывала Айвэна. Черноволосый, смуглокожий, с вызывающей серьгой в ухе, как и подобает цыгану… И все-таки нельзя было не признать, что он необыкновенно красив.