Книга Любовники чертовой бабушки - Людмила Милевская

— Вот ты как?! Подлый изменщик! — гордо заявила я, вручаямужчине свою драгоценную коробку, набитую (если вы еще не забыли) покупками идокументами.

Он широко открыл рот, но ничего не сказал, покорно принимаямою коробку. Так и стоял, растерянный, коробками облепленный. Я же, пользуясьтем, что руки свободны, не долго думая, дала отпор Выдре, представившейся егоженой. К тому времени она набросилась-таки на меня с кулаками, да еще как резво— прямо на глазах росли мои шишки и синяки.

Пришлось за себя постоять.

— Как ты мог?! — восклицала я, обращаясь к мужчине, нотаская за волосы Выдру. — Как ты мог изменить мне с этим ничтожеством, да ещепоставить ЭТО в нашу с тобой очередь?

Мужчина буквально остолбенел. Зрелище не для слабых женщин:красавец-исполин с двумя коробками под мышками. Синеглазый блондин! Нос, как уминистра финансов! Подбородок, как у премьера! Клянусь, он был красивей всехпрезидентов, вместе взятых: и наших, и американских!

Я, чтобы не залюбоваться и не потерять над его Выдройконтроль, старательно отворачивалась. Однако краем глаза все же увидела, что насмену его изумлению явились другие чувства. Видимо, до мужчины начало доходить,ЧТО рвут мои пальцы. Да! Не что иное, как перья, которые его выдра-женаназывает кудрями!

Я ЭТО рвала!

Сладострастно!

Поначалу смелость моя поразила мужчину. Было заметно: ондаже в мыслях не допускал, что такое возможно. Потом в его глазах промелькнулаобида следующего содержания: «Почему эта мысль не пришла в мою умную голову?» Ивскоре уже я заметила на его красивом лице самое настоящее удовольствие.(Которое он неумело пытался скрыть под маской фальшивого возмущения —пассивного возмущения.) Я стройная и на вид хрупкая женщина, но в больших ладахсо спортом, а потому справлялась с Выдрой легко.

Кстати, развод с мужем тоже немало мне в том помогал. Выдране рада была, что напала.

Досталось ей за все: за мою злую судьбу, за то, что раноосиротела, за альфонсов мужей, которые меня обирали, за одиночество, заусталость бороться с российской действительностью, за то, что сбережения вбанке пропали (до последней копейки!), за наглых соседей, бросающих окурки намой (всегда чистый) балкон…

Короче, за все.

«Главное, чтобы никто не примкнул к нам из очереди», —думала я, отводя душу на Выдре.

Но добровольцев в очереди не нашлось, а муж Выдры был моимединомышленником — в этом я не сомневалась. Правда, его жена истерично взывалао помощи, но я чем сильнее лупила ее, тем громче вопила сама. Поэтому он легкомог сослаться на шум.

Поскольку мне никто не мешал, я увлеклась и била Выдрудовольно долго (как мне показалось). Остыв и пресытившись, решила вернуться в«строй», но в этот момент очередь заволновалась: прошел слух, что заканчиваютсяходовые размеры, и вообще, универмаг закрывается.

Услышав это, Выдра мгновенно утратила интерес к драке,выскользнула из моих рук и потонула в толпе. Я и ее муж, наоборот, немедленносоединились (в самом приличном смысле): мы были плотно прижаты друг к другутолпой.

И.., все как в женских романах: я посмотрела в его глаза, он— в мои, и нахлынуло!

Что это было, объяснить весьма трудно. То ли, связанныеобщей ненавистью, мы прониклись обоюдным сочувствием. То ли, объединенные однойрадостью, мы испытали друг к другу симпатию. То ли его скандальная Выдраэлементарно ему надоела…

Уж не знаю, но мы продолжали стоять, тесно прижавшись дажетогда, когда в этом не было никакой необходимости: народ схлынул, и стало дажепустынно.

А мы стояли, глядя друг другу в глаза!

Я забыла про все на свете, унеслась с ним в райские дали…

Единственное, что сохранилось в моей голове от незадавшейсяпрошлой жизни: штампик в паспорте. Остальное — вылетело со свистом!

Вот как мы стояли!

И стояли мы до тех пор, пока голос Выдры не вывел нас изанабиоза.

— Коля, все, — с плаксивым негодованием сообщила она. —Закончились все размеры! День просто потерян!

Коля очнулся, вздрогнул и шарахнулся от меня, как от чумы.Взгляд его потух и стал бегающим, трусливым.

«Предатель», — подумала я.

Решительно вырвав у Коли свою коробку, я устремилась квыходу.

Выдра была безутешна.

Ха! Из всех приключений ее расстроило только то, чтозакончились размеры и закрылся универмаг.

Остальное, видимо, Выдру устраивало: словно я и незанималась прополкой ее «кудрей».

Кажется, такие потасовки в ее жизни обыденное явление. Тогдаясно, почему у нее вместо волос ужасные перья.

Я обиделась на судьбу окончательно. Спотыкаясь на каждойступеньке, ругала и Выдру, и ее ренегата-муженька, и весь муравейник: нашуГалактику, нашу планету, нашу страну, наш город, Гостиный Двор…

Глава 2

Домой я пошла пешком, потому что плакала горько-горько иостановиться никак не могла. Не хотелось спускаться в метро, привлекая к себевнимание.

Долго шла — прохожие слез моих не замечали. Лишь одинбомж-алкоголик обратил внимание и, жалея меня: «Красавица, ты не плачь», —протянул грязный пакет. Я зачем-то взяла его и завернула с подарком в сквер.

В сквере выяснилось, чем одарил меня бомж: в пакете лежала«закусь» — кусочек колбасы и плавленый сырок, изрядно помятый.

«Вот чего я стою!» — пуще прежнего зарыдала я и потопаладальше.

Не помню, как добрела до родного дома. В свой двор я вошла,держа в одной руке коробку, а в другой сиротский кусочек колбасы и помятыйсырок.

Нет худа без добра: заодно выяснилось, что от моего дома доНевского два часа плетущимся шагом с посиделками на скамейке. Об этом бодросообщил голос диктора, раздавшийся из раскрытого на первом этаже окна. «ВПетербурге двадцать три часа», — сказал он, и я вошла в свой подъезд, подумав:«А на часах у Гостиного было девять вечера, когда я убегала от Выдры и Коли».

Лифт уже не работал, и на девятый этаж пришлось топатьпешком. У двери своей квартиры я вспомнила про ключ и только собралась полезтьв коробку за сумочкой, как в подъезде погас свет. Я немедленно заинтересоваласьмаленьким лучиком, пробивающимся из моей квартиры.

«Странно, — удивилась я, — три месяца назад мой бывший мужсовершил легендарный подвиг: по всему периметру дверного проема старательнонабил толстый слой поролона. Все друзья и соседи до сих пор поражаются, как мнеудалось заставить его утрудиться. (Может, поэтому он и сбежал?) Откуда желучик? Неужели опять забыла закрыть дверь на ключ?»