Книга Одной ногой в могиле - Джанин Фрост

— На вид — примитив.

С первого взгляда материал можно было принять за дерево илислоновую кость. Но, приглядевшись, я поняла, что это человеческие кости.

— Работа аборигенов, ей почти триста лет. Подарокодного австралийского приятеля.

Лайам подошел ближе, его бирюзовые глаза наполнял изумрудныйсвет. Я знала, что скрывают эти огоньки. Похоть и голод у вампиров выражаютсяодинаково: в глазах переливаются изумруды, и появляются клыки. Лайам то ли захотелподкрепиться, то ли «пришел в охоту». Я же в любом случае не собираласьудовлетворять его желания.

У меня зазвонил сотовый.

— Алло!

— Агент Артур, вы еще допрашиваете мистераФланнери? — спросил мой заместитель Тэйт.

— Да. Думаю закончить минут через тридцать.

(Перевод: если через полчаса я не отвечу на звонок, ко мнепридут на выручку.)

Тэйт сразу отключился. Он терпеть не мог, когда я работалаодна. Увы, ничего не поделаешь!

В доме Фланнери стояла гробовая тишина, которой моглапохвастаться не любая могила. К тому же я давно не сталкивалась смастерами-вампирами.

— Уверена, полиция сообщила вам, что тела ТомасаСтиллвела и Джерома Готорна были почти полностью обескровлены. При этом натрупах не обнаружили ран, которые объясняли бы такую потерю крови. — Ясразу взяла быка за рога.

Лайам пожал плечами:

— У бюро есть версия?

О, у нас была не просто версия! Я знала, что перед самойкончиной Томаса и Джерома Фланнери затянул ранки у них на горле капелькойсобственной крови: два тела без крови в жилах, и при этом никого не будоражатмысли о вампирах. Если не знать, в чем фокус.

Я ответила ударом на удар:

— У вас, разумеется, есть свои соображения на этотсчет?

— Знаете, какую версию мне хотелось бы проверить,Катрина? Что на вкус вы еще слаще, чем на вид. Откровенно говоря, как только выпереступили порог моего дома, я лишь об этом и думаю.

Я не помешала Лайаму подойти вплотную и взять меня заподбородок. Лучшего отвлекающего маневра не придумать!

Его губы были намного холоднее моих и вибрировали энергией,так что у меня во рту приятно закололо. Целовался он отлично: чувствовал, когдазайти глубже и когда — по-настоящему глубоко. Я даже позволила себе минутноеудовольствие (четыре года воздержания берут свое!), а потом занялась делом:обняла его так, чтобы было легче вынуть кинжал из рукава.

Он огладил ладонями мои бедра и нащупал твердые предметы подштанами.

— Это что за черт? — пробормотал, отстраняясь.

Я улыбнулась:

— Сюрприз!

И ударила.

Удар обещал мгновенную смерть, но я недооценила скоростьЛайама. Он сбил меня с ног еще при замахе, и серебряный клинок на несколькодюймов не достал до сердца. Я не пыталась восстановить равновесие, упала иперекатилась, уходя от нацеленного в голову пинка. Фланнери превратился в размытуюлинию, пытаясь повторить удар, но отскочил, когда три метательных ножавоткнулось в его грудь. Проклятие, опять мимо сердца!

— Кровь святого Христа! — воскликнул Лайам.

Он уже отбросил всякое притворство: глаза озарило изумрудноесияние, из-под верхней губы показались два клыка.

— Наверняка ты — знаменитая Рыжая Смерть. Что привело вмой дом истребителя вампирского рода?

Судя по голосу, он был заинтригован, но не испуган. Однакостал осторожнее и обошел меня, пока я сбрасывала куртку, чтобы добраться дооставшегося оружия.

— Обычное дело, — ответила я. — Вы убилилюдей. Моя задача — сравнять счет.

Фланнери в буквальном смысле закатил глаза.

— Поверь, куколка, Джером и Томас сами напросились.Негодяи обворовывали меня. В наши дни сложно найти хороших работников!

— Говори-говори, красавчик. Я не против.

Покрутила головой, и еще два ножа скользнуло мне в ладони.Мы оба замерли и, почти не мигая, дожидались, кто первый нанесет следующийудар. Лайам не знал, что я заметила подкрадывающегося сзади упыря. Лайам болтали явно тянул время. Он покачал головой, осуждая себя:

— Твой вид должен был меня насторожить. Ведь говорили,что у Рыжей Смерти волосы красные, будто кровь, глаза серые, как дым, а кожа…Да уж! Впервые вижу столь прекрасную кожу у человека. Господи, девочка я и несобирался тебя кусать. В том смысле, который ты вкладываешь в это слово.

— Мне льстит, что ты собирался меня не просто убить, нои оттрахать. Право, Лайам, как это мило!

Он ухмыльнулся:

— В конце концов, с Валентинова дня не прошло и месяца.

Он оттеснял меня к двери, и я не противилась. Выбрала самыйдлинный нож из всех, что скрывались в штанинах (настоящий короткий меч), ипереложила его в правую руку вместе с метательными ножами.

Фланнери при виде моего арсенала широко улыбнулся:

— Впечатляет, но ты еще не видела моего копья!Сбрасывай одежки, и я тебе покажу. Можешь оставить на себе несколько ножиков,если хочешь. Так даже интереснее!

Он бросился ко мне, но я не попалась на приманку и метнула внего пять ножей, которые держала в левой руке, и развернулась, уходя от ударагуля, подкравшегося сзади. Одним взмахом, отдавшимся в плече, я со всей силырезанула клинком по шее упыря.

Клинок вышел с другой стороны. Мгновение, и головагоре-слуги вращалась, как на оси; круглые глаза выпучились на меня, прежде чемвывалиться на пол. Единственный способ убить упыря. Я его прикончила.

Лайам выдергивал из себя мои серебряные ножи, словнозубочистки.

— Ну, гадкая сучка, теперь я тебя не пожалею! Магнусбольше сорока лет был моим другом.

Конец любезностям! Лайам приближался ко мне с неимовернойскоростью. У него не было оружия, кроме собственного тела и зубов, но и этоговполне достаточно. Фланнери саданул меня тяжелыми кулаками, и я отлетела всторону. Несколько минут мы колошматили друг друга, опрокидывая столы, лампы ивсе, что попадалось на пути. Наконец он отбросил меня к противоположной стене,и я распростерлась под оригинальным шедевром, которым недавно восхищалась. Кактолько Лайам подступил ко мне, я ударом ноги повалила его на витрину, затемсорвала со стены барельеф и швырнула ему в голову. Фланнери нырнул, уклонился ивыбранился, когда причудливая композиция разлетелась на куски.

— Никакого уважения к древностям! Это произведениестарше меня! И откуда, будь я проклят, у тебя такие глаза!

Я понимала, о чем он говорит. Мои серые глаза теперьнаверняка горели зеленым огнем не хуже, чем у Лайама. Драка вызвала к жизнидоказательство того, что во мне течет смешанная кровь: наследство отца-вампира.